Чудесное превращение - Моника Айронс

Только теперь Мэри сообразила, что на ней по-прежнему свадебное платье. Ее вещи были уже уложены в чемоданы, но все же приличную юбку и свитер ей отыскать удалось. Она переоделась в ванной, а когда вернулась, Родриго уже налил кофе и раскладывал бутерброды.

Ее мать всегда считала: если у тебя какие-то проблемы, нужно срочно поесть! Удивительно, что Родриго предлагает ей то же самое, понимая, вероятно, что ей сейчас еще хуже, чем ему. И все же…

— А ты ничего не съешь? — спросила она.

— Обойдусь. — Он решил, что потом напьется.

За этими разговорами о еде Мэри вдруг подумала: что же происходит внизу? Там же уйма гостей, им нужно скормить не только пищу, но и какое-нибудь правдоподобное объяснение того, что произошло в церкви!

Но как это объяснить? Как будут выглядеть они с Родриго, его мать и братья в глазах окружающих?

Только теперь Мэри начинала осознавать, что натворила.

— Господи! — только и вымолвила она и села на кровать.

— Что с тобой?

Он подошел и сел рядом.

— Эти люди, которые собрались на свадьбу… Готовятся отведать угощение и свадебный пирог… А я…

— Пусть тебя это меньше всего волнует, — беспечно проговорил Родриго. — Им не впервой, привыкли.

— И ты еще шутишь!

— Лучше уж смеяться, чем плакать.

Впрочем, Мэри видела, что он лишь пытается напустить на себя веселость. На самом же деле ему совсем не до шуток.

— А как ты хочешь, чтобы я себя вел? Как испанец из твоих средневековых рыцарских романов? Поклялся на Библии, что до конца дней своих буду мстить тебе и твоей семье? — Он не скрывал иронии. — И, если хочешь знать, я, может быть, и не прочь бы так и сделать. Но я слишком слабохарактерный, боюсь, мне не хватит воли, чтобы довести дело до конца.

Мэри было невыносимо смотреть на его страдания. Если бы она могла утешить его!.. Но нет, теперь она уже навсегда потеряла это право.

— Ну, чем займемся?

— Я буду складывать вещи. Чем скорее я уеду отсюда, тем лучше.

— Да? А мне почему-то кажется, что тебе, наоборот, лучше остаться здесь.

— Это невозможно!

— Почему? Напротив, оставайся! Зачем бежать, будто это ты во всем виновата? Ведь ты не сделала ничего дурного. — Он смотрел куда-то в пространство. — Подумай сама: вернись ты в Лондон, представляешь, какую веселенькую жизнь устроят тебе родители?

— Я почти не буду с ними видеться. У меня есть своя квартира. И своя работа.

— Пока есть. Не думаю, что в «Сент-Джонсе» придут в восторг оттого, что ты бросила поручение, которое тебе дали, и, ни с кем не согласовав, вознамерилась прилететь в Лондон. Вряд ли это сулит тебе хорошие перспективы на повышение. Здесь ты, по существу, отвечаешь за подготовку нового отеля к работе. Так прояви себя на полную катушку! Пройдет полгода, год, и ты вернешься домой как триумфатор!

Мэри молчала.

— А там еще этот Карлос! Уж он-то не простит тебе унижения, он будет мстить, а меня даже не будет рядом, чтобы… — Родриго запнулся.

— Чтобы защитить меня? Договаривай!

— Неважно. Ты сама понимаешь: я прав. Я сам виноват в том, что случилось, так позволь же мне все и исправить. Я тебя не побеспокою, будь уверена. Между нами все кончено — в смысле любви. Но никто не мешает нам оставаться друзьями.

— Друзьями? После всего, что произошло?

— Ну и что? Мы с Мартиной в прекрасных отношениях, прямо как брат и сестра. И с тобой мы дружили, и очень неплохо. Зря я… попытался перевести наши отношения в иное качество.

Мэри по-прежнему молчала. Она думала, думала, но не находила выхода из создавшегося положения.

— Пожалуйста, Мэри, позволь, я тебе помогу.

Вдруг Родриго прав? Мысль о том, что придется вернуться домой, была просто невыносима. Но зачем ей возвращаться? Только из-за того, что она сама внушила себе, будто не сможет здесь остаться, что находится в безвыходном положении?

— Я не знаю, что и делать, — обреченно сказала она.

— Зато я знаю. Послушайся друга. — Он взял ее ладони и принялся согревать. Мэри почувствовала, как переливается к ней его тепло, его сила, его уверенность. — Вряд ли ты захочешь оставаться в особняке, — добавил он.

— Да уж!

— Я отвезу тебя в гостиницу. Выйдем через заднюю дверь, чтобы ни с кем не встречаться. Собери все самое необходимое, а потом я привезу тебе остальные вещи. И не волнуйся, я сам им все объясню. Самое главное — не волнуйся, слышишь? Все образуется.

10

Низенький толстяк вышел из двери с надписью «Джастин Тейлор. Отель „Паласио де Мадрид“. Управляющий» и направился в соседний кабинет. На нем тоже красовалась табличка: «Мэри Вальдес. Отель „Паласио де Мадрид“. Помощник управляющего».

— Мэри, детка, ты просто молодчина! — вскричал он, открывая ее дверь.

Она оторвалась от бумаг и удивленно воззрилась на него.

— Твое знакомство с семейством Алькасар приносит свои плоды.

— Как это? Я же…

— Да, ты все-таки не вышла замуж за этого своего красавчика, но о деле-то не забыла!

— Ничего не понимаю.

— Только что мне звонили из бухгалтерии. Ресторан заключил сделку с фирмой Алькасаров на поставку их морепродуктов.

— Я тут ни при чем.

— Знаю, знаю, но ты не дослушала! Цены поставок просто смешные! Как объяснить, что продукцию они поставляют нам самую отличную, а деньги с нас почти не берут? Только твоим влиянием. Вот я и говорю: ты просто молодчина!

Мэри лишь покачала головой. Переубеждать его не имеет смысла. Да и что она может сделать? Позвонить Алькасарам и спросить: с чего это вы установили для нас такие низкие цены?

Заканчивались последние приготовления, вот-вот «Паласио де Мадрид» распахнет свои двери для первых клиентов. Ремонт дворцового комплекса был уже завершен, оставалось лишь набрать персонал и провести рекламную кампанию в прессе.

Все — и прежде всего Джастин Тейлор — были довольны тем, как работает Мэри, и неудивительно: ей приходилось вкалывать по восемнадцать часов в сутки. Встретиться с ней, не договорившись заранее, было просто невозможно. И все же, когда секретарша сообщила, что с ней желает встретиться сеньора Мартина Алькасар, Мэри поняла, что нужно сделать исключение. Она пригласила Мартину войти, хотя и не понимала, о чем таком та собирается с ней поговорить.

Мартина взяла с собой ребенка, прелестного мальчика, которого назвали Игнасио в честь дедушки.

— Какой малыш! — воскликнула Мэри и бросилась к нему.

Лед отчуждения был сломлен. Уже через минуту они с Мартиной беседовали как ни в чем не бывало.

— Ты слышала, что у Марсии и Хиль-Луиса тоже родился ребенок? — спросила Мартина.