Журнал 64 - Юсси Адлер-Ольсен

Карл зажмурился. Время от времени у него возникало подозрение, особенно явственное сейчас.

– Думаешь, Роза сама подверглась подобному лечению, или на что ты намекаешь, Ассад?

Тот пожал плечами.

– Я только сказал, что в ней что-то свербит, словно в ботинок попал камень.

Некоторое время Карл смотрел на телефон, прежде чем снять трубку и набрать номер Ронни.

Прослушав достаточное количество гудков, он сбросил, подождал двадцать секунд и набрал снова.

– Алло, – прозвучал уставший голос, испорченный возрастом, алкоголем и ненормальным режимом сна.

– Привет, Ронни, – сказал Мёрк.

Ответа не последовало.

– Это Карл.

Вновь никакой реакции.

Тогда он повысил голос, затем еще немного повысил, после чего услышал какую-то активность в ответ в виде хрипа и влажного кашля. В пепельнице у него сейчас лежат наверняка не меньше шестидесяти окурков.

– Кто вы? – наконец оформилась фраза.

– Карл, твой кузен. Привет еще раз, Ронни.

Очередной приступ кашля в телефоне.

– Черт побери, какое нынче время суток? Сколько времени?

Карл взглянул на часы.

– Четверть десятого.

– Четверть десятого! Да ты совсем спятил, парень! Я не слышал тебя десять лет, а теперь ты звонишь в девять утра! – И он шмякнул трубку.

Ничего нового под солнцем. Карл представил себе Ронни. Конечно, абсолютно голый, не считая носков – с ними он никогда не расставался. С невероятно длинными ногтями, подбородок оброс щетиной. Высокий крупный мужик, который, неважно, в какой точке мира находился, лучше всего ощущал себя в ночи или сумерках. Если он полюбил ошиваться в Таиланде, то уж точно не ради улучшения цвета лица.

Не прошло и десяти минут, как он перезвонил.

– Что это за номер, Карл? Откуда ты звонишь?

– Из своего кабинета в полицейском управлении.

– О боже…

– Я кое-что слышал о тебе, и нам нужно поговорить, ладно?

– Что ты обо мне слышал?

– Что ты болтаешь о гибели своего отца в неких сомнительных заведениях по всему миру и вмешиваешь меня.

– Кто это говорит, будь он проклят?

– Другие полицейские.

– Значит, они ненормальные.

– Можешь приехать сюда?

– В полицейское управление?! Ты, видимо, шутишь. Скажи, ты совсем спятил на старости лет, с последней нашей встречи? Нет уж, если тебе приспичило встретиться, это должно быть офигенно важно.

Спустя мгновение он предложит какую-нибудь дорогую забегаловку. Причем платить должен будет Карл, и там обязательно будет алкоголь.

– Можешь пригласить меня на пиво с бутербродами, скажем, в «Зал Тиволи», прямо рядом с тобой.

– Не знаю такое заведение.

– Сразу за «Рио Браво», да знаешь ты. На углу Стормгэде.

Если придурок в курсе, что Карл знает «Рио Браво», какого черта не предложить встретиться там?

Они договорились о встрече, после чего Мёрк некоторое время размышлял над тем, что скажет идиоту, чтобы до того дошло наверняка.

«Видимо, Мона», – подумал он, когда телефон снова зазвонил. Взглянул на часы. Половина десятого, вполне может быть она. От одной лишь мысли Карл почувствовал внезапную слабость.

– Да-а, – произнес он, однако это оказалась не Мона, и голос был отнюдь не таким сладким.

Словно обухом по голове.

– Карл, можешь подняться к нам? – спрашивал Томас Лаурсен.

Он был самым талантливым техником из Западного полицейского округа до тех пор, пока пресыщенность работой и огромный выигрыш в лотерею, который он затем потерял на неудачных инвестициях, не остановили его. Теперь он стал прекрасным менеджером в столовой на пятом этаже, насколько доходило до Карла по слухам. Мёрк уже давно собирался заскочить к нему. Так почему не прямо сейчас?

– Томас, о чем речь?

– О вчерашнем трупе на Амагере.

Единственное, что напоминало о прежнем из тех времен, когда полицейское руководство еще не приняло решение о ее модернизации, было удивительно плохо организованное пространство.

– Все хорошо? – спросил Карл у крупного мужчины.

Вместо ответа тот как-то неопределенно хмыкнул.

– Не думаю, что смогу заплатить за «Феррари», которую буквально вчера себе выписал, – сказал он с улыбкой и потащил Карла на кухню; улыбка его исчезла. – Знаешь ли ты, насколько громогласны бывают те, кто приходит сюда пообедать? – тихо сказал он. – Я вот не знал, пока не стал тут работать.

