Право первой ночи (СИ) - Бушар Сандра

— Идеальная картина, — раздался полный вожделения голос феодала. Адалин лишь мельком вскинула на него сосредоточенный взгляд и замерла. Столько желания, горячего и обжигающего, ей еще не разу не удавалось увидеть в этих бездонных красных глазах. Но господин внезапно ее выдернул из минутной дымки:

— Продолжай. Только медленно… Мы никуда не спешим!

Часть 35

Пальцы будто застряли на боковых швах брюк мужчины. Сомерсильд нервно дышала, не решаясь стянуть их вниз. Словно нечто невидимое не давало ей этого сделать…

— Ну же, — поторопил ее феодал, толкаясь бедрами вперед, — Продолжай то, что начала.

Адалин видела четко выпирающий мужской орган через узкие брюки и, не выдержав внутреннего напряжения, неожиданно даже для себя вскочила на ноги. Сделав пару шагов назад, она с трудом проглотила тяжелый ком и невнятно пробормотала:

—  Прошу вас сделать это самому, —  насмешливо и вопросительно приподняв бровь фон Миллер ждал объяснений. Адалин отвела взгляд к полу и прикрыла горящие словно адское пламя щеки прохладными от страха ладонями. — Это слишком интимно, господин.

Девушка ждала очередных подколов или упоминаний тех странных дней, когда Адалин сама едва ли отдалась мужчине вне брака. Но вместо этого феодал неожиданно тяжело вздохнул, молча скинул на влажный пол остатки одежды, и залез в ванну, вытеснив собой добрую часть воды на пол. Она волнами хлынула вниз, снова окатив Адалин.

Подойдя к шкафчику, Сомерсильд достала из него пахнущее мятой мыло и жесткую щетку для тела. Она с надеждой ждала, что господин даст ей вольную, но когда он продолжил молчать, сама подала голос:

— Могу я оставить вас наедине?

— Сперва помоги мне обмыться. — разбил ее надежды фон Миллер. Закрыв глаза, мужчина откинул голову назад и широко расставил руки. Даже в расслабленном состоянии его мышцы отчетливо прорисовывались на натренированном теле, а выражение лица казалось сосредоточенным и напряженным.

Впервые Адалин могла позволить себе подойти так близко, без страха и опасений. Она внимательно рассматривала каждую морщинку и шрам доступный взгляду. Людвиг фон Миллер казался девушке слишком бледным, под глазами все еще оставались четко прорисованные синяки. Когда мужчина расслабил лоб, морщинка между бровей выровнялась, оставляя после себя красную полосу. Девушка с трудом сдержала странное желание коснуться ее и очертить контур кончиком пальца.

— Начинай, — строго рявкнул фон Миллер, буквально приведя в чувство горничную. — Хочу выйти от сюда до ужина. Как думаешь, реальная мечта?

Адалин промолчала, лишь глубоко вздохнула и, наконец, намочила злосчастную губку в теплой воде. Намылив ее до густой пены, она коснулась сперва запястья мужчины, после чего поднялась вверх к шее, а затем вниз к груди. Снова и снова она повторяла намеченную траекторию, сама не заметив, как тело стало мокрым от пота и напряжения.

— Сейчас ты протрешь в этом месте дыру, — хрипло прошептал феодал, усмехаясь кончиками губ. — Есть и другие места, требующие твоего непосредственного внимания.

Девушка была искренне рада тому, что глаза мужчины закрыты и он не может видеть то, как тяжело ей даются простые обязанности личной горничной. Адалин пересиливала себя, намыливая пресс фон Миллера. И пусть тело его было более чем привлекательным и касание к нему отзывалось к теле девушки странным приятным импульсом, она не могла отделаться от мысли, что жизнь ее стала безумно никчёмной.

Еще вчера она лежала прикованной кандалами к постели, а сегодня моет голого мужчину.

Адалин не заметила, как глаза ее внезапно наполнились слезами, а рука замерла. Девушке казалось, что даже сердце ее внезапно остановилось, а мир вокруг перестал двигаться.

— Что с тобой? — Адалин вздрогнула, когда осознала, что фон Миллер давно уже смотрит на нее, изучает. Он вытерла слезы закатанным сухим рукавом и отмахнулась:

— Ничего. Это… мыло попало.

