Назугум (СИ) - Ивар Рави
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не говоря ни слова, мужчины начали избивать Фатиму, сжавшуюся в углу.
— Вы что, уроды делаете? — Первого охранника я отшвырнул, второму заломил руку, когда получил мощный разряд электрошокера. Вскрикнув от боли, выпустил охранника, что оказалось ошибкой. Выхватив свой шокер, эта тварь ткнула мне его прямо в шею, вызывая пляску звезд в глазах и потерю сознания.
Очнулся в темноте, глаза привыкали к темноте довольно долго. Это был карцер — каменный мешок, в котором даже нельзя было вытянуться во весь рост. Топчана или нар не было от слова совсем. В углу стояло оцинкованное ведро для справления нужды. Воды, как и следовало ожидать не было.
Время тянулось бесконечно долго — в камеру не проникал свет, а освещения не было. Трижды мне в открытую полку, куда со стороны коридора падал слабый свет, ставили миску с рисом и пластиковую бутылку с водой емкостью в треть литра. Когда лязгнули запоры двери, а в лицо ударил ослепительный свет фонаря, я вскрикнул от боли.
— Пошли сука, одно движение и ты труп, — на довольно внятном английском произнес невидимый собеседник. Вытянув руки, чтобы нащупать выход, шагнул вперед и лишь потом боязливо рискнул открыть глаза. Мы находились в узком коридоре, освещенным лампами красного цвета.
— Руки! — последовала команда. Заведя руки за спину, почувствовал холод металла и щелканье замка наручников.
— Вперед, — последовал сильный толчок в спину. Мы прошли по коридору до конца, поднялись на один этаж, освещенный стандартными лампами. Меня завели в нишу, отгороженную от коридора железной решёткой.
— Руки! — послушно протянув руки, почувствовал облегчение, после снятия наручников.
— Снимай одежду, от тебя несет как от свиньи, — теперь, при нормальном освещении, я видел говорившего. Это был довольно высокий китаец в военной форме в чине лейтенанта. Рядом с ним стоял китаец пониже с пожарным брандспойтом в руках, скаля зубы гнусной ухмылке.
— Поторапливайся, с тобой хочет поговорить господин Си, — лейтенант начал проявлять нетерпение. Негнущимися пальцами стащил с себя робу, лифчик в этом лагере заключенным не давали. Немного поколебавшись, снял брюки, оставшись в допотопных трусах серого цвета, выданных здесь.
— Снимай! — прозвучало как выстрел. Повернувшись боком к зрителям, быстро стащил трусы и замер, не понимая куда их положить. В камере для помывки, крючков или полок не было. Струя воды сбила меня с ног, заставив нелепо раскорячить ноги. Гнусное хихиканье доносилось до меня, сквозь потоки воды. Попытавшись встать на ноги. Пытаясь укрыться от бьющей струи, подставил спину и задницу под поток. Изверг умудрился попасть в причинное место, от чего я взвыл от боли, вскидываясь на ноги. Но поток воды швырнул меня в стену, припечатав носом.
Прижавшись к стене лицом, молил чтобы эта экзекуция закончилась. Мне приходилось видеть подобное в кино, но мощь, с которой на меня обрушивался поток воды, не шла ни в какое сравнение с фильмами. В кинокартинах, герой мог стоять против этого напора, даже пытался закрываться. Меня же струя воды пришпилила к стене, не давая отойти от нее. Пытка закончилась также внезапно, как и началась.
— Надевай чистое, — незаметно для меня, подошедший третий китаец, просунул аккуратно сложенную брючную униформу с трусами синего цвета поверх. Второй рукой протянул микроскопическое полотенце. Дрожа от холода, быстро прошелся полотенцем и уже не стесняясь начал одеваться. В конце концов это не мое тело, да и насмотрелись они во время водной экзекуции.
— Руки, — словарный запас лейтенанта не отличался разнообразием. Подойдя спиной к решетке, высунул руки, почувствовал, как сработал замок.
Господином Си оказался полноватый китаец с ласковым взглядом. Этот директор лагеря Сяодун хотел, чтобы я докладывал ему о женщинах, содержавшихся со мной в камере. На все мои попытки воззвать его к совести, устрашить карой правоохранительных органов России, Си только улыбался. Внимательно выслушав лейтенанта в роли переводчика, Си радостно улыбнулся:
— Александра Госсман была похищена исламскими террористами и перевезена в Урумчи. Наши доблестные спецслужбы настигли мерзавцев, завязался бой, но террористы предпочли взорваться, чем сдаться в плен. Тела террористов и несчастной Александры разнесло на куски. Тем не менее, по анализу ДНК нам удалось установить личность девушки — это была Александра Госсман. Ее остатки кремировали, а прах торжественно передали нашим друзьям из России с заверениями в дружбе и вечном сотрудничестве.
Слова лейтенанта доходили до меня медленно — неужели это все? До сих пор оставалась надежда, что меня ищут — я же не рядовой агент, у меня уникальные способности. Но если китайцам удалось убедить российскую сторону в моей смерти, никто не шевельнет пальцем.
— Вы лжете, даже прах можно идентифицировать — остаются следы ДНК. — Лейтенант перевел, Си зашелся в благодушном смехе. Говорил он долго, мне даже стало страшно, потому что лейтенант помрачнел.
— Это не проблема — мы изъяли один из твоих яичников, сожгли его и смешали с пеплом от целлюлозы. Любая экспертиза ДНК подтвердит, что это останки Александры Госсман. Ведь у вас есть картотека ДНК, ФСБ не может ее не вести.
— Я не имею отношения к ФСБ, — голос мой звучал настолько твердо, что трудно было не поверить. Господин Си даже передернул плечами:
— У вас вся страна имеет отношение к ФСБ, а образцы ДНК сдаются сразу при рождении. — Мне стоило труда не рассмеяться на этот бред. В годы Советского Союза, на западе была популярна байка, что по улицам Москвы разгуливают медведи, а каждый русский носит с собой балалайку. Времена изменились, но стереотипы остались, только стали более современными. Следующая фраза чванливого китайца заставила меня напрячься:
— Я почему вас велел привести, Александра, — Си неторопливо барабанил пальцами по столу, — у вас есть возможность улучшить свое положение в лагере. Вас отпустят в основной блок. Где условия содержания проще, кроме того, вам будет предоставлен дополнительный паек, и вы будете избавлены от некоторых унизительных процедур.
Лейтенант перевел, оставив теряться меня в догадках — за что мне такие привилегии. Впрочем, неясность быстро рассеял Си, сразу перейдя к делу:
— Мне звонил господин Лао Шенг, — имя было незнакомым, я молча ожидал пояснения. — Это один из наших ведущих ученых в Министерстве государственной безопасности, он просил к вам особого отношения. Сам господин Лао Шенг собирается прибыть в наш лагерь примерно через десять дней. Если ваша персона его заинтересовала, значит, дело
