Обнимая Возлюбленного. Отношения в паре как путь пробуждения - Стивен Левин

Прекрасный суфийский поэт Руми говорит, словно обращаясь к Нарциссу, что Возлюбленный «всегда здесь, перед нами». Он призывает нас устранить все препятствия, которые отделяют нас от Него. Пройти сквозь огонь наших глубочайших печалей и исцелить свою истинную природу от ран отдельного существования. С преданностью исследовать иллюзию отдельности тела, ум, полный разделений, дух, омрачённый сомнениями. Он умоляет нас войти в пламя нашей привязанности. Освободиться ради Возлюбленного.

В суфийской традиции говорят: «Я не создавал этого мира и не выбирал его, но я родился в этом мире, чтобы найти Возлюбленного». Мало кто захотел бы навсегда остаться в этом царстве суеты и привязанности, однако многие сознают ценность этого мира: в нём многому можно научиться. Рождение – болезненное посвящение, приобщающее нас к миру отношений с другими, к миру двойственности, часто совершенно абсурдному. Мы кое-как встраиваемся в свободную нишу своей семейной матрицы и пытаемся всем своим целостным существом приспособиться к изменчивому миру людей и вещей, приятного и неприятного, обретений и потерь. Родившись в мире, где большинство отказываются от счастья ради привязанности к мимолётным удовольствиям, мы часто безрадостно блуждаем между наслаждением и болью, хотя порой не в силах их различить.

Дзен-буддисты говорят: «Великие препятствия ведут к великому освобождению». Такое освобождение дают отношения. Здесь, в самой гуще суеты, исследуя своё наслаждение и страдание, наблюдая за светом пламени, мы по-новому узнаём себя, и вот, подняв глаза, видим, как она, Возлюбленная… уплетает бутерброд.

Руми говорит, что когда человек приближается к Возлюбленному, происходит следующее:

                   «Слева – огонь, справа – нежный ручей. 

                   Одни идут к огню, в огонь, другие

                   К приятному потоку воды. 

                   Неизвестно, кто из них благословен. 

                   Входящий в огонь неожиданно появляется из воды. 

                   Исчезающий под водой оказывается в огне.

                   Многие отговаривают нас идти в огонь,

                   И они оказываются в огне. 

                   Те, кто стремятся к воде наслаждений и почитают её, 

                   Оказываются обмануты превращением».

Поэт утверждает – из глубины жизни, обращённой к духу, – что принятие боли кладёт конец страданию. Он предлагает нам учиться переживать глубокую радость свободного сознания. И предупреждает, что то, что мы принимаем за воды удовольствия, на самом деле река, исток которой – озеро нашего горя: отрицание, привязывающееся к удовольствию и возможности бегства. Но покой и гармония, которых мы ищем, – за пределами боли и привязанности, от которых мы бежим.

Дальше Руми отмечает, что истина всегда открыта нам, но мы редко её замечаем:

                          «На этом обман не заканчивается.

                          Голос в огне не лжёт, когда говорит: 

                          „Я – не огонь, я – источник. 

                          Войди в меня и не пугайся искр…“ 

                          Огонь – как вода, вода – как огонь. 

                          Для глаза обычного человека 

                          То, что выглядит, как вода, – обжигает. 

                          То, что выглядит, как огонь, 

                          Даёт приятное отдохновение».

Эти стихи содержат в себе формулу исцеления от глубочайших печалей, дар Большого сердца малому уму. Здесь говорится, что боль – не то же, что страдание. Ум может выбирать. С этой позиции исцеление – это милосердное и сознательное соприкосновение с теми областями своего существа, которые мы игнорируем в силу страха и осуждения. Здесь мы принимаем боль в её изначальной форме и напрямую переживаем её, сохраняя ясность ума и сострадание. Здесь нам открывается, что тайный метод, способный избавить от сопротивления, – это отсутствие сопротивления: ведь только наша негативная привязанность к боли превращает её в страдание и не позволяет ей естественным образом исчезнуть. Мы попадаем в пламя именно потому, что сопротивляемся огню.

Огонь охватывает сердце и взывает к исцелению. Вода убаюкивает нас в бесконечном сне разделённости, который влечёт нас к удовлетворению. Огонь пожирает то, что есть. Вода жаждет большего.

Теперь Нарцисс наконец оставляет попытки измениться. Мы больше не стараемся правильно горевать или быть «идеальным партнёром». Мы больше не образцовые заключённые. Мы живём своей жизнью и умираем своей смертью, полностью сгорая в пламени своей боли. Так разрушается тайна страдания, обращаясь в прохладный огонь исцеления. Работая, занимаясь любовью, подметая пол, вынося мусор, мы снова и снова стараемся расслабляться и открываться Возлюбленному.

Приближаться к огню стоит осмотрительно и постепенно, не спешите бросаться в пламя, пусть интуиция подскажет вам подходящий момент. Пусть боль ума вольётся в сердце, не спешите делать следующий шаг. Вглядываясь в огонь, замечайте всполохи страха, гнева и недоверия. Наблюдайте за своим паническим отрицанием, которое ищет убежища в непостоянных вещах, непрерывно уничтожающихся. Отрицание заставляет вас «держать лицо», прятаться за маской. Ум повсюду ищет воду и сгорает. Сердце же мудро идёт в огонь, и вот его омывают волны прохлады. Непрерывно освобождаясь от своего страха перед тем, что отделяет нас от Возлюбленного, постепенно привыкая к жару, мы постепенно разрушаем плавящуюся броню сердца. И растворяемся вместе со страданиями любимого в бесконечности Возлюбленного.

22

Снятие «сердечной брони»

Сегодня как психологи, так и поэты говорят о «броне сердца», иными словами, о долго подавляемой и отрицаемой печали, которая слой за слоем покрывает сердце, не позволяя взаимодействовать с ним. Это щит, защищающий нас от будущей боли, который обрёл большую прочность за годы разочарований и безразличия к своей печали, закрывающий собой «точку переживания горя» и, словно камень у входа в пещеру, отменяющий наше воскресение.

Несколько лет тому назад на одном из семинаров, когда мы вместе с группой погрузились в исследование горя, сосредоточившись на недоверии и страхе, с задних рядов поднялся мужчина и неуверенно проследовал в центр зала. Он стал ворчливо жаловаться, говоря, что мы живём в мире, недостойном доверия. У него была тяжёлая поступь, а в его голосе звучали страх и гнев. Когда он оказался в центре зала, мы смогли почувствовать, как некоторые участники стали бояться этого человека, воспринимая его как «безумца и опасную личность». В группе возникло напряжение.

Мужчина беспокойно вертел головой, словно в поисках засады, а его испуганное сердце, кажется, кричало: «Не доверяй миру! Он настроен против тебя! Готовься к борьбе!» Когда он подошёл достаточно близко, чтобы наши взгляды встретились, я обратился к нему: «Я рад, что вы пришли сюда. Здесь можно хорошо поработать. Знаете, вы выглядите как человек, который носит пуленепробиваемый жилет». Остановившись, он приподнял свой свитер: «Я не выгляжу как человек, который носит пуленепробиваемый жилет. Я ношу его». Из-под его кофты виднелась серая дакроновая[6] ткань