Невероятные приключения Марека Пегуса - Эдмунд Низюрский

Потом он повернулся к онемевшим ребятам и потер руки.

— Пожалуй, мы спасены… Что ты об этом думаешь? — обратился он к Теодору.

— Да, похоже на это…

Теодор смотрел на стену, где на темном фоне явственно выделялся прямоугольник из более светлого кирпича.

Теперь все догадались. Глаза ребят блестели от радости.

— Замурованный ход! — воскликнули они почти в один голос.

Теодор ударил по кирпичам молотком, но стена держалась прочно. Тогда он взял долото и, приставив его к месту, где кирпичи были скреплены раствором, начал изо всех сил бить молотком. Посыпались осколки, стена треснула, с грохотом упало несколько кирпичей, и перед глазами собравшихся возник темный проем.

Ребята издали радостный вопль.

Но лицо Теодора оставалось озабоченным.

Здесь нечем дышать. Боюсь, что это тупик.

— Дружище, так или иначе другого шанса на спасение у нас нет, стало быть, мы должны воспользоваться тем, какой дает нам судьба. За мной, ребята.

Ипполлит Квасс, освещая дорогу своим фонариком, первым нырнул в черный провал.

Глава XIV

В городской бане, в доме номер семнадцать по Беднарской улице, как всегда по субботам, была ужасная сутолока. Толпы стремящихся к чистоте граждан теснились в узких коридорах, подстерегая свободную кабину или хотя бы место под душем.

Ванны брали штурмом. То и дело кто-нибудь стучал в тонкую фанерную перегородку и напоминал купающимся, что нужно поторапливаться. Какой-то нетерпеливый шутник даже схватил резиновый шланг и направил струю холодной воды в парную. Отчаянно вопя, любители парной разбежались по всей бане. Среди всеобщего веселья банщики, размахивая полотенцами, обезоружили шутника.

Но все вопли, смех, плеск, стук и толкотня не могли нарушить спокойного сна доктора Штулбы, мирно дремавшего в ванне номер сорок девять. Доктор Ильдефонс Штулба принадлежал к числу постоянных и наиболее уважаемых посетителей бани. Именно поэтому ему была предоставлена возможность спокойно спать в медной ванне номер сорок девять, которая вот уже в течение семи лет по субботам находилась в полном распоряжении доктора Ильдефонса Штулбы.

Для того чтобы переход ко сну совершался в наиболее благоприятных условиях, банщик погружал в ванну электрическую грелку, что позволяло сохранять постоянную температуру воды в течение всего периода дремоты доктора, то есть в течение трех часов.

Надо отметить, что ванна доктора Штулбы сильно отличалась от нормальных ванн, предназначенных для обычных посетителей бани. Ванна номер сорок девять была ванной служебной, в ней купались старшие банщики, да и то не все, а только те, которые пользовались особым доверием заведующего. Это была очень большая, глубокая и удобная медная ванна.

В эту субботу, как и во все предыдущие в течение семи лет субботы, доктор Ильдефонс Штулба, погрузившись в ванну, блаженно вытянулся и заснул. Но тут вдруг произошло нечто из ряда вон выходящее. Под ванной раздался странный стук.

Доктор Ильдефонс Штулба встрепенулся, протер глаза и оглянулся, желая узнать, кто отважился нарушить его мирный сон. Никого, тишина. Он решил, что все это ему пригрезилось, и, тяжело вздохнув, погрузился в воду, но стук раздался снова. Совершенно отчетливый, металлический стук и такой сильный, что вода в ванне пошла волнами. Доктор Ильдефонс Штулба выскочил из воды и склонился над ванной, пытаясь постичь причины этого необычного явления. Вдруг пять последних волос на его лысине от ужаса встали дыбом: ванна раза два плавно покачнулась, а потом задрожала мелкой дрожью. Мозаика паркета вздулась и осела, из провала высунулась СТРАШНАЯ ЧЕРНАЯ РУКА.

Из горла доктора Ильдефонса Штулбы исторгся такой пронзительный вопль, что сердца всех посетителей бани замерли от ужаса. Забыв обо всем на свете он голышом выскочил из кабины и, все так же пронзительно вопя, ринулся в толпу ожидающих.

Банщики и посетители сначала остолбенели, а потом бросились к нему, чтобы узнать причину его ужаса. Однако доктор Ильдефонс Штулба ничего не мог объяснить.

— Стучит в ванну, стучит в ванну! Черная рука, черная рука… — невнятно бормотал он.

