История огнестрельного оружия. С древнейших времен до XX века - Уильям Карман

После того как пистонные системы стали общепризнанными, внимание изобретателей привлек другой аспект проблемы совершенствования стрелкового оружия – форма его ствольного канала. Знаменитый охотник полковник Бофу в 1808 году настаивал на применении овального канала с увеличенным углом наклона нарезных канавок. Идея состояла в достижении большей скорости вращения пули и как следствие – повышении точности стрельбы.

Рис. 20. «Брауншвейгский» мушкет

В Германии испытывали ствол квадратного сечения, семигранный – в Нюрнберге, и все это вдобавок к тому, что шестигранный канал ствола уже пытались применить несколькими столетиями раньше. Последняя из перечисленных идей была вновь предложена в 1839 году Дж. М. Муром, служившим в Королевской артиллерии. В конце концов она была применена сэром Джозефом Уитвортом в винтовке его собственной конструкции, представленной на испытания в 1857 году, но не получила особой поддержки. Восьмигранный ствол был испытан знаменитым инженером сэром Исамбардом Брунелом и также не получил развития.

Овальный ствол оказался более популярен. Сообщалось, что уже упомянутый капитан Бернерс применил это нововведение к «брауншвейгскому» ружью, но изобретателем, использовавшим овальный ствол и добившимся наибольшего успеха, был Чарльз Ланкастер. Работая на Нью-Бонд-стрит в Лондоне, он усиленно продвигал эту идею, и позднее винтовка его конструкции была принята на вооружение британской армией.

Теперь перейдем к рассмотрению усовершенствованных пуль. Капитан Мини, служивший в «Chasseurs d'Orléans»[70] – стрелковой бригаде Франции, – работал инструктором в школе стрелкового дела в Венсенне.

В 1847 году он экспериментировал с пулей, содержавшей в своем пустотелом основании железный колпачок. В момент выстрела пороховые газы вдавливали колпачок в пулю, заставляя свинец ее стенок раздаваться в стороны, образуя газонепроницаемый контакт со стволом. Французское правительство моментально одобрило эту идею (ружья с такими боеприпасами были выданы полку, в котором служил сам Мини), а британское правительство было радо наладить производство таких нарезных мушкетов в 1851 году. Капитан Мини получил за свой патент 20 000 фунтов стерлингов. Однако Гринер, хорошо известный производитель оружия из Бирмингема, представил доказательства того, что еще в 1836 году предлагал британскому правительству запатентованную им конструкцию пули, основанную на том же принципе. В том же 1836 году правительство согласилось провести испытания за счет изобретателя, но в итоге отвергло сам предложенный принцип. Тем не менее, после щедрой платы, полученной капитаном Мини, власти уже не могли больше игнорировать изобретателя, находившегося у них под самым носом, и в 1857 году Гринеру была выплачена тысяча фунтов стерлингов за «первое обнародование принципа действия расширяющейся пули, ныне повсюду известного как принцип Мини».

Новое нарезное ружье Мини калибра 702 по сравнению с «брауншвейгским» обладало менее крутыми нарезами. Некоторые гладкоствольные мушкеты образца 1842 года были модифицированы и снабжены тремя нарезными канавками. Королевская морская пехота получила на вооружение «военно-морской» вариант этого ружья. Впервые было принято решение снабдить нарезным оружием всех пехотинцев, и большинство солдат, отправлявшихся в 1854 году на Крымскую войну, его получили, однако полного перехода на эту систему не произошло по причине появления винтовки Энфилд.

Начальник артиллерийско-технического снабжения виконт Гардинг в 1852 году приказал провести в Энфилде серию испытаний, принять участие в которых приглашались ведущие производители оружия со своими лучшими разработками. В результате в 1853 году на вооружение была принята винтовка Энфилд, вобравшая в себя все самые ценные свойства представленного на испытаниях оружия. Закупка сложного американского оборудования позволила расширить Королевские оружейные заводы в Энфилде для обеспечения производства новой системы. По существу, в новой конструкции применялось мало принципиально новых идей, зато были использованы все мыслимые усовершенствования и доводки, что сделало ее стандартным пехотным оружием с 1855 года вплоть до введения в 1866–1867 годах винтовок, заряжавшихся с казенной части. Винтовка Энфилд заменила во время Крымской войны пистонное ружье Мини, а позднее была введена и в англо-индийской армии. Именно патроны нового ружья, смазанные говяжьим салом[71], и послужили одной из причин восстании сипаев.

Проведенные в октябре 1853 года в Хэйсе сравнительные испытания винтовок Энфилд с тремя нарезами, Мини образца 1831 года и Ланкастера с эллиптическим стволом и более сильно закрученными ствольными канавками выявили преимущество последнего. Это, как видно, вызвало сильное недоумение, и через несколько месяцев были устроены новые испытания. На этот раз ружье Ланкастера было сочтено «нуждающимся в улучшении», а его пуля – имеющей тенденцию «обдираться» в стволе. В результате в 1855 году винтовка с эллиптическим стволом длиной 2 фута и 8 дюймов, хотя и не отвергнутая напрочь, была передана корпусу саперов и минеров, впоследствии переименованному в Королевских инженеров, и больше не фигурирует в нашем рассказе.

