Расследования комиссара Бутлера - Павел (Песах) Амнуэль

— Так вы говорили о том, что Патрик Чендлер и миссис Пембридж… — Пуаро попробовал ввести разговор в нужное русло.

— Да… По вечерам он частенько сюда захаживал. А бывало, точно вам говорю, и на ночь оставался. Вечером я лавку закрываю и вижу, как он подходит к двери и отпирает ее своим ключом. А утром прихожу — Патрик Чендлер выходит, оглядывается по сторонам и идет себе вон в ту сторону.

— А миссис Чендлер, — удивился Пуаро, — она что, не знала, где ее муж проводит ночи?

— Знала, наверное, или, во всяком случае, догадывалась. Когда Патрик умер, вдова быстро отсюда уехала. Видимо, не очень приятной была ее жизнь с Патриком.

— Он что, тоже буйствовал, как его сын?

— Такого, чтобы квартиры разорял, не припомню, но о скандалах слышал. Сын пошел в отца, это вам каждый скажет.

— И долго это было… я имею в виду роман между Патриком Чендлером и миссис Пембридж?

Кристофер подумал.

— Несколько лет. Да, не меньше. До самой смерти мистера Чендлера.

— Наверное, она очень переживала, когда он умер… я имею в виду миссис Пембридж.

— О да! Смотреть было страшно. Но на похороны не пошла, знала, что о ней будут говорить… Я к чему все это рассказываю, мистер, смотрите, как судьба складывается: отец эту женщину любил, а сын в припадке буйства разгромил ее квартиру.

— Вы думаете, он сделал это специально? — полюбопытствовал Пуаро.

— Боже, конечно, нет! — возмутился мистер Кристофер. — Просто я хочу сказать, какие, мистер, бывают случайности. Вот я, к примеру, три года назад оступился на пороге и повредил лодыжку, так, обратите внимание, ровно три года спустя, день в день, я на том же самом месте падаю и растягиваю…

— Очень любопытно, — прервал Пуаро рассуждения Кристофера. — Я имею в виду мистера Чарлза Чендлера. Вдруг он знал о похождениях отца и переживал, ну, вы понимаете, что я имею в виду, а характер у него необузданный, он ведь не очень-то понимал, что делал, когда бывал не в себе. Вот и громил дома бывших отцовских…

Кристофер расхохотался, откинув голову.

— Ну, вы скажете, мистер, — сказал он, отсмеявшись. — Это с миссис Лоуренс он, по вашему мнению… Или с миссис Клейтон?

— Я не настаиваю, — отступился Пуаро и добавил: — Еще один вопрос, и я откланяюсь. В вашу лавку Чарлз Чендлер захаживал?

— Нет, — покачал головой Кристофер. — Он, я слышал, не любитель сладкого.

— Всего хорошего, — сказал Пуаро.

XI

— Вы возвращаетесь в Лондон? — удивился инспектор Драммонд. — Я полагал, что вы серьезно заинтересовались этим делом и останетесь хотя бы до завтрашнего слушания у коронера.

— Нет, — покачал головой Пуаро. — Я предпочитаю вернуться последним поездом. В моем возрасте, инспектор, лучше спать в собственной постели.

Разговор происходил в кабинете инспектора Драммонда. Инспектор благожелательно смотрел на Пуаро, размышляя о том, что слава этого человека наверняка преувеличила его реальные достоинства, которые этот иностранный сыщик не проявил.

— Мой поезд в двадцать один сорок, — продолжал Пуаро. — Я хотел бы, инспектор, попросить вас вот о чем…

Он понизил голос, и по мере того, как Пуаро излагал свои соображения, инспектор Драммонд все больше хмурился и пробовал возражать, но умолкал на полуслове.

— Хорошо, — сказал он, когда Пуаро смолк. — Я сделаю так, как вы хотите, хотя, разрази меня гром, все это представляется мне весьма сомнительным.

— Благодарю вас, инспектор Драммонд, — сказал Пуаро.

XII

В половине восьмого, поужинав в ресторане «Ливерпуль», Пуаро позвонил в дверь Лойд-Мейнора. Открыла мисс Диана и, схватив сыщика за руку, быстро втащила в прихожую.

— Месье Пуаро! Я получила вашу записку, но ничего не поняла. Вас так долго не было, я решила, что вы забыли обо мне и…

— Но я надеюсь, вы сделали все, как я просил? — спросил Пуаро, подавая девушке пальто, шляпу и трость.

— Конечно. Мама плохо себя чувствует, к ней приходил врач, но она обещала в восемь спуститься. Дядя Хью у себя, когда ему плохо, он всегда рисует какие-то мрачные пейзажи… Он тоже обещал выйти к восьми. Вы видели отца, месье Пуаро?

— Нет, я был занят другими делами.

— Другими? — разочарованно сказала Диана.

— Не беспокойтесь, девочка, успокоил ее Пуаро. — Думаю, все образуется.

