Время моей Жизни - Сесилия Ахерн

— Ох, боже мой, уже пора. — И вдруг испугалась и дала задний ход: — Или, может быть, лучше не надо, лучше все-таки остаться?

— Поезжайте. Здесь все будет хорошо.

— Да-да, вы правы.

Она накинула плащ и открыла дверь.

— Ко мне никто не должен прийти, а вы ведь тоже не приведете сюда друзей и… вообще?

— Конечно нет.

— У вас ведь есть мой мобильный?

— Да, вот здесь. — Я показала ей свой телефон.

— Все, я пошла. Спасибо вам.

Она чуть было не расплакалась, но все же наконец ушла.

А у меня возникла проблема. Я позвонила Жизни в офис, но там никто не взял трубку. Наверное, его секретарша ушла, а он, скорей всего, уже на пути в «Старбакс». Я подождала до того времени, на которое мы условились, и позвонила в кафе.

— Алло, — сказал нелюбезный юноша, которого явно все достали.

— Здрасте, у меня встреча в вашем кафе, и мне нужно предупредить человека…

— Имя? — перебил он.

— Я не знаю его имени, но он в костюме, на вид такой усталый и…

— Эй, вас к телефону, — заорал он прямо мне в ухо и шваркнул трубку на стойку.

Ее тут же взяли.

— Алло?

— Привет, — я старалась говорить как можно дружелюбнее, — тут такое случилось, вы просто не поверите.

— Я надеюсь, вы звоните не для того, чтобы отказаться, — немедленно заявил он, — а сообщить, что опаздываете. Это само по себе невежливо, но отказ я расценю как оскорбление.

— И все же я именно для этого звоню. Но не приду я совсем не потому, почему вы думаете.

— А что я, по-вашему, думаю?

— Что мне на вас наплевать, а это вовсе не так, то есть отчасти так, но я пытаюсь как-то это изменить и не приду совершенно по другой причине. Моя соседка попросила меня посидеть с ребенком. У нее серьезно заболела мать, и ей пришлось срочно поехать в больницу.

Он помолчал, обдумывая мои слова.

— Ну да. «Собака съела тетрадь с моим домашним заданием».

— Да нет же, ничего общего.

— Как зовут вашу соседку?

— Я не помню.

— Из всего вашего вранья это самое никчемное.

— Потому что это не вранье. Если бы я врала, я бы придумала ей имя. Что-то типа… Клэр. Ну точно! Ее действительно зовут Клэр. Черт, вспомнила наконец. Она Клэр.

— Вы пьяны?

— Нет. Я сижу с ребенком.

— Где?

— У нее в квартире. Напротив моей. Но вам сюда нельзя, сразу говорю. Она меня специально попросила, чтобы никаких посторонних.

— Я бы не был посторонним, если б вы со мной побольше общались.

— Ну хорошо, однако не будем наказывать ее за мои ошибки, ладно?

Под конец разговора он злился уже не так сильно и, я надеялась, поверил тому, что я ему рассказала. Как бы то ни было, я уселась в кресло-качалку и наблюдала, что поделывает Макка Пакка «В ночном саду», но мысли мои бродили совсем в иных местах. И тут я второй раз за вечер услышала, как кто-то стучится ко мне домой. Я выглянула из квартиры Клэр и увидела, что он стоит у меня под дверью.

— Проверяете меня?

Он обернулся.

— О, вы побрились. — Я была удивлена. — Вид уже не такой кошмарный, как раньше.

Он попытался заглянуть в квартиру мне через плечо.

— И где же ребенок?

— Вам сюда нельзя. Это не мой дом, я не могу вас впустить.

— Хорошо, но ребенка-то вы можете мне показать. Сколько я знаю, с вас станется забраться в чужую квартиру, лишь бы спрятаться от меня. И не смотрите на меня так, вы безусловно на это способны.

Я вздохнула:

— Ребенка я вам показать не могу.

— Просто поднесите его к двери. Я и пальцем до него не дотронусь.

— Я не могу вам показать ребенка.

— Нет уж, покажите мне его, — настойчиво повторял он. — Покажите, ну. Покажите!

— Заткнитесь, — прошипела я. — Нету никакого ребенка.

— Я так и знал.

— Да ни черта вы не знаете, — я перешла на громкий шепот, — она думает, что ребенок есть, а его нет. Ребенок был, но он умер, а она думает или делает вид, или я не знаю, что она делает, но ведет себя так, точно он есть. А его нету.

Он неуверенно посмотрел на меня, потом в прихожую:

— Там повсюду валяются детские вещи.

— Да. Она и с коляской выходит на прогулку, только коляска пустая. Она думает, что у него режутся зубки и он плачет по ночам, но кроме нее этого никто не слышит. Нет здесь никакого ребенка. Я видела фотографии, и на этой он старше всего. Мне кажется, ему было около года, когда он умер. Вот, посмотрите.

Я взяла фото со столика в прихожей и протянула ему.

— А кто этот мужчина?

— Я думаю, ее муж, но за целый год я его ни разу здесь не видела. Наверное, не выдержал всего, что случилось, и ушел.

— Все это очень грустно. — Он отдал мне фото, и какое-то время мы подавленно молчали. Наконец Жизнь спросил: — Значит, вы должны сидеть тут, хоть никакого ребенка и нет?

— Если она вернется и не застанет меня, мне придется сказать, что я ушла потому, что его нет. Это было бы жестоко.

— И вы не можете отсюда уйти, и я не могу сюда войти. Вот так штука.

Он улыбнулся, и на долю секунды лицо у него сделалось приятным.

— Мы можем поговорить здесь, — предложил он.

— Мы уже так и делаем.

Он сел на корточки, прислонясь спиной к моей двери. Я последовала его примеру и устроилась напротив, возле квартиры Клэр. Из лифта вышел сосед, окинул нас взглядом, ничего не сказал и пошел к себе. Мы молча смотрели друг на друга.

— Люди вас видят, да? — сказала я.

— Вы что, считаете, я привидение? — Он закатил глаза. — Это вы меня в упор не замечаете, а все остальные уделяют мне массу внимания. Многие очень мною интересуются.

— Ладно, ладно. Какой обидчивый.

— Вы готовы поговорить?

— Кстати, об обидах. Я зла на вас. — Я тут же вспомнила все, что заранее наметила ему высказать.

— За что?

— За то, что вы вчера устроили у меня на работе.

— Я устроил?

— Да. Зачем было втравливать их всех в ваши крученые подачи, или как вы там это называете?

— Погодите. Вы что, думаете, я манипулировал людьми, чтобы случилось то, что случилось?

— Ну… а разве нет?

— Нет! — отрезал он. — Да за кого вы меня принимаете? Не надо, не говорите. Все, что я сделал, — это синхронизировал приезд Агусто Фернандеса, но я не имею ни малейшего отношения к этому, как его…

— Стив, — твердо сказала я. — Его зовут Стив Робертс.

Он насмешливо прищурился:

— На прошлой неделе вы, помнится, называли его куда менее уважительно. Как вы его окрестили? Сосиска?

Я отвела глаза.

— Я ничего не подстраивал. Вы сами несете ответственность за то, что происходит в вашей жизни, как и любой человек — за свои поступки. И за вчерашнюю историю вы отвечать не должны. Вам кажется, что вы виноваты. — Это не было вопросом, и я промолчала.