Клевета на Сталина. Факты против лжи о Вожде - Игорь Пыхалов

В августе 1944 г. Оболенский, видя поражение немецкой армии, отстал от немецкого обоза, переоделся в гражданскую одежду и, чтобы избежать ответственности за свои преступления, в сентябре 1944 г. поступил послушником в Кицканский монастырь (л.д.88–89).

В письме председатель правления Челябинского отделения Советского фонда культуры по поручению комитета «Мемориал» просит принести протест в порядке надзора на приговор по уголовному делу по обвинению деятеля

Советского киноискусства Оболенского J1 Л, репрессированного в середине 1940-х годов, и выдать заключение о реабилитации.

Данная просьба не может быть удовлетворена по следующим основаниям:

Оболенский, как в ходе предварительного следствия, так и в суде, виновным себя полностью признал и подтвердил изложенные выше обстоятельства измены им Родины.

Поступил на службу к немцам потому, что не верил в успешное окончание войны Красной Армии с немецко-фашистскими захватчиками, и поддался их пропаганде.

(л.д. 10–18, 30–62, 84–87)

Эти же свои показания он подтвердил а в процессе дополнительного расследования дела в 1989 г.

Оболенский пояснил, что он служил у немцев в ветеринарной роте в качестве «хиви» («хильфсвиллиге…» — добровольный помощник). Как «хиви» он получал у немцев деньги на продукты питания и имел более свободное, чем наши военнопленные, право на перемещение. На предварительном следствии в 1945 г. незаконных методов ведения следствия к нему не применялось.

(л.д.180–188)

Кроме личного признания, виновность Оболенского в измене Родине также подтверждается следующими доказательствами.

Так, из показаний свидетелей Золотарёва Я. К. и Коновалова Л. Т. — жителей села Анковка Бородинского района Измаильской обл. видно, что летом 1944 г. в селе Анновка размещалась немецкая воинская часть и был организован дом отдыха, завхозом которого был Оболенский Л. Л. В доме отдыха отдыхали русские добровольцы немецкой армии.

(л.д.65–66, 67–68)

Оболенский, как видно из его показаний, долгое время служил в автоколонне ДР-353, где был на положении военнопленного и находился под конвоем (л.д.12-12об., 181 об.) и только после этого был зачислен на положение добровольного помощника («хиви») в ветеринарную роту 306 немецкой ПД.

Согласно трофейной немецкой инструкции «Использование местных подсобных сил на Востоке» добровольными помощниками («хиви») назывались отпущенные пленные, долгое время служившие на вспомогательных работах в войсковых частях.

Показания Оболенского о службе в немецкой автоколонне ДР-353 следует признать соответствующими действительности, т. к. согласно сообщению ЦА МО СССР под таким номером в списке полевых немецких почтовых учреждений указан 353 автотранспортный батальон (л.д.159об.)

О достоверности показаний Оболенского о службе в 306 немецкой ПД свидетельствует и тот факт, что названные им в ходе допросов должностные лица этой дивизии командир генерал Келлер и начальник отдела I-Ц ст. лейтенант Кунн (л.д. 21, 34об.), согласно данным ЦА МО СССР, действительно проходили службу в 306 немецкой ПД на указанных должностях (л.д. 149)

Из показаний свидетеля Мунтяну А. Г. — настоятеля Кицканского монастыря, видно, что Судейкин (Оболенский) Леонид Леонидович прибыл в монастырь в конце октября 1944 г., а в марте 1945 г. Судейкин принял монашество с именем Лаврентия.

(л.д.63–64)

Исходя из изложенного, следует прийти к выводу, что Оболенский, являясь красноармейцем и попав в плен к немцам, с февраля 1943 г. по август 1944 г. добровольно служил в ветеринарной роте 306 немецкой пехотной дивизии в качестве добровольного помощника («хиви»), чем совершил переход на сторону противника — измену Родине.

Что же касается сотрудничества Оболенского с офицером РОА Яруцким и разведывательным отделом I — Ц 306 немецкой ПД, то следует признать, что суд признал его виновным в этом без достаточных на то оснований, поскольку согласно сведениям, полученным из архивных учреждений, Оболенский как агент немецких разведывательных органов не проходит.

(л.д. 143, 153, 154, 158, 150, 232–233)

Таким образом, проанализировав материалы уголовного дела, считаю, что за свои преступные действия Оболенский Л. Л. был осуждён судом в 1945 г. по ст.54-«б» УК УССР обоснованно.

Оснований для принесения протеста на состоявшееся по делу судебное решение не имеется.