В дверь позвонили. На пороге стоял сухонький старичок в черном твидовом пальто и шляпе, державший в руке кожаный портфель.

— Мистер Вильямс? — удивилась Диана.

— Добрый вечер, мисс Диана, — вежливо сказал старичок, — давненько я вас не видел. Вы похорошели, просто красавица.

— Это мистер Вильямс, адвокат, — повернулась Диана к Пуаро. — А это месье Эркюль Пуаро, частный детектив.

— О, месье Пуаро, — адвокат расплылся в улыбке, — я много слышал о вас, и ваше присутствие в этом доме вселяет в меня надежду на то, что пребывание Чарлза Чендлера в тюремной камере не затянется надолго.

Пуаро промолчал, а Диана только коротко вздохнула и провела Вильямса и Пуаро в гостиную, усадив обоих в кресла поближе к камину. Оставив пальто в прихожей, мистер Вильямс стал будто еще суше, а усевшись в кресло, и вовсе начал производить впечатление эфемерного создания. Портфель он положил себе на колени и протянул к огню озябшие руки.

— Я распоряжусь, чтобы подали чаю, — сказала Диана и вышла.

— Славная девушка, — пробормотал адвокат, — не хотелось бы доставлять ей неприятности.

— Вы получили мою записку, мистер Вильямс? — спросил Пуаро.

— Иначе я бы не был сейчас здесь, — сказал адвокат. — Я не вполне понимаю вашу игру, месье Пуаро, но все же сделал то, что вы просили. Ваша репутация служит мне залогом того, что здесь нет ничего незаконного.

— Безусловно, — подтвердил Пуаро. — Моя единственная цель — расставить сеть на пути свирепого быка.

— Простите? — мистер Вильямс поднял на Пуаро недоумевающий взгляд, и сыщика спасло от объяснений появление в гостиной двух персонажей: Каролины и Хью. У миссис Чендлер были красные глаза, к которым она то и дело подносила промокший платочек, а Хью выглядел мрачным и сосредоточенным. Придвинули кресла к камину, и образовался полукруг, в центр которого на низкий журнальный столик слуга Стивен поставил поднос с чашками. Диана встала за креслом матери и, в ответ на взгляд Пуаро, сказала:

— Я не хочу пить. Просто не могу…

— Что ж, — сказал Пуаро. — Господа, мисс Диана сегодня утром посетила меня и попросила разобраться в деле ее отчима, мистера Чарлза Чендлера. В то время она еще не знала, что нынче ночью произошло убийство. Мисс Диана полагала, что я сумею отвести от Чарлза Чендлера нелепые, по ее мнению, обвинения. Но, видите ли, господа, взявшись за дело, я не занимаюсь спасением клиента или его обвинением. Я выясняю истину, которая может оказаться вовсе не такой, на какую рассчитывает…

Диана вскрикнула:

— Вы… Отец не может быть виновен!

Пуаро покачал головой.

— Вам бы лучше присесть, мисс Диана, — участливо сказал он. — Разговор будет долгим.

Диана отступила на шаг и, продолжая смотреть на Пуаро расширенными глазами, опустилась на стоявший у стены диванчик.

— Итак, — начал Пуаро, — в течение последних трех месяцев произошли пять преступлений. Никто не пострадал во время первого, а сегодня был убит человек. Каждый раз улики указывали на одного и того же — на Чарлза Чендлера. Если бы это были прямые улики, например, отпечатки пальцев, я бы еще сомневался, но улики были косвенными, и это почти однозначно говорило о том, что Чарлз Чендлер — преступник.

— Вы не оговорились, месье Пуаро? — поднял брови адвокат. — Вы делаете такой вывод на основании косвенных улик?

— Конечно! Если бы каждый раз на месте преступления находили отпечатки пальцев Чарлза или нечто иное, прямо указывавшее на его присутствие, я бы действительно усомнился — даже безумный преступник не оставляет визитной карточки с упорством самоубийцы. В любом безумии есть своя логика. Но, с другой стороны, любой, самый здравомыслящий, преступник, не в силах предусмотреть всех мелочей. Он никогда не оставит прямых улик, но практически всегда на месте преступления можно обнаружить улики косвенные. Чаще всего полиция просто не обращает на них внимания. Допустим, на месте ограбления найден платок с вензелем, указывающим на одного из жителей города. Может ли это быть основанием для ареста, если больше ничто не связывает этого человека с местом преступления? Как по-вашему, мистер Вильямс?

— Что? — встрепенулся адвокат. — Нет, месье Пуаро, не может. Платок мог попасть на место преступления десятком совершенно невинных способов.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул Пуаро. — Но если происходит серия преступлений, и если каждый раз существует косвенная улика, указывающая на одного и того же человека? Скорее всего, именно этот человек и является преступником. Во-первых, мы знаем, что хоть какую-то оплошность совершает даже гений. Во-вторых, серия оплошностей позволяет вычислить преступника не хуже, чем единственная прямая улика, вроде отпечатков пальцев.