«Тигры» горят! Разгром танковой элиты Гитлера - Мартин Кайдин

Сильные партизанские отряды владели лесами на востоке от посёлка Локоть (на юге от Брянска). Это были не просто какие-нибудь фермеры, а группы настоящих убийц, сформированные из русских солдат, изначально отделённых от основных сил в жестокой битве в районе Брянска и Вязьмы. Окружённые немцами и отделённые от основных сил, они ни в коем случае не были убраны с поля боя. Они просто приняли новую роль — роль партизан, получавших приказы от штаба партизанского движения, располагавшихся в глубоком немецком тылу. Когда русские зимой 1942/43 г. занимали район Курска (чтобы организовать оборону), эти партизаны проводили постоянные нападения на врага и тем самым представляли постоянную угрозу тылу и флангу Второй танковой армии.

Они представляли такую опасность, что немцы рекрутировали русских в районе Локтя; это были русские, крайне недовольные сталинским режимом и готовые работать на немцев против своих же сограждан. Можно предположить, что после того как немцы были изгнаны из этого района, отдельное внимание было уделено этим рекрутам, которых русские считали самыми худшими предателями.

Результатом подготовки к обороне Курской дуги также явилось большое количество отставших солдат в районе посёлков Клетня и Акуличи. Они формировали партизанские отряды, и с такой активностью, которая перечёркивала все заявления немцев о том, что они полностью контролировали свой тыл, фактически партизаны взяли под контроль главные лесопилки и начали переправлять жизненно необходимую древесину через немецкий фронт — в том числе ночью на самолётах!

Эти партизаны были, разумеется, больше чем просто лесорубы и плотники. Они собирались в мощнейшие группы и ударяли из лесов по дорогам и железнодорожным путям, ведшим к Рославлю, и на долгие сроки останавливали движение транспорта. Это было жизненно важно для русских и дало Красной Армии решающее преимущество в Курской битве.

Чтобы защитить себя от усилившихся набегов, Вторая танковая армия была вынуждена выделять всё больше и больше сил на войну с партизанами. Они уходили с фронта целыми дивизиями для защиты путей сообщения на севере и на юго-западе от Брянска и дорог и железнодорожных путей, ведущих к Орлу, а также связующих дорог в районе Жиздры. Русские перебежчики использовались Вермахтом для охраны тылов около города Трубчевска (к югу от Брянска).

Между ренегатами и партизанами разгорелось жесточайшее сражение, впоследствии район Жиздры стал последним убежищем русских крестьян. Эти небольшие общины подвергались сильнейшим атакам партизан, искавших еду, патроны и людей для пополнения. Несомненно, в этих налётах возникало много личных счётов, и сельские жители с нескрываемой ненавистью ополчались против партизан. Столкновения между русскими партизанами и деревенскими жителями были настолько значительны, что последние даже сами совершали набеги на леса, чтобы найти брошенное оружие и амуницию, необходимые им для защиты не от немцев, а от партизан.

Действия против партизан предпринимались и днём, и ночью. Ничто не могло находиться в безопасности, если оно не охранялось круглосуточно. Немецкие охранные силы выделяли мощные отряды для обороны депо, мостов, штабов и казарм. Любой поезд, движущийся через открытое пространство, должен был усиленно охраняться, если только планировалось, что он вернётся из этого рейса. Все колонны грузовиков конвоировались от одного опорного пункта к другому. Все эти меры по охране тылов при этом были в основном неэффективны, что подтверждалось большими жертвами и колоссальными потерями в боеприпасах и продовольствии, испытываемыми немецкой армией. Об этой территории есть ироническое примечание: ровно здесь же до 1926 или 1927 года укрывались остатки белой армии русских, так и не схваченные советскими силами.

Из всех целей партизан самой важной и для русских, и для немцев была железнодорожная сеть. Когда в Россию пришла весенняя оттепель, она осталась единственным способом переправлять на фронт подкрепления и поставлять припасы. Дороги были непроходимы, и даже когда они были восстановлены, немцы обнаружили, что тысячи их грузовиков находятся в настолько ужасном состоянии, что у них не оставалось никакого выбора, кроме того, как перейти на лошадиные упряжки, очень уязвимые для атак партизан.

Партизаны приобрели серьёзный опыт в части ударов по железнодорожным путям, и их методы работы были очень многообразны. Для рядовых нападений они использовали несколько типов мин, притом различие в видах мин затрудняло задачу распознавания и обезвреживания их немцами. Мины, реагирующие на давление и на вибрацию, были просты и эффективны и были рассчитаны так, что взрывались, когда над ними проходил локомотив. Но если партизаны хотели чего-то большего, чем просто крушения локомотива и остановки движения, например уничтожения груза с боепитанием (скажем, топлива для танков), они устанавливали на путях заряды, которые взрывались, если потянуть за шнур. Нацистам также сильно досаждали установленные под железнодорожными путями в ходе отступления мины, которые взводились только после трёх месяцев с момента их закладки.

