Маленький Зверёк из Большого леса (СИ) - Ахметшин Дмитрий

   Патрик прикурил от газовой конфорки, сунув сигару в дом прямо через дверной проём, и печально сказал:

   - Каждый год мы с мамочкой отправляемся собирать отжившие своё воспоминания и мечты. Иначе они заполонят всё - так, что совсем не остаётся места для новых чаяний. Ничего не поделаешь, такова уж наша работа и делать её мы должны вдвоём. Когда-нибудь малышка подрастет и сменит нас на этом посту.

   - Но угораздило же нас заблудиться! - всплеснула руками Инга. Она почти не притронулась к кофе, только чуть-чуть к горячему шоколаду.

   - Теперь я понимаю, что произошло, - сказал Патрик. - Раньше наша малышка открывала и закрывала окошко строго по распорядку, проветривая свою комнату и весь дом. Это было её каждодневной обязанностью. Каждый день она приоткрывала ставню вот настолечко - мужчина слегка развёл пальцы. Сначала немного света просачивалось наружу. Потом ещё немного, и ещё. А потом...

   - А потом, - воскликнула его жена, рыдая, - распахнув окошко полностью, наша кроха одну ночь любовалась миром. Смотрела, как золотит земной горизонт закат, как перемигиваются космические окошки, и дети в них подают друг другу сигналы керосиновыми лампами и свечами.

   Патрик обнял жену за плечи и снова взял слово:

   - Любовалась тех пор, пока не приходило время снова затворять окно. У неё есть специальный календарик, регулирующий особый ритм, называемый "ритмом небесного светила". По нему мы и ориентировались, когда обычно возвращались домой. Каждое небесное окошко светит в своём ритме, номеров на этих домах нет, нет даже улиц, ведь они перемещаются по небу, как им вздумается! А теперь, по несчастливой случайности, ставня отвалилась, и мы заблудились среди звёзд.

   - Мы найдём выход! - воскликнула Кся. -- Нельзя оставлять малявку в беде. Ведь даже большая малявка - всё равно малявка.

   - Луна теперь видна даже днём, - сказал сэр Призрак. Глядя на гостя, он тоже закурил трубку, и, сплетаясь над их головами, ароматный дым столбом поднимался в небо. - А ночью она такая яркая, что свет просачивается даже сквозь закрытые веки. - Вы такие большие, и шагая по верхушкам деревьев, наверняка сумеете до неё добраться. Да, и можете забрать мою дверь... в смысле, вашу ставню. Вам она нужнее.

   - Если бы всё было так просто, - покачал головой Патрик. - Мы слишком долго бродили по Земле и её силы притяжения поймали нас в свой капкан.

   - Это вроде как с воронами? - подал голос Зверёк.

   - А что случилось с воронами?.. - спросила Инга и тут же спохватилась: - Ой, мышка разговаривает!

   - Все птицы в нашем лесу разучились летать, - пояснил Зверёк. Ему приходилось напрягать голосовые связки, чтобы докричаться до великаньих ушей. - Они говорят, что появились новые ветры, с которыми не может совладать ни одно крыло. Эти ветры подхватывают тебя и уносят к самой Луне.

   - Значит, у нас дома теперь один большой скворечник, - задумчиво сказал Патрик. - Надеюсь, эти птахи догадаются не трогать семена кофе, которые я разложил сушиться.

   - Может, вас получится отправить в космос на ракете? - вслух подумал сэр Призрак. Он повернул лопаточку для шарлотки так, что она и правда стала напоминать готовый к старту космический корабль.

   - На ракете? - заинтересовался Патрик. - Хмм... вполне возможно.

   - Только у нас здесь никто ракеты не запускает. Вам придётся пробираться на космодром, куда вас, конечно, тоже просто так не пустят. Шутка ли, такие большие космонавты? Под вас, наверное, придётся строить отдельную ракету...

   Когда речь зашла про ракеты, а потом потекла в каком-то и вовсе непонятном русле, Зверёк заскучал и отправился бродить по округе. Чуть позже его догнала Кся, и вместе они долго смотрели на виднеющуюся даже днём, даже сквозь тучи, Луну, которая казалась дыркой куда-то в морские глубины.

   - Надеюсь, ты там не мёрзнешь, сестрёнка, - прошептала Кся. - Мы обязательно придумаем, как вернуть тебе родителей.

   Глава четвёртая. В которой всё подходит к концу, в том числе и долгая зима.

   Лес как будто вымер. Словно большой железный молот навис над ним и заселил каждую полянку своей зловещей тенью. Все зверушки куда-то подевались, даже следы их вели в никуда: пропадали в кустарнике, скрывались под корягами, просто исчезали ни с того ни с сего. Ветки над головами с костяным звуком стукались друг об друга - так, будто были полыми.

   - Что случилось? - спросили друзья у какого-то сугроба с глазами. - Куда все подевались?

   - Спасайтесь! - прогудел сугроб - Надвигается ураган, он сметёт всё на своём пути. Сороки говорят, в Луну затянет весь лес, весь мир. Ищите укрытие! Только под мой пенёк не нужно лезть. Здесь уже нет места.

   Тучи набрякли осадками, они быстро затягивали дыры в своём одеянии.

   - Никакого урагана не будет, - убеждённо сказала Кся, и два древесных ствола стукнулись, не то опровергая, не то подтверждая её слова: "бомм!"

   Посмотрев вверх, Зверёк увидел комок перьев, восседающий на осине прямо над ними.

   - Ух! - радостно воскликнул он.

   - Ух, Ух, - добродушно подтвердила птица. - Вы чувствуете это?

   - Что чувствуем?

   Ух мог иметь ввиду всё что угодно. К примеру, как дрожит от напряжения, перегоняя по своим деревянным венам древесный сок, осиновый ствол, или как веселятся вдалеке, отправляя друг другу самолётики из засохших кленовых листьев, снежные приведения, такие крошечные, что в спичечном коробке у Призрака их уместится целая сотня.

   Ух выразительно взмахнул крылом.

   - Ты линяешь? - спросил Зверёк.