Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа - Олег Смыслов

В тридцатые годы вождь истребил всех бывших и возможных противников с целью искоренения недовольства, сближения недовольных и предотвращения критики и рассуждений, назвав горстку людей, пьющих чай за одним столом, — оппозицией, а другую, сидящую за столом за рюмкой коньяка, — заговорщиками.

Репрессии изначально были рассчитаны на бывших членов партии, старых большевиков, непокорных кулаков, «бывших людей» и т. д., которых периодически сажали. Но со временем, в тридцатые годы, после громких процессов, проходивших в Москве, была создана такая система подозрительности, а Наркомат внутренних дел получил такие права, что репрессии превратились в массовые (за ерунду давали срок и страдали рядовые граждане) и уже начали выходить из-под контроля и рамок некой невидимой программы. Но в любом случае для Сталина их цель была достигнута. Во-первых, ГУЛАГ периодически получал огромный людской потенциал или, проще сказать, бесплатную рабочую силу.

Во-вторых, политикой тотального страха система заткнула рты недовольным и болтунам, объяснила вредительство и все остальные промахи власти.

В-третьих, Сталину удалось не просто уничтожить своих реальных и потенциальных противников, но и предварительно вывалять их в грязи аморальности, измены и предательства. Вождь сумел заставить поверить мир в грандиозный абсурд, а расстрелянных партийцев покаяться в никогда не совершенных ими преступлениях.

Все это нужно было той системе, над которой стоял вождь всех времен и народов. Думаю, что без репрессий и чисток Сталин не видел Советский Союз державой.

Без страха нельзя было построить мощное государство и армию, при этом сделав партию и народ послушными и преданными только ему.

По свидетельству чекиста А. Ведерникова, Абакумов даже пальцем подследственных не трогал: «Бывало, допрашиваешь какого-нибудь вредителя, а он врет, изворачивается, сочиняет всякие небылицы. Вот слушаешь, потом не вытерпишь и закатишь ему оплеуху, чтобы сказки не рассказывал. Бывало в моей практике и такое, чего греха таить, бывало. Молодой был, горячий. А вот Абакумов, тот нет, пальцем подследственного не тронет, даже голоса на допросах не повышал. Помню, один деятель из троцкистов так прямо измывался над ним. Развалится на стуле, как у тещи на блинах, и дерзит, угрожает даже. Мы говорим, что ты, Виктор Семенович, терпишь, дай разок этому хаму, чтобы гонор поубавил. Он на нас глянул так, словно на врагов народа. Может, и не орудовал кулаками Абакумов, но его отдел в репрессиях принимал самое активное участие!»

В марте 1931 г. после слияния секретных и информационных аппаратов как в ОГПУ центра, так и в местных органах в целях усиления агентурно-оперативой работы по активизирующим контрреволюционным элементам города и деревни, а также улучшения постановки дела политинформации путем использования данных не только Инфсети города и деревни, но и данных, получаемых в результате оперативной деятельности, были организованы секретно-политические отделы ОГПУ в составе 4-х отделений. Первое отделение называлось «рабочим». Оно освещало политнастроения рабочей массы, выявляло, прорабатывало и учитывало антисоветский элемент на производстве.

Освещало и вело агентурно-оперативную работу в учреждениях, обслуживающих рабочую массу. Обеспечивало агентурно-оперативное обслуживание всех учебных заведений, имеющихся на производстве.

Обеспечивало раскрытие и ликвидацию террористических групп среди молодежи на промпредприятиях, вело разработку антисоветских и политпартий, антипартийных организаций и группировок.

Второе отделение называлось «крестьянским» и занималось кулаками, сельской интеллигенцией и молодежью.

Третье отделение решало задачи по информационно-агентурному обслуживанию городской контрреволюции. Преимущественно религиозно-монархического толка.

Это прежде всего «бывшие» чиновники, фабриканты, торговцы и кустари. Занимались там и агентурно-оперативной работой среди верующих, в том числе и сектами нового образования. В задачи отделения входила разработка и оперативные мероприятия по бывшим провокаторам, жандармам и полиции, а также общее освещение и оперативное обслуживание центрального советского аппарата, не являющегося объектом работы других отделений.

Одной из не менее важных задач считалось обслуживание органов милиции. Четвертое отделение обрабатывало информационно-агентурные материалы, составляло и выпускало информационные сводки и доклады, прорабатывало отчеты о низовом секретном аппарате, вело общий учет осведомительной сети и резидентуре. В задачи отделения входили мобилизационная работа всего отдела и агентурно-оперативное обслуживание Наркомата просвещения со всеми его органами.

Оперативную работу в ОГПУ и НКВД перестраивали неоднократно. Но после убийства Кирова в марте 1935 г. эта перестройка стала, по сути, ключевой. В циркуляре № 55 597 указывалось:

«Недобитые остатки классового врага законспирировались, ушли в глубокое подполье и делают попытки вести против пролетарской диктатуры борьбу в самых острых формах и там, где наши органы теряют чувство партийной и чекистской бдительности, подрывная работа врага наносит нам тяжелые поражения».

А вот еще:

«Необходимость улучшения работы Управления государственной безопасности и окончательного завершения организации НКВД сверху донизу, как единого действенного аппарата по охране государственной безопасности и революционного порядка, — требуют:

1. Всемерного укрепления Главного управления государственной безопасности и его местных аппаратов, как основного ведущего Управления НКВД.

Все остальные управления и отделы НКВД и УНКВД, и в первую очередь милиция, должны строить свою непосредственную работу, подчинив ее задачам обеспечения государственной безопасности и революционного порядка.

2. Создания действительного единого, монолитного и гибкого аппарата (начиная от районного отделения) НКВД и УНКВД».

С этой целью тогда же подняли квалификацию и сжали аппарат УГБ путем упразднения всех должностей уполномоченных, пом. уполномоченных и практикантов во всех аппаратах УГБ, небольшого увеличения количества должностей оперуполномоченных и помощников нач. отделений, выдвижения на должности помощников нач. отделений наиболее квалифицированной части оперуполномоченных и выдвижения на должности оперуполномоченных наиболее подготовленных уполномоченных; при этом помощники оперативных уполномоченных самостоятельной оперативной работы (руководство и прием агентуры и самостоятельное ведение следствия) вести не имели права.