Это я удачно попала! (СИ) - Леви Ариана

Спустя пару минут после взлёта страх прошёл, и высунуло нос любопытство. Посмотреть на свои земли с высоты драконьего полёта была интересно. Мы пролетали мимо обработанных полей, которые возделывали живущие на нашей земле люди. Никаких налогов и податей они не платили, для них была установлена корректная арендная плата - всё вполне цивилизованно. И мы - не хозяева для этих людей, а арендодатели. Никакого крепостничества или, упаси господи, рабства. Впрочем, доходов от аренды было так мало, что я их даже всерьёз не воспринимала: основу нашего благосостояния составляли лишь наши немногочисленные заводы, шахты и фермы. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хотя летели мы и не слишком быстро, но встречный ветер всё же бил в лицо, и я порадовалась что надела куртку, несмотря на жаркий день. Меня ведь в юности на мотоцикле катали, я помню это ощущение, так что подготовилась. Хотя, конечно, дракон с мотоциклом не сравнится. То есть, мотоцикл не сравнится с драконом.

Было любопытно разглядывать людей, занятых своими делами, от которых они отрывались, едва на них падала наша тень - тогда они, подняв голову и прикрыв рукой глаза от солнца, провожали наш полёт удивленными взглядами. Секундочку... А почему я вообще так отчетливо вижу и самих людей, и даже их эмоции?! Разве не должны они с высоты напоминать разноцветные точки?

- Эй! Сирен! - крикнула я с обидой. - Почему так низко летим? Да и медленно так, что, кажется, я пешком быстрее дойду! 

- Ты там не возмущайся! - ответил дракон, не поворачивая головы, отчего его голос прозвучал приглушенно. - А то и впрямь пешком пойдёшь! Сейчас вот приземлюсь, спущу тебя на землю - и топай.

- Сирен, ну не обижайся! Просто поддай газку, а? - попросила я дракона.

- Поддать... Чего? - закашлялся дракон. Кажется, его голос звучал шокированно и немного смущенно. Это о чём он подумал? Ой... Как-то я не учла, что местный автопром развивался несколько иначе, чем наш, земной, да и работает он на иных принципах, а потому данное выражение здесь не в ходу.

- В смысле, ускорься, - постаралась исправиться я, - ну, лети немного быстрее, и возьми повыше. А то несерьёзно как-то.

- А удержишься? - засомневался Сирен. - Ты же помнишь: комиссия, расследование в случае твоей гибели - всё это мне вообще незачем. 

- Удержусь, - уверила я его. В самом деле, я уже достаточно освоилась уже в своём кресле, убедилась, что конструкция держится вполне надёжно и лямки отрываться не собираются. Да и что за полёт на драконе со скоростью среднего пешехода? Еще и так низко, что людей хорошо видно - словно в пробке по мосту тащишься. 

Сирен заметно ускорился. Юуу-хууу! Вот теперь я чувствую ветер в волосах, вот теперь адреналин в кровь поступает! Совсем другое дело. Через какое-то время мы нагнали и перегнали карету с Лионой, долетели до завода и погнали дальше - почти до самых шахт. Но потом повернули обратно, покружили немного над лесом - причем Сирен то взлетал высоко вверх, то опускался так низко, что едва не задевал крыльями и лапами верхушки деревьев. Мне и самой хотелось наклониться и дотронуться до пушистой макушки похожего на ель высокого дерева, но я боялась, что если свешусь, то вся конструкция перекрутится и я полечу головой вниз. И Сирен меня не спасёт, так как просто не сможет втиснуться между плотно растущими деревьями. Так что здравый смысл взрослого человека поборол играющее в попе детство. 

К заводу мы подлетели одновременно с подъехавшей каретой Лионы. Та вышла, огляделась, увидела меня верхом на драконе и невозмутимо кивнула, приветствуя. Прямо-таки железная леди! Профессионал до мозга костей! Даже зависть берёт: это же надо так научиться держать лицо, мне бы подобный навык пригодился. 

