Незримый мир. Противостояние - Егор Аянский

— Допустим, я поверил, что мои друзья действительно внутри. А что дальше? Начнешь требовать мое надгробие в обмен на их свободу?

— У тебя больше нет точки воскрешения. Мне нужно от тебя совсем другое, Ворон. И это вовсе не твоя жизнь.

Я вздрогнул от неожиданности и ошалело уставился на нее:

— Кто тебе рассказал про это? Сыч?

— Нет.

— Афродита?

— Папа…

При упоминании отца, у нее заблестели глаза, однако она не позволила себе расплакаться и снова сделала серьезное лицо.

— А Кастор как об этом узнал⁈ — непонимающе воскликнул я.

— Это он помог тебе стать таким сильным. Папа находится в Аду не один; там живет много ходоков, которые знают про Незримый мир намного больше, чем мы. Они ему и рассказали, что если зараженный Хаосом…

— Помог? Сильным? — злобно перебил ее я. — Да что ты такое несешь? Отец ознакомил тебя с таким понятием, как «логика»? Зачем ему было лишать меня могильного камня, если для него это был единственный способ выбраться?

Виолетта снова глубоко вздохнула и начала терпеливо объяснять:

— Мы с ним давно поняли, что план с захватом твоего надгробия провальный. Просто найти и разбить его недостаточно. Главными условиями успешного ритуала обмена с Нижним миром является добровольная жертва и искреннее раскаяние убийцы, чего бы мы от тебя никогда не смогли бы добиться. Папа почти смирился со своей участью, но потом произошло то, чего не мог предусмотреть даже он — тебе удалось захватить в свои руки последний ключ.

— А это ты откуда узнала?

— Я лидер расы, если что! — возмутилась она. — В правительстве любой страны полно крыс и предателей, готовых выложить важные секреты за мою лояльность. Как только до меня дошли сведения, что ты привлек демонолога и похитил своих родителей у спецслужб, да еще при этом и украл артефакт — я сразу же связалась с отцом. И он мне велел немедленно разорвать с тобой группу.

Слова-то какие! «Лояльность», «крысы», «раскаяние»… Быстро девочка риторике учится, однако. И не скажешь, что двенадцать лет плюс нарушенная психика. Держу пари, вокруг нее сейчас вьется куча «советников», «имиджмейкеров» и «воспитателей», которые пытаются вылепить из нее соответствующий высокому положению образ.

— Надеюсь он тебе объяснил зачем? — взволнованно произнес я.

— Чтобы ты смог сбежать от погони, — пожала плечами Вилка. — Папа знал, что если ты сможешь активировать ключ, то Создатель тебя лично проверит на связь с хаосом, после чего отрежет от Незримого мира.

— Да Кастору-то от этого какая была выгода⁈ — в сердцах выкрикнул я. — Отомстить хотел? Доказать мне, что он круче и продуманнее всех? Можешь его поздравить — у него это получилось. Теперь, даже если я вдруг раскаюсь — хрен он от меня что получит. Сам же и спилил сук, на котором висел.

— Ты все неправильно понял! — обиженно замотала она головой. — Он сделал это не потому, что желал тебе отомстить. Нам нужно, чтобы ты…

— Да мне вообще насрать, что вам там «нужно»! — прорычал я злобно. — Кое-что, связанное с вашей гребаной семейкой я давно и точно понимаю правильно. Вы опять от меня что-то хотите и ради этого решили снова шантажировать. А теперь слушай сюда, дорогой лидер расы. Хочешь прямо сейчас услышать мой ответ на свое будущее требование?

— Да? — как-то растерянно произнесла она.

— Замечательно! Тогда передай своему отцу, что бы он шел в жопу вместе с тобой. Ясно выразился, или повторить?

— По… почему ты так говоришь со мной? — она широко раскрыла глаза и даже начала слегка заикаться, превратившись в ту самую наивную девочку из Лазейки. — Разве тебе совсем не жалко Сыча и Афродиту?

— Жалко, очень жалко. Но любому терпению однажды приходит конец. Не знаю чему тебя учил твой папаша — со мной этот номер больше не прокатит. Я вывел своих родителей из под вашего удара, и вы принялись за моих друзей. Через неделю вам от меня еще что-то понадобится, и вы доберетесь до моей двоюродной и троюродной родни. Сказать ее у меня сколько? Вам на десять лет вперед хватит!

