Забытое - Марина Суржевская

На кухне хлопотали Китти и Мелания, но сегодня девушки оказались рассеянными и неразговорчивыми. Обе хмурились. Мелания поставила передо мной тарелку с густой похлебкой и застыла, словно хотела что-то сказать.

— Надеюсь, не отравишь, — пошутила я, погружая ложку в варево.

Послушница вспыхнула, прикусила губу и отошла, комкая в ладонях фартук. Но сегодня мне не хотелось разбираться в настроениях Мелании, так что я молча ела суп — вкусный и вполне съедобный. А потом ополоснула свою тарелку, поблагодарила за ужин и отправилась в свои комнаты, спиной ощущая пристальный взгляд.

Киар довел меня до дверей и кивнул, прощаясь.

— Где ты теперь ночуешь? — спохватилась я.

— Тут рядом, — бесцветный рассматривал меня своими невозможными алыми глазами. — Совсем близко. Если тебе понадобится помощь…

Я с улыбкой покачала головой — ну что может со мной случиться за этими стенами? Пожелала лорду доброй ночи и закрыла дверь. К моему удивлению, ни в гостиной, ни в спальне Ржавчины не было. Я обошла комнаты, размышляя, куда подевался мой несносный друг. Наш разговор в оранжерее оставил неприятный осадок. Но, может, Ржавчина наконец поймет, что мы всегда будем лишь друзьями? Поймет и смирится? Ох, хотелось бы мне в это верить!

Подхватив тяжелый том «Теории о Дарах», я толкнула дверь кабинета. Верну талмуд на место и поищу более захватывающую историю!

Книга вывалилась из рук, глухо стукнувшись о деревянный пол. Во тьме комнаты двигался силуэт — крылатый и черный… Ржавчина? Нет. Не эфрим бесшумно обернулся на мой вздох.

Свет из комнаты боязливо лизнул мрак кабинета и торопливо отступил. Словно не решался осветить тьму внутри. И того, кто стоял в этой тьме.

Кристиан.

Внутренний голос настойчиво посоветовал поступить также. Но, конечно, я не послушалась и вошла в кабинет, оставив дверь открытой. Моргнула, пытаясь лучше рассмотреть человеческую фигуру и крылья за его спиной. О, все святые во главе с Божественным Привратником! Мои глаза не обманули, у Кристиана были крылья! Черные, рваные, изменяющиеся. Словно их соткали в самой Бездне! Человек, стоящий во тьме, казался чужаком. Незнакомец с бирюзовыми глазами, яркими и колючими, словно лед.

Мы застали, безмолвно впитывая друг друга. Образы, дыхание, тепло.

Он смотрел так, словно никак не мог выбрать способ моего убийства.

Я была так рада его видеть, что согласилась бы на любой.

Тишина стала слишком громкой.

И я шагнула ближе, не в силах отвести взгляд от лица, покрытого маской черных рисунков. Мне хотелось прикоснуться к каждому из них. Февр втянул воздух.

— Кристиан…

— Не подходи, — его голос отозвался бешеным стуком моего сердца. А взгляд остался ледяным настолько, что целый легион бесцветных лордов мог бы обзавидоваться, увидев такой взгляд! Двуликий Змей, да они бы выстроились в очередь, умоляя научить их ТАК смотреть!

Я издала нервный смешок, понимая, что нахожусь на грани, а в голову лезет всякая чепуха. Мне хотелось закричать. Сказать что-то. Спросить многое. Хотелось говорить, захлёбываясь словами. Как он выжил, что с ним случилось, почему он стал таким!

Хотелось просто подойти и уткнуться носом в его шею. Ощутить океан, качающий меня на волнах.

Но все, что я смогла, это выдавить:

— Я так рада, что ты жив, Кристиан…

Он усмехнулся, словно я сказала несмешную шутку.

— Твоя вина пахнет сырой землей и раскаленным железом. Ее так много, что ежевики совсем не осталось.

— Что? — я моргнула, потерла глаза. О чем он говорит?

Кристиан снова с силой втянул воздух и резко защелкнул на правой руке запирающий браслет. А потом такой же — на левой.

Значит, он явился за ними.

A не потому, что хотел меня увидеть.

Его крылья исчезли, и февр вздохнул с облегчением. Но с места не двинулся, так и стоял в тенях, словно не желая входить в тусклый луч света, ползущий из соседней комнаты.

— Я тоже рад, что с тобой все в порядке, — сухо произнес Крис. — Несмотря ни на что. Кажется, я тебя недооценивал.

— Почему ты так говоришь? — пробормотала я. И осеклась. Конечно. Освободительница Чудовищ. Тавро, выбитое теперь на моем лбу. Или скорее топор палача, зависший в воздухе.

— Не спросишь — почему? — сипло пробормотала я.

— Я знаю ответ, Вивьен.

Да. Все бесцветные лорды Колючего Архипелага только что бесславно посрамлены этим ледяным равнодушием.

Внутри меня медленно закипала злость. Или гордость, которую так старательно топтали последние дни.

Я вскинула голову и с вызовом бросила:

— И какой он, этот ответ? Скажи, почему я так поступила!

Он отступил назад, ближе к окну.

— Как ни странно, из-за любви, — в его голосе появилась какая-то новая нота. Она звучала, как приговор. Как ритуальная симфония по умершим чувствам. От нее у меня ломило виски и щипало в глазах.

— Ты не понимаешь…

— Я понимаю. В Мертвомире на мне не было браслета, Вивьен. Я ощущал твои чувства. К тому парню, ради которого ты рискнула всем и всеми.

- Ρжавчина — мой друг, — хотелось закричать, но слова вышли тихими. — Мой единственный друг. Я не хотела, чтобы кто-то погиб. Я просто хотела освободить его!

— У тебя получилось, — глухо произнес он, отворачиваясь. — Мне пора.

— Что? Просто уйдешь? Вот так? — Святые, я не могла в это поверить! Он что же, просто развернется и исчезнет?

Тьма рядом с февром казалось густой и плотной, как разлитый деготь. Казалось, что рисунки на его лице двигаются и едва уловимо смещаются, мешая рассмотреть выражение лица.

— Держись подальше от чудовищ, Вивьен. И от февров.

Развернулся и открыл окно. Морозный воздух лизнул мою кожу, разметал по столу ворох бумаг и сквозняком захлопнул дверь в соседнюю комнату, отсекая тусклый свет. И я поняла, что Кристиан сейчас действительно уйдет. Распахнет свои клятые крылья и растворится в своей клятой тьме. Уйдет, унося с собой пустоту, ту самую, что звучит ритуальной симфонией.