Конечно, немцы прибегали к такой предосторожности, как прицепка перед локомотивом тяжело загруженных платформ. Партизаны предпринимали контрмеры против этого: они перешли к минам замедленного действия. Мины активизировались давлением платформ, но взрывались с задержкой в несколько секунд, так что взрыв происходил, только когда локомотив или другие вагоны были над миной.

Нацистские миноискатели были очень эффективны, но даже самое продвинутое оборудование было бесполезно против настойчивости и находчивости русских. Многие мины представляли собой не что иное, как взрывные заряды, заключённые в металлическую коробку с предохранителем. Когда немцы изменили свои методы обнаружения для поиска этого вида мин, русские начали использовать магнитные мины, помещаемые прямо на поезда саботажниками в мастерских и на станциях; эти магнитные мины просто обладали детонаторами с большей задержкой по времени.

Один из наиболее громких взрывов прогремел на железнодорожной станции Осиповичи. Разрушения были настолько значительны, что все операции были приостановлены на недели. Русский саботажник прикрепил магнитную мину к вагону с топливом. Вагон взорвался, и взрыв охватил соседние вагоны, которые также взорвались, и вскоре огонь охватил весь поезд.

На соседнем пути стоял поезд с боеприпасами, а времени убирать вагоны со станции не было. Жар и не стихающие взрывы от цистерн с топливом в конечном счёте подожгли поезд со снарядами, взрыв от которого и разрушил всю станцию. Из-за этого, в свою очередь, загорелись почти все вагоны стоявшего рядом поезда с продовольствием. Взрывы и пожиравший всё огонь полностью вышли из-под контроля, и вскоре добрались до четвёртого поезда, от начала до конца загруженного новейшими танками «Тигр».

Партизанская разведка была ответственна за «сверхъестественную осведомлённость» русских штабов относительно данных о местоположении и содержимом немецких поездов и складов, на которые немцы сильно рассчитывали, в целях доставки припасов для войск, собравшихся для операции «Цитадель». Опять же необходимо заметить, что в любом смысле эта деятельность была частью Курской битвы, так как она повлияла не только на подготовку к сражению, но и на его исход. Совершенно неправильно было бы думать, что результат Курской битвы не мог бы быть другим, если бы партизаны не действовали бы так эффективно и под управлением русского Верховного Командования.

Действуя хорошо управляемыми группами, партизаны собрали обширную информацию о немецкой железнодорожной системе и направляли сильнейшие группировки русских бомбардировщиков на цели. В большинстве случаев партизаны оставались рядом, для того чтобы гарантировать попадание бомб в цель. До весны 1943 года русские воздушные удары по железным дорогам и складам были крайне неэффективны. Всё поменялось с тех пор, как маршал Жуков привёл в действие свои тщательно проработанные планы по уничтожению костяка немецких танковых сил, одной из частей которого было не дать немцам доставить все дееспособные машины на фронт.

Красные военно-воздушные силы были достаточно сильны для того, чтобы предпринимать налёты на точки, где были сконцентрированы немецкие склады, и в последние месяцы перед тем, как Курск стал местом начавшегося сражения, мощные атаки предпринимались на немецкие железнодорожные станции снабжения под Орлом и Брянском. Эти линии не только служили базовым потребностям Второй танковой армии, но и были основной артерией снабжения для операции «Цитадель».

Немецкие исторические документы показывают, что эффективность воздушных ударов русских была высока, как никогда до этого, и налёты действительно очень сильно затруднили подготовку к операции «Цитадель». Один из воздушных ударов по Орлу был особенно эффективен, когда бомбардировщики успешно провели несколько прямых попаданий в поезд с продовольствием, предназначавшимся для немецких солдат. Удар проходил днём, и яростные языки огня перекинулись на склад с продовольствием для армии, которое ещё не успели поместить в подземный бункер. На восточной окраине Брянска русские бомбардировщики атаковали склад с боеприпасами, местоположение которого было указано партизанами. Всё прошло идеально для Воздушных сил Красной Армии — более двенадцати сотен тонн боеприпасов исчезли в огне прямого попадания. Обычно немцы не пускали ночные поезда из-за активности партизан, но критическая необходимость поставок всё изменила. Русские бросали одновременно многие сотни бомбардировщиков на железнодорожные центры, и Брянск был мишенью для рейдов, которые шли всю ночь.