Он откупорил банку «Пилзнера» и протянул Карлу.

– Послушай, если я скажу тебе, что слышал тут разговоры о том, что вы с Баком в контрах относительно дела на Амагере, это имеет под собой какие-то основания?

Карл сделал глоток. Надо приготовиться услышать много чего нового.

– Не совсем, а что такое?

– По крайней мере, вчера Бак намекнул кое-кому из бывших коллег, что ты как-то подозрительно легко избежал нападения в том самом бараке на Амагере, где убили Анкера, а Харди сделали инвалидом. Что ты просто хотел, чтобы все выглядело так, словно и на тебя покушались. Что ранение, какое ты получил в висок, не могло лишить тебя сознания, и что можно было запросто симулировать его.

– Вот ведь дьявол… Видимо, он разболтал все здесь, еще до того как я принялся помогать ему с делом его сестры… Вонючая неблагодарная задница. И кто же перенял эстафету по распространению слухов?

Лаурсен покачал головой. Видимо, не скажет. Здесь наверху, наверное, каждый мог безнаказанно болтать все, что ни попадя. Однако замолкал, если слухи касались его самого.

– Многие здесь так думают о тебе, Карл. Но, боюсь, есть кое-что еще.

– А что еще? – Мёрк отставил пиво на холодильник. От него не должно вонять пивом, когда он через пару мгновений будет стоять перед начальником отдела убийств и отчитываться.

– Вчера судмедэксперты обнаружили в кармане трупа много интересного. Например, монету, попавшую в складку. Одна крона, если точнее. Ну да, они нашли целых пять датских монет, но эта была самая новая.

– И какого она оказалась года?

– Не такая уж и старая. Две тысячи шестого. То есть труп пролежал в земле максимум четыре года. Но там было и еще кое-что.

– Понятно. Что еще?

– Две монеты были завернуты в пищевую пленку, и на них обнаружены отпечатки пальцев. Отпечатки правых указательных пальцев двух разных людей.

– Удалось ли понять чьи?

– Да. Они оказались довольно отчетливыми и прекрасно сохранились, так что, сдается мне, монеты не просто так были завернуты в пленку.

– Кому принадлежат эти отпечатки?

– Один – Анкеру Хойеру.

Карл выпучил глаза. На мгновение увидел перед собой недоверчивое лицо Харди. Услышал его раздраженный голос, когда тот говорил о кокаиновой зависимости Анкера. Лаурсен вновь протянул Карлу пиво, после чего остановил на нем взгляд бегающих глаз.

– А второй отпечаток, Карл, твой.

Глава 16

Курт Вад мгновение помедлил, взвешивая письмо Нэте в своей руке, и вскрыл его с совершенно незаинтересованным видом, словно там была реклама от очередной фармацевтической компании.

Нэте была первой, с кем удалось провернуть незаконную операцию, но с тех пор такие операции исчислялись многими десятками. Так к чему сейчас было заморачиваться этой крестьянкой? Каким образом ее мнение и мысли могли его заинтересовать?

Курт несколько раз прочитал письмо и отложил его с улыбкой.

Жалкая тварь, она рассуждала о благотворительности и прощении, он такого не ожидал. Разве можно верить хоть единому слову из того, что она написала?

– Прекрасная уловка, Нэте Германсен, – произнес он вслух, – но я должен тебя проверить.

Он толкнул верхний ящик стола, так что раздался негромкий щелчок из угла. Затем слегка отодвинул столешницу, которая сразу отъехала в сторону, обнажив полость примерно в сантиметр глубиной, где хранилась его незаменимая записная книжка с адресами и телефонами.

Курт открыл одну из первых страниц, набрал номер и представился.

– Мне нужен кое-какой личный номер, ты не мог бы помочь? А именно – номер Нэте Германсен, возможно, она представлена фамилией мужа, Росен. Живет по адресу Пеблинге Доссеринг, 32, пятый этаж, Нёрребро, Копенгаген. Да-да, она, точно. Помнишь ее? Да, у нее был умный муж, хотя я считаю, в последние годы жизни рассудительность покинула его в некоторых делах… Уже нашел номер? Отлично.

Вад записал личный номер Нэте Росен и поблагодарил, напомнив собеседнику, что ответная услуга будет оказана с величайшим удовольствием, как только понадобится. Такова уж суть братства. Затем он еще немного порылся в своей записной книжке, нашел еще один телефон, набрал его и положил на место книжку, опять задвинув столешницу до щелчка.