Движения Адалин стали более агрессивными и жесткими. Она ничего не хотела сильнее, чем закончить поскорее эту работу и покинуть спальню мужчины. Но ладонь господина вдруг накрыла ее и неожиданно мягкий голос заставил терпение лопнуть:

— Прошу, поговори со мной. Расскажи, что не так…

— Что не так?! — голос дрожал, фразы казались рваными и бессвязными. Адалин слабо понимала, что говорила и насколько это уместно, в голове ее будто щелкнул некий выключатель. Она неистово хотела поделиться тем, что копилось внутри. — Моя жизнь была спокойно до встречи с тобой, что более чем устраивало. И что произошло теперь? Кем я стала? Ты унизил меня больше, чем было возможно! Любым доступным образом! — Адалин запнулась, заплакав еще сильнее, когда фон Миллер внезапно поднялся, обняв девушки прижав к себе. Губы его осыпали мокрое соленое лицо поцелуями, шепча что-то едва разборчивое и успокаивающее, но Адалин не могла остановится:

— Знаешь, что самое гнусное в этой истории? После всего пережитого… После того, что мне довелось увидеть… А я ведь даже не знаю, что стало с моим добрым другом Баркеншоу!.. Каждый раз при виде тебя мое тело покрывается мурашками, а сердце начинает биться чаще. Я ненавижу себя за эту глупость и слабость! Это как обожать питона, лишающего тебя чувств здесь и сейчас. Боже, как я глупа…

Адалин зажмурилась, постепенно начиная осознавать, что натворила.

— Ты не глупа, Адалин, — прошептал ей фон Миллер, после чего накрыл ее губы своими в нежном, аккуратном поцелуе.

Часть 36

Адалин позволяла фон Миллеру прижимать себя все крепче и сильнее… Позволяла умелым губам затягивать ее на самое дно животрепещущего удовольствия…

Дьявол, как же ей хотелось простого человеческого тепла! Понимания! Любви! Объятий и нежности! Адалин готова была рыдать от счастья, ведь впервые за долгие дни вновь оказалась в месте, где ощущала себя полностью счастливой.

Хотелось забыть обо всем вокруг, отпустить все мысли. Позволить неизбежному случиться… Позволить себе не только страдать, но и дрожать от радости…

— Я так скучал по твоему запаху, — откинув в сторону нелепый чепчик, фон Миллер одни резким движением распустил волосы и сжал их в кулак. До жжения легких он нетерпеливо снова и снова втягивал запах избранной, будто вот-вот он закончится и никогда не вернется. И лишь когда знакомые и родные нежные нотки поселились внутри, разлились по венам, мужчина вновь притянул Сомерсильд ближе и властно поцеловал, будто вместив в движение напористого языка вся злость и агрессию. — Твоя глупость лишь в том, что ты отчаянно бежишь от неминуемого… Скажи, зачем ты сделала это? Зачем сбежала тогда?

Феодал внимательно заглянул Адалин в глаза, словно ища в них простой и понятый ответ. Но эмоции девушки сменялись так быстро, что выделить нечто одно казалось невозможным. Наконец, спустя целую вечность молчания, Адалин собралась с силами и осторожно прошептала:

— Агата похитила меня в библиотеке и отвела кое-куда… — почему-то Адалин было невыносимо сложно описать то, что она увидела. Будто это она, а не фон Миллер находилась среди мрака и порока! Девушка прикусила себя за щеку изнутри и, зажмурившись, выпалила:

— Там был огромным дракон, поедающий тела жертв.

Признаться, Адалин отчаянно ждала, что фон Миллер рассмеётся и объяснит ей все, переубедит. Скажет, что та совершила нелепость, поняв все неправильно. Что глаза ей лгут, а разум подводит.

Время шло, а Людвиг фон Миллер молчал.

Когда Адалин распахнула глаза, то увидела то, как сильно мужчина ушел в себя, а глаза его во мгновение ока стали стеклянными.

Поздно фон Миллер взял себя в руки. Поздно протянул ладонь к Адалин… К тому злосщасному времени она уже успела все понять и отшатнуться назад.

— Это правда… — словно не веря самой себе, ужаснулась Адалин. — То, что я увидела, было ничем иным, как явью. Никакого второго смысла и подтекста.

— Адалин… — фон Миллер протянул девушки руку, но тут же ее опустил. Его убивало изнутри, уничтожало то, с каким омерзением и непониманием она смотрит на него. Слова пропали из горла сами. Чтобы он ей сейчас не сказал, она бы восприняла неправильно. — Есть много нюансов в моей второй сущности. Однажды… Однажды я все тебе объясню. Позволь мне сейчас просто быть с тобой, не думая не о ком другом?