Все испуганно расступились, кто-то кинулся звонить в «скорую помощь», в милицию…

Не успели они опомниться, как такие же полные ужаса вопли донеслись из душевой. Дверь распахнулась, и из душевой вырвалась толпа обезумевших от ужаса граждан.

— Что случилось? Ради бога, что случилось? — стараясь перекричать шум, орал директор бани.

— Паркет провалился.

— Люди попадали в подвал.

— Под баней взорвалась мина.

— Нет, это негры!

— Негры выскочили из подземелья.

Директор кивнул стоящим с полотенцами в руках банщикам и вместе с ними кинулся в душевую. Но, заглянув в дверь, он тотчас захлопнул ее.

— Милицию, пожарную команду, — еле пролепетал директор и хлопнулся в обморок. У него было слабое сердце.

Через несколько минут к бане подкатили две милицейские машины и две кареты «скорой помощи». Из карет выскочили санитары с носилками и смирительными рубашками.

В бане их глазам представилась невероятная картина. Одетые, полуодетые и совершенно голые мужчины в ужасе метались по предбаннику.

— Почему этих людей заперли? — спросил офицер милиции швейцара.

— Согласно инструкции, гра… гра… гражданин по… по… поручик.

— Какой инструкции?

— Согласно инструкции при… при… приказано запирать в случае убийства или… или… или взлома.

— Какого убийства? Кто убит?

— Убит директор Плюй… ка, гра… гра… гражданин ка… ка… капитан.

Убедившись, что с перепуганным заикой не договоришься, капитан обратился к банщику Цосю, жевавшему от волнения полотенце:

— Что здесь происходит?

— Точно сказать не могу, гражданин капитан, знаю только, что убит заведующий баней, провалился паркет и брошено несколько бомб в душевой зал и в ванну номер сорок девять, где спал доктор Ильдефонс Штулба. Больше я ничего не знаю.

Тут как раз пронесли на носилках директора Плюйку. Он лежал с открытыми глазами и тяжело дышал.

Увидев опоясанного фартуком доктора Штулбу, директор приподнялся на локтях и крикнул:

— Банщики, за мной! В атаку, ура!

И снова как подкошенный упал на подушку.

— Отважный человек, — заметил капитан. — Колотые или огнестрельные раны?

— Раны, — удивился санитар, — какие раны?

— Тo есть как? Ведь на него напали убийцы?

— Ничего подобного, это просто с перепугу. Заглянул в душевой зал и так перепугался, что сразу хлопнулся в обморок.

Капитан вытаращил глаза и опрометью бросился в душевой зал. Резко распахнув дверь, он замер.

Под душем зияла глубокая черная яма, а вокруг нее энергично мылись четверо негритят. Несколько поодаль возле стены, из ванны торчала голова. Смешная лысая голова старого негра в очках.

— Капитан Яшчолт! — воскликнул самый высокий негритенок, весело поблескивая белками глаз.

Капитан нахмурился:

— Теодор! Ребята! Что вы здесь делаете?

— Моемся. Мы выбрались из подземелья через старинный дымоход и слегка запачкались.

— Теодор, — воскликнул Яшчолт, — это уж слишком! Где вы все пропадали?

— Мы искали Марека Пегуса.

— Вы — Марека Пегуса?

— Это было довольно хлопотно, но все же мы его отыскали. Вот он моется под третьим душем. Я велел ему как следует вымыться, а то в таком виде его даже родная мама не узнает.

— Нет, это немыслимо, — удивился капитан — Ты не мог найти Марека Пегуса. Это не Марек Пегус.

Негр в ванне повернулся и в подтверждение кивнул:

— Это Марек Пегус.

— А кто сидит в ванне?

— Сыщик Квасс. — ответил Теодор.

— Ипполлит Квасс! — воскликнул капитан — Пан Ипполлит, это вы?

— Собственной персоной.

— Теперь понимаю: значит, это все ваши проделки. Куда вы таскали этих несовершеннолетних?

— Этот вопрос следовало бы задать в обратном порядке, — кисло улыбнулся сыщик Квасс, — не мешало бы спросить, куда они меня таскали.

— Как это понять?

— Эти молодые люди вырвали меня из рук шайки Альберта Фляша.

— Это еще что за история?

— Мы открыли главное убежище Альберта Фляша, — вытираясь спокойно ответил Теодор. — Поторопитесь, и вся шайка будет у вас в руках.

— Если это окажется правдой, ты получишь медаль.

— Большое спасибо, но лучше напишите нам всем оправдательные записки в школу, а то мы сегодня, пожалуй, не успеем приготовить на завтра уроков.

ПРИМЕЧАНИЯ