В 1854 году главнокомандующий Королевской армией попросил сэра Джозефа Уитворта исследовать вопрос о нарезных стволах. После многих испытаний был разработан шестигранный ствол, с которым можно было применять либо шестигранные, либо цилиндрические пули – так восстал из могилы призрак мистера Пакля! Проведенные в 1857 году в Энфилде сравнительные испытания этой винтовки и системы Энфилд, которые первая успешно выдержала, породили в 1862 году отчет, содержавший комплименты мистеру (как он еще именовался в то время)[72] Уитворту за точность боя и превосходство над другими системами винтовок его конструкции.

Внедрение в производство проходило медленно, и только в 1864 году винтовки Уитворта поступили в 4-й батальон стрелковой бригады, но так никогда и не получили общего распространения. Винтовка конструкции Уитворта была признана достойной избрания в качестве оружия, из которого ее величество королева Виктория 1 июля 1860 года произвела выстрел на открытии первого собрания Национальной стрелковой ассоциации в Уимблдоне. Оружие было зафиксировано на опоре, и, когда ее величество, дернув за шнурок, спустила курок, пуля поразила расположенную на расстоянии 400 ярдов мишень всего в полутора дюймах от центра.

Большое количество гладкоствольных мушкетов было переделано в нарезные, но усовершенствование патрона, получившего самодостаточную систему зажигания заряда, открыло дорогу для казнозарядного оружия. Тем не менее гладкоствольные дульнозарядные мушкеты продолжали использоваться вплоть до 1859, а нарезные ружья дульного заряжания – до 1867 года.

По мнению некоторых авторитетных специалистов, армия была согласна довольствоваться устаревшими дульнозарядными ружьями. Любые новшества могли повлечь за собой изменения в ружейных приемах, которые почитались святая святых пехоты. Однако великое волонтерское движение 1859–1860 годов познакомило тысячи гражданских лиц с армейским оружием, и оно было признано несовершенным. На военную службу стало проникать оружие, принадлежащее частным лицам, и стремление к усовершенствованию вскоре привело к принятию на вооружение ружей, заряжавшихся с казенной части.

«Революционное» введение механизма заряжания с казны в действительности берет начало с самой ранней поры существования огнестрельного оружия. Никогда до конца не забываемое и вместе с тем пребывающее в зачаточном состоянии, теперь оно переживало свое второе рождение – на этот раз полноценное. Трудность заключалась в отсутствии точности при изготовлении затвора казенника, что делало возможным прорыв пороховых газов, представлявший опасность для стреляющего. Интересно проследить путь развития механизмов заряжания с казны, уходящий в самые ранние времена существования огнестрельного оружия.

Хранящаяся в лондонском Тауэре английская бомбарделла, изготовленная, как считается, в XIV столетии, снабжена зарядным коробом, вставляющимся в казенную часть. Поскольку средства для фиксации этого короба отсутствуют, ее следует считать экспериментальной конструкцией. Примерно в 1420 году возник «разбрызгиватель святой воды» – орудие, имевшее четыре сгруппированных вместе ствола, заряжавшиеся через скрытое сдвигающейся пластиной отверстие в зарядной камере. Идеи такого рода довольно нелепы, но все же в лондонском Тауэре сохранилось одно куда более практичное орудие.

Это заряжаемый с казны аркебуз с гравированной надписью «HR 1537», имеющий крепящийся петлями клапан, в поднятом состоянии открывавший в задней части ствола выемку длиной в несколько дюймов. Инвентарная опись, составленная в Тауэре в 1547 году, в связи со смертью Генриха VIII, достойна внимания в связи с большим количеством упомянутого в ней оружия, заряжаемого с казенной части, а также в силу того факта, что значительная его часть имеет «замки огненные». Некоторые из перечисленных в списке ружей до сих пор можно видеть в Тауэре. Казенник здесь имеет укрепленную на петлях металлическую крышку, которая в откинутом состоянии позволяет плотно вставить в ствол железную трубку. В закрытом состоянии крышка удерживается защелкой. Эти изобретения намного опережали свою эпоху, но имели один недостаток. Современная латунная гильза достаточно пластична и может расширяться в момент взрыва заряда, обеспечивая еще более непроницаемый для пороховых газов контакт со стенками ствола. В то же время допотопный железный «патронник», имевший форму сужающегося конуса, не мог обещать ничего лучшего, кроме просто хорошего прилегания, которое постепенно, по мере того как раскаленные газы разъедали металл в месте соединения, становилось все более свободным. Старинные оружейные мастера были пионерами своего дела, но их имена утеряны, сохранились лишь плоды их трудов.