Мама для трех лисят. Тайны дворцовых переходов - Наталья Самсонова

«Скажу об этом завтра», – решила я.

– Я предлагаю тебе оценить местные купальни. – Кайрнех на мгновение притиснул меня к себе, а после отпустил. – Айолин, Силин и Найра прибудут через пару минут и помогут собраться к ужину. А я поковыряю еще немного нашу защиту.

– К слову о защите, – встрепенулась я. – Дуэль? Ты серьезно?

– Есть вещи, которые спускать нельзя, – спокойно произнес магистр теней.

– Есть, к сожалению, люди, которых убивать нельзя.

Кайрнех пытливо посмотрел на меня и после подозрительно спросил:

– Ты беспокоишься за меня или за принца?

– За тебя, – честно сказала я и так же честно добавила: – А также за детей, за себя. И да, за принца тоже: кто знает, когда оппозиция решит проявить себя? Убьют его, а вину на тебя свалят.

– Оппозиция? – заинтересовался Кайрнех.

– Громко сказано, конечно, – я чуть смутилась, – у Деррека есть младший брат, Вэлиант. Он хороший человек, но в каждой дисциплине проигрывает брату. Что логично: Вэл младше Деррека на пять лет. Но ему, Вэлу, постоянно тыкают на то, что он не так хорош, как старший брат. Поэтому отношения между братьями не очень хорошие.

– Однако же есть люди, которые хотят видеть наследником именно Вэлианта Бельвергейла?

– Эти люди появились года четыре назад. Точнее, года четыре назад появились листовки, призывающие народ обратиться к королю с просьбой провести Ритуальное Наследование, – я пожала плечами, – что, в общем-то, логично.

– Ритуальное наследование? Как много я не знаю о человеческих традициях, – чуть ошарашенно произнес Кайрнех.

– На самом деле это то же самое, что пытаешься сделать ты: Ритуальное Наследование отдает титул наследника в руки того, кого посчитают достойным боги. Но не каждый род способен привлечь внимание богов. В любом случае проводили расследование и выяснили, что это сам Вэлиант устроил – хотел позлить брата. Бедолагу Вэла заточили в стены Риантрийской Академии без права возвращения. Я видела его.

– Отчего же он бедолага?

– Ему затворили уста – приходится писать огненные буквы в воздухе вместо того, чтобы говорить, – я поежилась, – а это очень трудоемко, особенно для него: дар к иллюзиям ну никакого отношения не имеет.

Кайрнех кивнул:

– Действительно бедолага. А вот и сестры.

И правда, через несколько минут в покои постучались лисички. И, несмотря на то, что до ужина было еще предостаточно времени, они тут же засуетились вокруг меня.

Была ароматная пенная ванна в гулкой купальне, были маски на лицо и волосы – было все то, от чего я давно отвыкла.

– А теперь часовой сон, – промурлыкала Силин, доставая несколько прозрачных камней, – пока мои маленькие амулеты вытянут всю усталость из вашей кожи.

Об этих штуках мне доводилось лишь слышать: двуликие неохотно расставались с этими амулетами. Особенно учитывая, что такие штучки шли в комплекте с двуликими колдуньями, ибо отдавать какие-либо знания в людские руки совсем не в традициях двуликих.

Приятная прохлада опустилась на кожу моего лица, и я, сама не понимая как, погрузилась в легкую сладкую дрёму. Нельзя сказать, что это был глубокий полноценный сон, но я определенно отдохнула.

– Краски вечера ярче, да, госпожа? – уточнила Айолин. – Вот и славно.

Кисточки порхали вокруг моего лица, затрагивали губы, веки, едва-едва проходились по коже – спасибо магии и колдовским зельям, нет нужды скрывать изъяны пудрой.

– Волосы поднимем и спустим вниз каскадом локонов…

– …нужно оставить лоб открытым, чтобы играла фероньерка…

Они перебрасывались фразами, а я успевала только открывать и закрывать глаза – по команде Айолин.

За час до ужина я была полностью готова. Насыщенно-синее платье с открытыми плечами и рукавами, что держались лишь за счет драгоценных цепочек, сложная прическа с обилием локонов, бесценная фероньерка и макияж, сделавший меня… Сделавший меня не мной, а той, кем я только хотела быть – яркой и смелой, любимой и любящей! Хотя с последним у нас, кажется, все хорошо.

– Я успел. – В спальню под тявкающие возгласы лисиц ворвался Кайрнех.

На его волосах… Таял снег?

– Браслет и кулон, – положил на мой туалетный столик два футляра, – пришлось использовать порталы. Прошу, прими, эти украшения не отягощает семейная история, Ноэль. Они только твои.

– У Дамьена будет много работы, – покачала головой Силин.

– Как и всегда, магистр не любит чрезмерную пышность.

Я вздрогнула… Неужели я…

– На себе не любит, – тут же сказала Найра, – а на вас очень любит. Я тако-ое от него почувствовала, когда он вас сейчас увидел!

– Цыц, – Айолин махнула на нее рукой, – кружева расправь, болтушка. И украшения подай, госпожа сгорает от нетерпения.

От лисиц трудно скрывать свои чувства, но… А кто бы не сгорал от любопытства?

«К алмазам хорошо подходит жемчуг, но он уже есть. Возможно, это сапфиры, синие до черноты? Или белые алмазы в черненом серебре – изумительное сочетание, идеально подходит…»

Это было черненое серебро с дорнскими алмазами и мелкой крошкой белых алмазов. Браслет с растительным орнаментом и кулон на скромной цепочке.

– Он с ума сошел?!

– Мор – богатый род. – Айолин помогла мне надеть кулон, а после застегнула браслет. – А для чего еще нужны богатства, как не для счастья?

Лисички ушли, чтобы привести в порядок детей – точнее, довести до нервного срыва Зайру, которая уже привела детей в нужный вид, но сестрички, разумеется, переделают все по-своему. А я осталась сидеть перед своим трюмо. За мной остается выбор аромата на вечер, и я совершенно не знаю, что использовать. Цитрус? Орех?

Прикрыв глаза, я протянула руку и схватила наугад. Орех. Что ж, так тому и быть.

До ужина оставалось пятнадцать минут, пора было выходить.

– И ради Пресветлой Матери, не суй мне эту кружевную дрянь!

Выйдя в гостиную, я рассмеялась: унылый Дамьен стоял с кружевным шейным платком и пытался доказать Кайру, что он, платок, совершенно необходим.

– Нет, нет и нет!

– Достаточно обычного шелка, – негромко сказала я. – Серо-стальной подойдет.

Дамьен вздохнул и вытащил из воздуха идеально подходящий платок.

– Но когда-нибудь сила будет на моей стороне.

– Никогда, – буркнул Кайрнех, – ненавижу кружево. Ноэль, ты прекрасна. Руку?

Я подала ему руку, и мы сделали шаг за пределы комнаты. Как жаль, что это наши последние минуты вместе. Увы,