Она ничего не ответила. Просто стояла с ошеломленным видом и не хотела верить услышанному. Мне же давно стало понятно, что наш разговор с ней идет по заранее заготовленному сценарию, но прямо сейчас я сделал то, что в нем прописано не было.

— Что, не нравится результат? — ехидно произнес я. — Может папке скажешь, чтобы он отбил тебе очередную телеграммку с новыми вариантами ответов?

— Я не смогу уже с ним сегодня связаться, — неуверенно прошептала она. — Ты должен будешь прийти сюда завтра.

Та-а-к! Кажется пришло время диктовать свои условия. Девчонку будет прогнуть куда проще, чем ее папашу, у которого крайне богатый опыт в ломании людей.

— Никаких «завтра», Виолетта, — жестко отрезал я. — Примешь решение сама. У тебя ровно час на раздумья. Если к его окончанию я не увижу своих друзей в полной безопасности — это станет нашей последней встречей. Потом ты можешь перебить всех моих одноклассников, однокурсников, теть и дядь, знакомых продавщиц из магазина — эти грехи будут только на твоей совести, если она у тебя, конечно, вообще существует.

Она молчала примерно с минуту, а потом подняла на меня глаза, и на этот раз в них появились самые настоящие слезы:

— Если я… — всхлипнула она. — Если я отпущу их, ты поклянешься выполнить то, что я попрошу?

— Как минимум, я тебя выслушаю, Виолетта. Возможно даже помогу. Но это будет исключительно мое добровольное решение.

— Возможно? — она уставился на меня с подозрением, тем не менее ее лицо впервые за весь разговор озарила тень надежды. — А если ты меня обманешь и откажешься?

— Это было бы очень логичным в нашем случае. Ты и твои прихвостни пришли в мой дом, разрушили целую экосистему уникального мира, захватили в заложники дорогих мне людей. Ради чего? Ради того, чтобы заставить меня делать что-то против своей воли? Знаешь, Виолетта, я наверное сейчас скажу глупость, но мне очень хочется верить, что ты еще не стала законченной бессердечной мразью. И именно эта вера заставляет меня пойти тебе навстречу.

Твою качель! Я что, сейчас пытаюсь воспитывать лидера расы?

— Я не разрушала здесь ничего! — она яростно сжала кулачки. — Ты вообще не знаешь, что здесь произошло!

— Ну конечно! Короскорты просто взяли и сами себя подожгли! Скучно им стало.

— Дурак!

Ее губы задрожали. Внезапно она захлопнула дверь прямо перед моим носом, а через секунду из-за неёе раздалось тихое рыдание.

Мда… Кажется переборщил. Но хоть убей — я не пойму, как себя с ней правильно вести. Она то ребенок, то взрослый и поймать границы, на которой должно происходить наше общение очень тяжело.

Долбится в разделившую нас преграду и умолять нормально закончить разговор я не стал. Девчонка дала слабину, а значит нужно было ее «дожимать», но прямо сейчас даже такой мелкий прогиб сыграл бы против меня.

— Я вернусь за друзьями ровно через час! — громко повторил я и направился в сторону переливающейся всеми цветами мембраны.

Было ли мне страшно за жизнь Димки и Леры? Безусловно. Но с шантажом нужно было покончить раз и навсегда. К тому же я твердо уверовал, что никакого приказа об уничтожении их надгробий Вилка не отдаст, без разрешения Кастора. Если, конечно, все это представление вообще изначально не является блефом. Заходить же внутрь, и проверять я опасался — последствия могли оказаться для меня самыми плачевными.

Почему я вообще дал ей время на размышления?

Все просто. Мне нужно было скрытно понаблюдать за этим местом, чтобы самому все выяснить. Но для этого необходимо срочно раздобыть пета с невидимостью, которого я смогу достать в кратчайшие сроки только одним путем — через Лешего. Кроме того, поскольку Сыч сейчас был недоступен, на меня ложилась прямая обязанность предупредить свою расу о местонахождении крепости врага, да и вообще, давно пора побеседовать с охотником по душам.

Чем я, собственно, и решил заняться.

Всю дорогу я пытался понять, как Вилка и ее бывший альянс сумели отыскать дом моих друзей. Они перемещались из клоповника в Таверну, и обратно исключительно телепортами, так что о слежке с помощью ассасинов можно было забыть. К тому же преодолеть мембрану в инфракрасной ее части,