Лицо для Сумасшедшей принцессы - Татьяна Устименко

Усилием воли, король заставил себя склониться и вскользь чмокнуть кокетливо подставленную руку. Женщина откинулась на спинку кресла с видом сытой кошки, объевшейся жирной сметаной.

– Итак, – теперь в ее голосе явственно слышались удовлетворенно-мурлыкающие нотки, – кто-то совсем недавно упоминал, как сильно он ненавидит принцессу Альзиру!

Аберон недовольно покривился. Как ни недолюбливал он свою умалишенную сестру, но все же, с родственниками он предпочитал разбираться сам, без вмешательства вездесущих демонов. Грязное белье на людях не стирают, сор из избы при посторонних не выносят, а тем более – из избы королевской. Но гостье, похоже, оказались совсем неведомы куртуазные правила приличия, хотя бы показные, которых так любил придерживаться щепетильный и брезгливый эльф.

– Госпожа Ринецея, – король старался совместить всю доступную ему вежливость с минимально отпущенными ему в данной щекотливой ситуации крохами собственного потрепанного, марионеточного авторитета, – я полагаю, что члены королевской семьи рода эль-Реанон ни в коей мере не подходят в качестве объекта для грубых шуток.

– А мне начихать, чего ты там полагаешь, – нахально, нарочито грубо, почти выплюнула демоница. – Ты сейчас находишься совсем не в том положении, чтобы что-то полагать. Это ты полагаешь, а я – располагаю! – и она демонстративно поставила острый каблучок туфельки прямо на горностаевую мантию коленопреклоненного эльфа.

Аберон снова поморщился. Все-таки, дурные манеры госпожи Ринецеи являли разительный контраст со всегда безупречным поведением ее брата, принца Астора. Но, разумеется, об этом король предпочел умолчать.

– Вот так то! – довольно резюмировала демоница. – Впрочем, я пришла не для того, чтобы ссориться. Я хочу помочь.

Альбинос недоуменно склонил голову набок. Ринецея состроила капризную гримаску, словно удивляясь его недогадливости.

– Не скрою, – нехотя призналась она, – ситуация складывается в высшей степени непонятная. Око времени, в последние дни, показывает сплошную галиматью, и мне трудно спрогнозировать хоть что-то более или менее правдоподобное. Поэтому я нашла другой способ, позволяющий заглянуть в будущее, а именно – использовать твою сестру! – острый коготь демоницы уткнулся в грудь короля.

– Но ведь она давно утратила рассудок! – растерянно напомнил король.

– Тем лучше! – жестоко хмыкнула Ринецея. – Разум сумасшедших всегда сильнее прочих подвержен различным ментальным движениям и влияниям. Достаточно обкурить Альзиру дымом зерен травы янт и она тут же увидит пусть не совсем четкие, но вполне достоверные картины ближайшего будущего!

– Но это способно заметно усугубить степень ее умственного расстройства, – подчеркнул Аберон, вовсе не желая привлекать сестру для столь опасной церемонии. В глубине души он понимал, что дым наркотического вещества может перевести тихую стадию помешательства в буйную, что, в свою очередь – приведет к вынужденной необходимости уничтожить опасную больную. А это почти гарантированно вызовет негативный отклик среди всего разнородного населения Поющего острова. Принцессу на острове любили и жалели.

– Как, ты смеешь мне противоречить? – угрожающе прошипела Ринецея. – Ты мой слуга и сделаешь то, что я тебе приказываю. А иначе посмотрим, долго ли ты продержишься на троне без помощи моего войска. Веди сюда свою сестрицу и прикажи подготовить все, необходимое для проведения обряда!

– Но ваш брат…, – заикнулся альбинос, – он не простит мне издевательств над матерью его воз…

Но демоница ничего не желала слушать, начиная сдавленно рычать от клокотавшего в ней гнева.

Аберон бессильно скрипнул зубами, но был вынужден подчиниться безоговорочно.

После того как мы согрелись, обсушились и немного перекусили, Арбиус вынес из недр пещеры высокую бронзовую жаровню, наполненную едва тлеющими углями. Два молодых некроманта мрачной наружности, сопровождавшие архимага, усадили меня на жесткий коврик, испещренный непонятными письменами, и жестами предложили принять необычную позу – скрестить согнутые в коленях ноги, руки расслабленно положить на колени ладонями вверх и плотно сомкнуть подушечки мизинцев и больших пальцев каждой кисти. Я недоуменно приподняла брови, ожидая разъяснения магистра. Арбиус удовлетворенно кивнул, целиком и полностью одобряя действия безмолвных помощников:

– Это особая каста нашего клана, служители богини Аолы, жрецы-янтры, давшие обет молчания, нарушаемый лишь ради изречения воли Дарующей жизнь, снисходящей на них под воздействием одурманивающего дыма.

– Ты противоречишь сам себе, некромант, – скептично пробасил дракон, просунувший голову в пещеру. – Ваша магия идет от королевы Смерти, вы служите Тьме! Так при чем тут воля Аолы, априори являющейся источником вечного добра и света?

Архимаг довольно погладил свою длинную бороду, что по моим наблюдениям, свидетельствовало о готовности любой ценой отстаивать собственную точку зрения:

– Хвалю твою наблюдательность, крылатый! Но разве не является Свет всего лишь обратной стороной Тьмы, без которой он утрачивает всяческий смысл? День сменяет ночь, тепло сменяет холод, старость сменяет молодость. Все неразрывно связано в нашем мире, где одно не может существовать без другого…

– Но тогда, – дракон торопливо прикрыл веками ослепительно вспыхнувшие глаза, – мы не должны противодействовать любви принцессы и демона, ведь это и есть союз противоположных, дополняющих друг друга начал!

Но Арбиус возмущенно всплеснул руками:

– Не путай естественное с противоестественным! Ночь сменяет день, но никогда с ним не встречается. Солнце и Луна ходят друг за другом, но что приключается при их слиянии?

– Затмение, – чуть слышно шепнул Эткин, – нарушение природных процессов, выплеск неконтролируемой энергии, наводнение, шторм, ураган…

– Вот именно, друг мой! – сокрушенно вздохнул некромант. – Нельзя допустить подобного несчастья!

Я напряженно слушала разговор мага и дракона и все равно, подсознательно отказывалась понимать их вроде бы выглядевшие такими логичными доводы. Ну что страшного может случиться, если белокурый красавец, пусть даже и происходящий из рода демонов, поцелует меня еще разочек? Ураган, торнадо? Фи, какая глупая чепуха! «Не верю» – как любят кричать учителя, обучающие выступающих на сцене комедиантов. И я совсем уже собралась вмешаться в их странный диалог, как дракон неожиданно хмыкнул и замолчал, видимо, осененный какой-то интересной мыслью. Я встрепенулась, сползая с коврика и желая немедленно пристать к другу с вопросами, но молчаливые жрецы почти насильно усадили меня обратно и снова сложили мои пальцы в ритуальную позу.