Я сделала приворот, или Мужчина, мое сердце свободно - Юлия Шилова

— Ты меня ударил? Да как ты посмел? — разрыдалась я в голос.

В этот момент у мужа словно что-то щёлкнуло в голове. Он бросился к бутылке, осушил её до самого дна и принялся просить у меня прощения.

— Прости, нервы… Это всё работа. Будь хорошей женой, и у нас никогда не будет проблем.

— Я и так хорошая жена. Ты просто ко мне придираешься. Никогда в жизни меня никто пальцем не трогал.

— Наташ, я же попросил прощения. В этом есть и твоя вина, ты доведёшь любого. Я тебе обещаю: ничего подобного больше не повторится.

— Ты меня любишь?

— Конечно, люблю. Если я с тобой, значит, так и есть. Ты простила меня?

— Пытаюсь.

— Я знаю, как искупить свою вину. Когда выйдешь из больницы, я подарю тебе новенький «Бентли». Тебе понравится, вот увидишь. Я подгоню его прямо к больнице и перевяжу цветными ленточками. А хочешь, обольём его шампанским? Скажи, теперь ты меня простила?

— Простила.

— Только ездить будешь с водителем. Садиться за руль самой я тебе не разрешу.

Когда Самуил уехал, я попыталась встать с кровати и, к счастью, у меня получилось, просто чувствовалась неимоверная слабость во всём теле. Подойдя к двери, я услышала голоса, мужской и женский.

— Когда у неё капельница?

— Завтра утром.

— Разбавь лекарство для капельницы вот этим раствором.

— Я не могу подставляться.

— Это не подстава. Тем более деньги, которые ты получишь, стоят того. У неё просто остановится сердце. Обычная сердечная недостаточность. Всё будет чисто. Никто ни о чём не догадается.

— А как же лекарство, которое придётся подмешать?

— Его не обнаружит ни одна экспертиза. Я же говорю, всё будет шито-крыто, без последствий. Она захочет спать. Закроет глаза и никогда их не откроет. Всё произойдёт очень быстро.

Мужской голос показался мне до боли знакомым. Я прильнула к дверной щели и попыталась разглядеть тех, кто чуть слышно разговаривал в небольшом закутке прямо перед палатой. Их было двое. Как я и думала, Павел и молоденькая медсестра. У меня началось сердцебиение, я тут же набрала по телефону Самуила, но он не брал трубку. Затем позвонила Таньке и попросила её срочно приехать.

Танька примчалась незамедлительно, но тут же пожаловалась, что её не пускают. Недолго думая, я вышла из своей палаты и столкнулась с сидящим на стуле новым охранником.

— Вы? — Он тут же встал со своего места.

— Да, я. Почему ко мне не пускают мою подругу?

— Но уже поздно для посещений, и у меня не было команды кого-то пускать.

— Я только сегодня общалась с мужем, и он пообещал, что никаких ограничений для моей подруги нет. Если её сейчас не пустят, я разнесу эту больницу к чёртовой матери.

— Я должен уточнить у руководства.

Набрав номер телефона Павла, охранник обрисовал ему ситуацию и протянул трубку мне.

— Наталья, как вы могли встать? Вам ни в коем случае нельзя ходить. Стоило мне ненадолго отъехать, сразу произошла нестандартная ситуация.

— Я лучше знаю, что мне можно, а чего нельзя, заботливый ты мой. Самуил сегодня пообещал, что ко мне будут пускать Таню. Почему, чёрт побери, её не пускают?! Я не могу до него дозвониться. Он, как всегда, запил. Но если дозвонюсь, я поставлю вопрос ребром, чтобы он тебя, сукиного сына, уволил!

— Наташа, стоит ли так ругаться? Вам нельзя нервничать. Хорошо, я дам команду пустить к вам вашу подругу. Но в следующий раз пусть она выбирает более раннее время. Уже слишком поздно для посещений. И недолго, ведь вы ещё очень слабы. Ложитесь в кровать. И поймите: мы делаем всё только для вашего блага, потому что полностью отвечаем за вашу безопасность.

Я отдала трубку охраннику и пошла в свою палату. Когда через несколько минут в неё вошла Танька, я, как всегда, бросилась к ней на шею и разревелась.

Глава 20

Закрыв двери как можно плотнее, я прошептала.

— Таня, меня хотят убить. Говорить Самуилу бесполезно. Он очень много пьёт и с каждым днём становится всё больше невменяемым. Мне надо каким-то образом выбраться из больницы.

Передав Таньке услышанный разговор, я вытерла слёзы. Таня села рядом со мной и потерла висок.

— Происходят кошмарные вещи. Пресса вопит, что ты мчалась на своём «Феррари» вдупель пьяная и влетела в грузовик.

— Что за бред? Я была совершенно трезвая. У меня брали анализы крови. В ней не было ни капли алкоголя. И это было утром.

— Я в курсе. Но ты же знаешь нашу прессу, им только дай почесать языками. Теперь ещё пишут, что на почве алкоголизма Самуил сошёл с ума. Мол, собрался судиться с безупречной автомобильной компанией. Хотя знаешь, всё это мелочи по сравнению с тем, что твоей жизни угрожает реальная опасность. Конечно, завтра ты можешь отказаться от капельницы, но ведь за этим обязательно последует что-то другое. Нужно достучаться до здравого смысла Самуила и открыть ему глаза на Павла.

— Он даже слышать об этом не хочет. Кричит, что я лезу куда не следует, учу жизни. А подслушанный разговор для него — не факт.

— Тогда попытаемся донести до него это вдвоём.

— Не знаю, насколько это возможно. Он пьёт. Не верит, что меня хотят убить. Когда я сказала ему, что хочу с ним развестись, он ударил меня и заявил, что никогда этого не допустит. Что он женился на мне без брачного контракта, и ему проще положить меня пожизненно в психушку и пичкать психотропными препаратами.

— Наташка, ну ты и вляпалась. Ладно, давай думать, как отсюда выбраться. — Танька бросилась к окну и с ужасом отметила, что на окне массивная решётка. — Вот чёрт!

— Сколько там охранников?

— Нереально. Один у палаты. Двое в коридоре. У входа ещё машина с охраной стоит. Забаррикадировали тебя капитально.

— Что же делать?

— Я знаю выход. У тебя есть кнопка вызова медсестры?

— Вот она. Прямо над кроватью.

— Нажимай.

Я нажала на кнопку и в недоумении посмотрела на Таньку.

— И что нам это даст? Хочешь сказать, она нам даст ключ от решётки на окне? Я не думаю, что она это сделает.

— Нет. Никакой ключ мы просить не будем. Ложись в кровать. Как только она зайдёт, скажи, что у тебя ухудшилось самочувствие.

Танька встала у стены и, как только открылась дверь и в палату вошла медсестра, та самая, что утром должна была поставить мне смертельную капельницу, со всей силы шандарахнула её по голове «уткой». Медсестра осела на пол, потеряв сознание.

— Тань, ты чего?

— Не переживай, не помрёт. Я просто вырубила её на время. Я же боевыми искусствами занималась и знаю, как это делается. Голову я ей не пробила. Всё в порядке. Хотя знаешь, за то, что она продалась, ей бы, по-хорошему, действительно следовало пробить башку. Сука конченая. Наташка, нам нельзя терять ни минуты. Меняйся с ней вещами. Ты наряжаешься в её униформу, а её переодеваем в твою одежду.