Литературная Газета 6322 ( № 18 2011) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и к «поэме в сливочном вкусе» прислоняются на равных вафли «Леди Джем с вкусом вишни», «Птичья сладость», бренд «ГУРМЯСО». масло сливочное «Президент» мягкое, «Корнишоны дядя Ваня по-французски», сухарики «Простор пустыни» с подкличками: «Абдулла с копчёностями», «Сухов с солью», «Петруха с чесноком», «Верещагин с укропом». И барышня, как же без барышни: «Гюльчатай с пряностями». Есть ещё «Яйцо от Счастливых Петухов» (на выбор можно и от «Мадам Коко»), мармелад «Ноктюрн» трёхслойный, водка «Слеза ветерана», хлеб «Флагман», сахар «ЧайкоФский», котлеты лососёвые «Наши молодцы», семечки «Никита-богатырь» по древней (?) рецептуре.
Не лучше с переводными названиями, сопровождающими импортные товары и продукты. Хотя со времён Михайлы Ломоносова было предупреждение: «многие имена написаны (переведены. – К.Б.) неисправно». Корней Иванович Чуковский в озабоченности: «Перевод должен передавать иностранное имя не приблизительно, а со всей точностью, доступной русской фонетике». Но такие подходы для интеллектуалов оптового и розничного рынка неведомы и невозможны – по определению. И хлебный каравай они окликают «умница», предлагают «фарш куриный «Де Люкс».
Совсем свежий пример. Такой, знаете, светский, дальше некуда. Прилюдный и на премьерском уровне. Случился он с автомобилем. «Как вы его назвали? Ё-мобиль? – поинтересовался Владимир Путин у бизнесмена г-на Прохорова. – Непонятно, откуда вы его взяли?» А чего непонятно-то? Название хоть куда. С куршевельским «изяществом», с полунамёками: эпатажное, игривое названьице. Представьте добропорядочную семью, которая сообщает: а у нас автомобиль «Ё-мобиль…».
– Игры и игрища с названиями – не безобидная блажь. Скорее, экономическая оторопь, экономическая безответственность, – мы беседуем с Андреем Владимировичем Орловым, доктором наук, профессором, известным экономистом, первостатейным знатоком розничного рынка и его законов. – Путаница, малограмотность, искажение смысловых значений в итоге приводят и к недополучению прибыли…
Есть такой подсчёт: «заголовочные» названия, нелепости, поименования продукта «не по теме», а ещё более – с признаками скоморошности притормаживают или вовсе прекращают продажу того или иного товара. Из ста новых продуктов двенадцать–пятнадцать не попадут к едоку, которого насторожило, озадачило именно неудачное название.
– Вот бы «Литературке» инициировать организацию некоего бюро по названиям, – размышляет профессор.
– Да не дело это редакции, – запальчиво возражаю я.
– Как посмотреть…
Не знаю как с каким-либо творческим бюро, а вот идею редакция могла бы застолбить, закрепить. (Пишу в размышлении: вычеркнут в редакции такую крамолу. Как пить дать – вычеркнут. А может, оставят?..)
Как бы ни сложилось, проблема остаётся. И непонимание её. Не только на низовом, товарном, вещном уровне. И не столько. Вольное сравнение: если вам предложат билет на «ансамбль танца» или на «ансамбль танца имени Моисеева», какой выбор сделаете? Случись хворь, пойдёте в первую попавшуюся клинику или попытаетесь попасть в больницу имени Боткина? Доверие к имени – не обособленность. Оно вошло в контекст повседневности. Безымянность снижает степень доверия. Безымянность подталкивает к безответственности. Это обстоятельство редко учитывается, ещё реже соблюдается. В Москве заботами и попечительством городского правительства и Мосгорздрава (департамента по-нынешнему, но мне так привычнее) создан Центр оториноларингологии. Четыре профессора, десять докторов наук, более тридцати медицинских кандидатов. Лучшее оборудование. Директорствует хирург божьей милостью, профессор, доктор наук Андрей Иванович Крюков; имя на слуху и в уважении. Коллектив выверенный, слаженный, едва ли не все они числят себя «выпускниками», последователями приват-доцента, затем заслуженного деятеля науки РСФСР, основоположника школы оториноларингологии Людвига Иосифовича Свержевского. А трудятся, врачуют под названием ГУЗ МНПЦО, а не под сенью имени Свержевского. Любопытная деталь: специалисты центра приглашаемы на клинические базы больниц… имени Боткина и имени Сперанского. А своего имени не имеют. Они исправно, с душой и полной отдачей, как принято говорить, ведут своё врачевание и под аббревиатурой. Но зачем и почему их не обозначили «имени Свержевского»? Хотя всё здесь, в центре, напоминает о нём: книги, притулившиеся к стеночке одной из аудиторий, намёки на будущий мемориальный музей Свержевского; его инструменты, рукописи, записи. «Имя предшественника «нагружает» врача особой ответственностью, сопричастностью к этому имени», – говорил мне видный психолог.