Но это всё лирика, а нас впереди ждёт работа. Так что я с огромным сожалением простилась со своей крылатой лошадкой, попросив дракона залетать ещё. Просить его подождать меня не стала: неизвестно, сколько времени займут переговоры, а ведь нам еще и в шахты ехать сегодня. Так что остаток дня я передвигаюсь в карете. 

Было интересно побывать на заводе этого мира, наших-то заводов я насмотрелась за свою жизнь много. Куда только не приходилось по работе ездить, да я и сама одно время на заводе бухгалтером работала, но уволилась: работы много, ответственности - еще больше, а зарплата мизерная. 

Снаружи здание напоминало наши промышленные постройки: серый камень, минимум окон, только форма не квадратная, а круглая. Да и внутри оказалось что-то типа турникетов, только вместо пропуска тут были магические метки. У нас с Лионой их не было - метки ставились только сотрудникам, чтобы никто посторонний на завод не проник. Поэтому нам пришлось ждать, пока к нам не выйдет директор завода собственной персоной и не проверит документы, удостоверяющие наши личности и подтверждающие право находиться на объекте. Кто-то, возможно, на моём месте и возмутился бы задержкой: как так, хозяйку на свой же завод не пускают! Но я уважала профессионализм и ценила заботу о безопасности предприятия, проявленные руководством. А потому на седовласого директора по имени Ян Зборский, который вышел нам на встречу, смотрела с уважением и невольной симпатией. Мужчина держался очень достойно, и, несмотря на седые волосы, стариком не выглядел. Думаю, он лет на двадцать моложе дедушки точно. А то, что седой... Ну, бывает. Работа нервная, наследственность... Мало ли. 

Эдо Зборский проверил все документы и согласился провести нас на производство, попутно устроив небольшую экскурсию. Я шагала чуть позади Лионы и директора, который в основном всё своё внимание уделил моей помощнице - как и прочие взрослые, он не воспринял всерьёз восьмилетнюю девчушку, и дела предпочёл обсуждать со взрослым человеком. Я понимала и не обижалась: сама бы поступила также. Слушая краем уха историю основания завода еще далёкими предками Эни, я крутила головой, рассматривая всё вокруг. Преодолев холл и коридоры, ведущие в офисные помещения, мы вышли в первый, холодный, цех. Здесь, как я поняла, происходила сортировка добытого сырья: отбраковывались попавшие вместе с рудою камни и прочие породы, просеивался мусор. Затем руда поступала на первичную обработку: её погружали в специальный состав, благодаря которому она расщеплялась на составляющие - при этом сам металл всплывал в жидком виде на повержность, а всё прочее оседало слоями внизу. Один из таких слоёв и представлял собою ту самую токсиольную смолу, которую до моего вмешательства просто утилизировали, а теперь бережно отделяли и закупоривали в специальные контейнеры для поставки. Я аж загордилась собой, когда своими глазами увидела этот процесс. 

Дальше шёл горячий цех, где слитый и застывший в специальных кубах металл плавили при высоких температурах, затем подвергали воздействию пресса и снова плавили. Следующим этапом обработки было погружение металла в дополненную магией кислоту, которая окончательно выжигала всё лишнее, оставляя лишь чистейший проксий без малейших примесей, а затем повторялась процедура застывания и плавления, и повторного застывания - уже в виде слитков, которые и поступали в продажу. 

В горячем цеху было реально жарко: ещё бы, температуры тут реально бешеные, проксий - тот ещё тугоплавкий металл. Мужчины, управляющие автоматами (вручную тут никто не работал уже лет двести, как успел нам сообщить наш экскурсовод), сновали туда-сюда от одного автомата к другому, хмурились, переговаривались, ругались - словом, вели себя как обычные рабочие в любом из миров. Я немного отстала, завороженно наблюдая за тем, как движется раскаленный металл - и тут на меня налетел один из рабочих, очевидно, не заметив. От толчка я едва не вылетела за ограждение - прямо в чан с бурлящим металлом, который так меня привлёк своим видом. Однако у рабочего оказалась отменная реакция: мужчина подхватил меня, кажется, чисто автоматически, и только когда поставил на пол и рассмотрел, кого именно поймал, звучным басом возмутился: