Запах смерти - Джеффри Бартон

На него это как-то не походило.

Далее – «Лос-Анджелес таймс», и снова похожая история. Наслаждавшуюся ночной жизнью бизнес-леди схватили сзади, затащили в темный проулок и удушили кожаным ремнем ее собственной сумочки. Тело запихнули в мусорный бак. В те же самые дни в отеле «Марриотт» проживал Неприметный, приехавший на четырехдневную выставку в Лос-Анджелесе, откуда привез несколько перспективных контактов.

В отеле «Софитель» Миннеаполиса, где Неприметный, по совпадению, проводил конференцию совместно с «Ханиуэлл групп», в морозильнике была обнаружена повар ночной смены кафе, задушенная собственным фартуком.

В торонтском «Хилтоне» во время спонсируемого «Скринкомом» съезда лоббистов, который возглавлял Неприметный, произошло еще одно утопление, очень схожее с тем, что произошло в Сиэтле. Тогда это сочли несчастным случаем. Никакой подозрительной возни. Никакого ограбления. Дверь была заперта изнутри. Но, с другой стороны, много ли нужно, чтобы стереть следы короткой борьбы в ванной отеля, а затем аккуратно защелкнуть за собой дверной замок и бесшумно ускользнуть по полуночному коридору?

В нью-йоркском отеле «Эмеральд Плаза» как раз в тот день, когда Неприметный присутствовал на подписании контракта с «Хекскон индастриз», официантка в баре отеля вышла на короткий перерыв, чтобы позвонить своему парню, и обратно уже не вернулась. Ранним утром уборщики нашли ее в пустынном коридоре первого этажа. Тело было запихнуто в одну из старомодных телефонных кабин из дерева. Диагноз: удушение телефонным шнуром.

И этот список продолжался. Всего за полтора года таких казусов произошло двенадцать. Двенадцать случаев, когда Неприметный находился в тех самых городах, в непосредственной близости от зафиксированных убийств. Впечатление такое, будто исполнительный директор Нокс проштудировал каждую строчку из его командировочных.

– Да ты прикалываешься, Юджин, – произнес Неприметный, ставя пустой бокал на подставку рядом с собой на столе Нокса. – Чернуха, она всегда нарасхват… Чем еще промышлять газетчикам, как не трепотней об убийствах в мегаполисах? Чем гаже, тем дороже.

– Да знаю я. – Нокс вяло кивнул. – Как не знать.

– К тому же со всеми этими продажами для тебя по всему миру, – Неприметный криво усмехнулся, – к девяти я уже в постели, выжатый как лимон. Тут до туалета дойти и то проблема, а ты мне о чем – о серии убийств? Вздор!

– Вот я и сам говорю: наверное, глупо все это. – Нокс с неуверенной ухмылкой взболтнул фужером, где оставалось на глоток бурбона.

Через минуту эргономичное кресло шефа вдребезги вышибло стекло кабинета и ухнуло вниз на улицу. А следом, секунды через три, вылетел и сам исполнительный директор «Скринкома» Юджин Оливер Нокс.

Назавтра в его компьютере обнаружилась лаконичная записка: «Без нее я ничто».

Хотя он был уже год как разведен, по собственной инициативе.

А через месяц после похорон шефа Неприметный уехал в Денвер.

* * *

– Шелли Федорчак, – прорезался в трубке запыхавшийся голос директрисы «Серебряных годов», вернувшейся из своего кружка. – Чем могу помочь?

– Привет, Шелли, – сказал Неприметный. – Вы, наверное, меня помните. Я звонил несколько дней назад, насчет места для моей матери.

– Конечно, конечно, помню, – заворковала Шелли. – Но я думала, вы сейчас во Флориде…

– Сорвалось.

– Какая жалость, – посочувствовала Шелли. – Ну что, тогда обсудим дату встречи с вашей мамой?

– Гм. Шелли, мне нужно вам кое в чем признаться. Можно сказать, исповедоваться. И честно сказать, я немного нервничаю.

– Уверяю вас, это ни к чему.

– Вы, надеюсь, не записываете входящие звонки? – спросил Неприметный с нервным смешком.

– Конечно, нет. – Директор дома престарелых тоже хохотнула, показывая свое чувство юмора. – Мы ценим конфиденциальность наших гостей.

– Хорошо, Шелли. Очень хорошо. Видите ли, я был не настолько откровенен с вами, как следовало бы, – сказал он. – То есть совсем не откровенен.

– Почему же так? – Директриса перешла на более деловитый тон.

– Однако мне кажется, Шелли, что и вы со мной были недостаточно откровенны.

– Я не совсем понимаю, о чем вы, – директорский юмор сразу потускнел.

– Ой ли? А мне кажется, что вполне. Кажется, в тот раз вы говорили, что Уэстон Дэвис был у вас душевнейшим – подчеркиваю это слово – человеком. Однако в Уэстоне Дэвисе я обнаружил много чего, но только не прекраснодушие. Только не оно, Шелли. И его дочь согласилась бы со мной. Мы оба это знаем.

– Откуда вам известен мистер Дэвис? – Тон директора был теперь прямым и жестким.

– Я столкнулся с ним на тех самых тропах, Шелли. Тропы, о которых вы мне рассказывали. Разве не помните? Те самые, что в Гомсруд-парке.

Многозначительная пауза.

– Как, вы сказали, ваше имя?

– Шелли, ваши «Серебряные годы» пересчитывают у себя за обедом головы? Сомневаюсь, потому что если б вы это сделали, то заметили бы, что Уэстон на спагетти не явился, – сказал Неприметный. – И скажу откровенно: мистер Дэвис не будет больше присутствовать ни на ваших обедах, ни на занятиях в кружках. Можете его смело вычеркнуть.

– Это не смешно. – В голосе директора звучали строгость, неуверенность, но в основном испуг. – Я сейчас же звоню в полицию.

– Конечно, Шелли. Вам даже придется это сделать. Между тропами такое большое расстояние, что я даже не упомню, куда засунул нашего дорогого друга, – сказал Неприметный. – Уж извините, но мне кажется, без этих, как они… поисковых собак вам не обойтись. Тех, что ищут трупы.

Часть III

Гость

Собака – единственное существо на земле, которое любит вас больше, чем себя.

Джош Биллингс

Глава 26

– Старый чертяка всю свою пенсию просаживал на барном стуле, ржал до упада и проставлялся любому алконавту, который устраивал для него телефонные розыгрыши, – рассказывал мне Эннис после того, как мы с ним состыковались на парковке у детской площадки Гомсруд-парка. Эннис был копом из Лансинга, по виду человек-гора с лысой макушкой. – В девяностых Дэвиса лишили прав из-за систематической пьянки за рулем, – продолжал он вводить меня в курс дела, – поэтому, наверное, он всю эту хрень с ходьбой и освоил. Плюс пару лет назад заработал штраф за то, что возымел привычку садиться здесь на качельки и сосать шнапс с десяти утра. Наверное, потому и наладился разгуливать по тропкам или, что более вероятно, просто подыскивал там уединенную скамейку, усаживался и спокойно заливал за воротник.

Я выехал по вызову пятнадцать минут назад. Полиция Лансинга связалась с ЧУПом Чикаго, получила мое имя и номер, и вышла на меня по мобильному. Я был порядком ошарашен, узнав, что работенка случилась практически на моем заднем дворе. Таких ближних