Рыба в воде - Анатолий Бурак

Золото всегда было синонимом богатства и власти... Да, что там, оно само и было богатством.

Причина притягательной силы золота - в его необычных свойствах: химической стойкости, высокой плотности, легкости обработки при изготовлении предметов украшения и культа. Эту свою функцию оно

сохранило до нашего времени. В мировой экономике золото,

играет главенствующую роль в качестве валютной основы.

Это один из немногих элементов, который встречается в природе в виде самородков. Обычно оно в минимальных концентрациях рассеяно в твердой породе. В таблице распространенности химических элементов в земной коре золото занимает семьдесят седьмое место, и этот тоже является одной из причин его высокой стоимости.

И вот теперь мы, как и прежде, отправлялись "мыть золотишко". Надо сказать, что исследовательский азарт давно поутих, и теперь я всё чаще и чаще испытывал отвращение к этому занятию. Да, сокровища, найденные нами ничьи. Их законные владельцы давно умерли и по всем моральным законам мы, вроде как "имеем право". Но всё равно было не по себе.

Пожалуй, утешало лишь то, что в этот раз мы собирались использовать всё это богатство для того, чтобы остановить неудержимую адскую экспансию братьев по разуму. Или, если безумная теория Профессора верна, наших прародителей.

И презренного металла в этот раз требовалось очень и очень много. То, что задумал Семён Викторович - это вам не хухры-мухры. Не покупка в личную собственность какого-то там островка. И даже не смена власти в отдельно взятой стране... Так что, боюсь, одной тонной в этот раз мы не отделаемся.

Как написал когда-то горячё любимый мною Роберт Хайнлайн "В пехоте в десант идут все". Так что, в этот раз на Земле-2 присутствовала вся шайка-лейка, во главе с генералом. Что приятно удивило, так это то, что у малышки Кени оказался огромный потенциал. И действовать она могла с виртуозностью Ленки. Морис, разумеется, тоже был здесь. И, как раз сейчас беседовал с Семёном Викторовичем. Профу, как ни странно, внимали и Инка с Леной. Да и маленькая Кени тоже навострила ушки.

- С детства мы привыкли, что наш мир осязаем, постижим и описуем. Его можно потрогать руками и, следовательно, теми или иными методами он изменяем в ту или иную сторону. - Вещал профессор. - Но, есть и другая точка зрения, гласящая, что наш мир, в основном, представляет собой коллективный вымысел или, по меньшей мере, описание, своего рода информационный пакет. И непосредственно в ощущениях мы получаем малую толику информации о нем (да и ту, зная кое-что о механизмах восприятия, можем ставить под сомнение). Значительно же больше - в виде сообщений, прошедших через многие руки. У нас нет возможности контролировать эти информационные потоки и нет возможности проверять достоверность сообщений. Таким образом, любое знание о мире может оказаться в равной степени и истинным, и ложным. Мы можем лишь принимать или не принимать их на веру, и только. Так что, молодые люди, в какой-то мере нужно отдавать себе отчет в том, что порой различить истину и вымысел невозможно. И, тем не менее, в этой плывущей информационной среде, своего рода виртуальном мире, в котором мы существуем, нужно жить и принимать решения.

Я невольно улыбнулся. Проф, подобно змею-искуситель, готовил молодые неокрепшие души к пердстоящим безобразиям. Ну-ну...

По моему мнению, это была форменная авантюра. Или же сверхнаглость. Вот так вот, ничтоже сумяшеся взять, и попытаться направить в другое русло историю целого мира. А заодно, ещё Десяти Миров.

Хотя, а что не авантюра? Ведь, надо признать, что и моё наивное желание хоть как-то развеять скуку, спустившись вниз по реке, протекающей в каком-то над-измерении, которое я называю Дромосом, тоже чистейшей воды авантюризм. И ничего. Как-то же выкрутился.

И вот, то ли опять а, может, снова я ввязываюсь в нечто непредсказуемое. То есть, предсказать-то я могу, но только лишь один раз испробовав на своей шкуре. И вот уже чья-то невидимая длань разжалась над игорным столом, бросая кости судьбы. Они ещё лишь катятся, но где-то там, если по правде, то чёрт его знает где, всё уже предопределено. И кто-то будет радоваться с виду случайному и непонятному везению. Кто-то же, напротив, будет бурно возмущаться такой несправедливой штукой, как её - судьбы - превратности.

Невидимые простым смертным руки трёх старых женщин скручивают в клубок незримые а, возможно, и не осязаемые нити. И, может быть, эти нити, происхождение которых, прямо скажем не ясно, или же, в лучшем случае, ясно не до конца, берут своё начало от эфемерных власятниц, покрывавших когда-то чьи-то истерзанные тела. И, вольно или невольно несут в себе проклятия их обладателей. Чьи пустые, но внимательные глаза следят за каждым нашим шагом, чтобы время от времени подтолкнуть, направить к заветным дверям, за которыми нас, слепых и неуверенных в себе марионеток ожидает новый поворот странной штуки, которую я называю судьба. Или же ткнуть носом в закрытую дверь. И тогда, выходит ... не судьба, что ли?

Ну, со своей колокольни я думал, что прав. Однако ж, как любит говаривать Профессор, к некоторым событиям, по большей части неординарным и более-менее значимым, повседневные житейские мерки просто-напросто не подходят. И даже - вот же парадокс - для них, этих самых событий, справедливыми оказываются оценки совершенно, диаметрально противоположные. Или, как люблю говорить я - человек предполагает, а нечистый не дремлет. Или, опять же - "куда ж ты от судьбы денешься"?

Задумавшись, я упустил нить разговора. Но вот, отбросив доморощенное философствование, я снова поймал несколько фраз.

- Я не утверждаю, что, когда мы понимаем теорию, мы обязательно понимаем все, что она может объяснить. В очень глубокой теории осознание того, что она объясняет данное явление, само по себе может быть значительным открытием, требующим независимого объяснения. Точно также, когда я говорю, что понимаю, каким образом кривизна пространства и времени влияет на движение планет даже в других солнечных системах, о которых я, возможно, никогда не слышал, я не утверждаю, что могу вспомнить без дальнейших размышлений объяснение всех подробностей вращения и колебаний орбиты любой планеты. Я имею в виду, что понимаю теорию, содержащую все эти объяснения, и поэтому могу точно вывести любое из них, если получу некоторые факты о конкретной планете. Сделав это, я, оглянувшись назад, смогу сказать в прошлое: "Да, в движении этой планеты я не вижу ничего, кроме фактов, которые не объясняет общая теория относительности".

По-видимому, Семён Викторович просто не может иначе. И ему постоянно нужно о чём-то думать, кого-то убеждать, с кем-то спорить. Хороший он мужик, наш Профессор. Да и не задаётся совсем, если разобраться. Всегда готов опуститься до уровня собеседника, дабы тот внимательно выслушал и, если и не встал на его точку зрения, то, по крайней мере, уразумел, в каком направлении следует мыслить. Ещё в первую нашу совместную экспедицию в эти края он как-то сказал: "Моя цель - осветить важнейшие принципы познания, необходимые для приобщения к любой науке - или, по крайней мере, к ее основам".