Не покушаюсь на аббревиатуры, они служат и ещё послужат – для казённой переписки, для иных надобностей. Но «имени Л.И. Свержевского» звучит и опекает надёжнее и точнее.
Если бы это касалось только клиники оториноларингологии, но ведь так обстоят и иные дела и случаи. «Как корабль назовёшь, так он и поплывёт». Вчитайтесь в названия некоторых наших департаментов. Взгляните на фирменные бланки и вывески новоявленных контор и корпораций. Кто всё это придумал и утвердил?
Аббревиатуры одним подбором букв сулят обречённость («тсж», «жэк»), неисполнительность, отчуждённость, скрытые угрозы. Да и не спросишь с аббревиатуры – она отправит тебя на другие три буквы. Народ клянёт «тсж» и «жэки» на чём свет стоит. А тем не жарко и не холодно – что взять с буквочек-то. Название подавай. Имя собственное! Чтобы было с кого спросить-потребовать. Но «тсж» и им подобные размножаются простым делением – как амёбы. Прирастают невниманием и малограмотностью чиновного люда. Вспомните вовсе не шутейный анекдотец, что случился с переводом на аббревиатурную «феню» поименований некоторых полицейских структур. Случай посмешил всех, вплоть до премьер-министра. Но заставит ли задуматься? Попытаться понять: кто у нас отвечает за огромное хозяйство. Покуда бесхозное.
Не призываю тотчас создавать Департамент Хороших Названий (ДХН). Вот о создании какой-либо творческой структуры (бюро?) следовало бы предметно подумать.
Константин БАРЫКИН
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,0 Проголосовало: 3 чел. 12345
Комментарии:
Война Никиты Михалкова – 2
Панорама
Война Никиты Михалкова – 2
КИНО
Год назад, после выхода «Предстояния», Никита Михалков был подвергнут беспрецедентной обструкции. С либерального фронта по нему били из всех орудий, обливали свинцовой грязью с таким сладострастием, как будто дискредитация Михалкова, последнего героя, государствообразущего режиссёра, общественного и религиозного деятеля, былинного богатыря, бесогона, в конце концов, – главное, что нужно сделать для окончательной демократизации России. Куда более многочисленный, но менее организованный патриотический фронт не простил Михалкову либеральных штампов со штрафбатами и «Сталиным – мордой в торт» и проклинал за предательство. Фильм не принял и массовый зритель, отученный от серьёзного кино и «большого стиля». Беспристрастной критики и серьёзного разбора не было (почти), был, повторяю, массированный полив. Для «ЛГ» было тогда естественно, разбирая все «про и контра» фильма, объективно и честно осмысливая «предложенные Мастером обстоятельства», исторические контексты и подоплёки, художественные прорывы и провалы, оказать ему таким образом максимальную «огневую поддержку».
Статья «Война Никиты Михалкова» заканчивалась так: Никита Сергеевич отложил премьеру «Цитадели» на 2011 год – взял дополнительный тайм-аут для монтажа. От которого очень много зависит – и так можно повернуть фильм, и эдак. В заключение приведу характерный (практически ленинский про «Мать») отклик на «Предстояние» известного телепропагандиста Николая Сванидзе: «Михалков снял фильм художественно слабый, но идейно-политически правильный: антисталинистский, антитоталитарный…» Так какой же будет «Цитадель» – «идейно-политически слабой» или «художественно правильной»?
Прошёл целый год, наполненный яростной борьбой в блогосфере, телепоединками, внезапным объявлением повальной десталинизации. Ранее тряхнул Русь михалковский Манифест, который «ЛГ» во многом поддержала и опубликовала отрывки из него… Наконец вышла на экраны и долгожданная «Цитадель». Какой же она предстала?
Для многих любящих Михалкова, уникального режиссёра, актёра удивительной силы и обаяния, этот фильм стал потрясением. Но совсем иного рода, чем «Предстояние».
Болью, расстройством, недоумением и разочарованием. «Маленькие неправды» «Предстояния» родили «большую ложь» «Цитадели»? Гора библейских притч выродилась в белую мышь, выдрессированную европейскими отборщиками фестивалей? Сталин за безбожную ложь о себе отомстил сыну своего верного гимнописца невиданным фиаско? Почему, из-за чего, зачем? Или всё, напротив, замечательно разрешилось и завершилось сокрушительным эпическим катарсисом? Вместо «Бога нет, и всё позволено» теперь – «с нами Бог, и всё позволено»? Попробуем разобраться в этих мучительных вопросах, не изменяя главному изначальному чувству – любви, главному принципу – честности…