Руководствуясь ст.399 УПК УССР, —

1. В принесения протеста на состоявшееся судебное решение по уголовному делу в отношении гражданина ОБОЛЕНСКОГО (СУДЕЙКИНА) Леонида Леонидовича — отказать.

2. Просьбу председателя правления Челябинского отделения Советского фонда культуры оставить без удовлетворения, о чём его уведомить.

ВОЕННЫЙ ПРОКУРОР ОТДЕЛА ВП ОдВО ПОДПОЛКОВНИК ЮСТИЦИИ

«СОГЛАСЕН»

24 июля 1991 года председатель Миасского городского отделения общества «Мемориал» М. В. Адамайтис вновь обращается в прокуратуру с просьбой о реабилитации Оболенского.[261] И опять не встречает должного «понимания». Как сказано в датированном 27 февраля 1992 года заключении по уголовному делу в отношении Оболенского (Судейкина) Л. Л., подписанном военным прокурором Краснознамённого Одесского военного округа полковником юстиции В. М. Клочковым:

«Таким образом, проанализировав материалы уголовного дела, считаю, что Оболенский (он же Судей кин) по ст. 54-1 «б» УК УССР осуждён обоснованно.

На основании изложенного и в соответствии со ст. ст. 2 и 7 Закона Украинской ССР «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине» от 17 апреля 1991 года, — ПРОШУ:

Признать гражданина Оболенского (Судейкина) Леонида Леонидовича обоснованно осуждённым по настоящему уголовному делу и не подлежащим реабилитации».[262]

12 марта 1992 года дело Оболенского было рассмотрено военным трибуналом Краснознамённого Одесского военного округа:

«Исходя из приведённых доказательств в заключении отмечается, что ОБОЛЕНСКИЙ, являясь красноармейцам и попав в плен немцам, с февраля 1943 года по август 1944 года добровольно служил в ветеринарной роте 306 немецкой пехотной дивизии в качестве добровольного помощника («хиви»), чем совершил переход на сторону врага — измену Родине.

Соглашаясь с доводами и выводами, изложенными в заключении военного прокурора округа, военный трибунал округа, руководствуясь ст. ст. 2 и 7 Закона Украинской ССР от 17 апреля 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине».

определил:

Признать, что ОБОЛЕНСКИЙ (СУДЕЙКИН) Леонид Леонидович по настоящему делу осуждён обоснованно и на него не распространяется действие ст. 1 Закона Украинской ССР от 17 апреля 1991 года «О реабилитации жертв политических репрессий на Украине»».[263]

Казалось бы, всё ясно. Если человек дважды получил отказ в реабилитации в самый разгар горбачёвской перестройки (а перед этим ещё были щедрые на реабилитации хрущёвские времена), значит он и вправду осуждён заслуженно. Проявил малодушие, оступился. Но затем отбыл заслуженное наказание, искупив свою вину. На этом можно было бы успокоиться, отдать должное актёрским работам Оболенского и не ворошить прошлое.

Но нет! Доброхотам неймётся. Обязательно надо сотворить кумира, представить Леонида Леонидовича невинной жертвой сталинских репрессий:

«Шла война. Любой наш военнопленный, который оказался в Германии и работал на немцев, сразу должен был быть расстрелян по приговору тройки, возможно, даже без суда и следствия. То, что Оболенского не расстреляли, на мой взгляд, свидетельствует о том, что прямых доказательств его вины не было».[264]

Автор приведённой цитаты кинорежиссёр Сергей Мирошниченко повторяет расхожие перестроечные штампы, демонстрируя типичное для российской творческой интеллигенции невежество и незнание фактов. На самом деле вплоть до конца войны подавляющее большинство (свыше 90 %) советских военнослужащих, освобождённых из немецкого плена, возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Из военнопленных, освобождённых после окончания войны, репрессиям подверглись лишь 14,69 %.[265] Стоит ли после этого удивляться, что в фильмах о Великой Отечественной войне, снятых нынешними российскими «мастерами культуры», то и дело встречается «развесистая клюква».

Тем временем в Челябинске был открыт Музей-квартира Оболенского, установлена мемориальная доска в его честь, организован всероссийский кинофестиваль «Новое кино России» имени Л. Оболенского. После чего у многих жителей города возник закономерный вопрос: можно ли так славить человека, чья биография отнюдь не безупречна? В газете «Танкоград» была опубликована серия нелицеприятных материалов на этот счёт.[266] А в 2004 году редактор газеты Сергей Алабжин и челябинский историк Игорь Непеин издали книгу «Вызов», посвящённую «делу Оболенского».