Шутки в сторону! - Франческа Клементис

Лорен посмотрелась в зеркало и не узнала себя. Это была не она, а какая-то другая женщина — гораздо более молодая, естественная и искренняя. На ней была желтая куртка, явно прошедшая испытания в Антарктиде. Было приятно осознавать, что, если ее погребет снежная лавина, она не умрет от переохлаждения. Красные брюки громко шуршали при каждом движении. Черная шапочка и такие же перчатки были сшиты из плотного теплого материала. На ногах красовались прочные, но легкие ботинки. В этом наряде Лорен ощущала себя существом без пола, и это чувство окрыляло.

Странно, но ее совсем не мучила совесть, что за сутки, проведенные в Тендейле, она ни разу не включила компьютер. Наверное, и ее Лорен забыла включить. Она чувствовала себя прекрасно, хотя понимала, что подобная безответственность совсем на нее не похожа. Она всегда тщательно готовилась к каждому проекту, чтобы избежать случайных ошибок и недочетов, вероятность которых всегда была велика.

Ричард дал ей свисток, сухие консервы и пакет из фольги.

— А это для чего? — встревоженно спросила она, прочитав надпись: «Комплект для выживания в критических условиях».

— Это на случай, если мы разделимся или со мной что-нибудь случится.

Если Ричард хотел заставить Лорен придвинуться ближе к нему, он своего добился.

— Что, например? — осторожно спросила она.

— В горах скользкие тропинки и легко скатиться по крутому склону.

Лорен вцепилась в его руку.

— Слушайте, если вы куда-нибудь упадете, я прыгну за вами! Я не гожусь для героических подвигов вроде выживания в горах в одиночку.

Ричард только улыбнулся, продолжая идти вперед.

После часа медленного подъема по самому пологому из склонов Лорен почувствовала, что ее легкие готовы взорваться.

— Можем мы остановиться на минутку? — взмолилась она. Все тело ломило, и она без сил опустилась на ближайший камень.

Ричард подавил смешок:

— А я думал, что современные деловые женщины проводят все свободное время в тренажерных залах. Вы не очень-то подготовлены.

Лорен с трудом перевела дыхание:

— Да будет вам известно, что мне нет равных в классе аэробики и на дискотеке, где играет моя любимая музыка. Но лазание по горам противоречит природе человека. И потом, этим воздухом совершенно невозможно дышать!

Ричард насмешливо взглянул на нее, и Лорен нахмурилась:

— Не понимаю, что здесь смешного.

— Интересно, вас сразил приступ неизвестной лихорадки, и тогда вам нужна срочная помощь, или у вас… скажем так, неуравновешенная психика, и это неизлечимо? Но очень привлекательно.

Его глаза искрились от смеха. Он помог ей подняться, и они продолжили путь. «Возможно, он станет любовником моей матери», — вдруг подумала Лорен и неожиданно для себя выпалила:

— Через две недели у меня день рождения.

— Это намек?

— Конечно, нет! Вы уже подарили мне одежду стоимостью в несколько сот фунтов…

— Которую вы не сможете носить в Лондоне, не боясь выглядеть смешной, — перебил ее Ричард.

— Это неважно. Кроме того, вы едва меня знаете. Я запрещаю вам покупать мне подарок, даже открытку.

«Она определенно сумасшедшая», — подумал Ричард. И чем больше проявлялось ее безумие, тем больше она нравилась ему. Наверное, после такой убийственно нормальной жены, как Синди, это неизбежно.

Синди никак нельзя было назвать сумасшедшей. Она излучала здравый смысл и прагматизм — словом, казалась именно такой женщиной, которая годилась ему в жены. Если не считать того, что она была американкой. В глазах человека, всю жизнь прожившего в : одной деревне, это был серьезный недостаток.

Родители Ричарда познакомились, гуляя в окрестных горах. Они прожили трудную жизнь, экономя каждый пенни, и наконец смогли купить свой первый магазин. Это случилось за три месяца до появления на свет Ричарда и через десять лет после рождения его старшей сестры Аниты.

— Наконец-то у нас родился сын, — любил повторять его отец. — Теперь будет кому передать семейное дело.

— Если он этого захочет, — вставляла мать.

— Конечно, захочет! — утверждал отец. — Ведь его сестре будет не под силу управлять магазином. — Этот разговор происходил много лет назад, так что не стоит судить о нем по современным меркам.

Так или иначе, Ричард постоянно испытывал на себе неприязнь старшей сестры, которая, разумеется, надеялась, что родители оставят дело ей. Ричард всеми возможными способами пытался заслужить ее прощение за то, что родился на свет, но тщетно. Анита стала первой из длинной череды женщин, которым он старался угодить. Как и у Лорен, у него это плохо получалось. Поэтому он решил посвятить свое сердце горам, которые никогда не требовали от него извинений и оправданий.

Когда родители умерли — почти одновременно, — он немедленно бросил колледж и взял на себя управление магазином. Для него этот шаг не был жертвой. Просто он был порядочным человеком, самым большим достоинством и недостатком которого было гипертрофированное чувство долга.

Анита выразила свое возмущение тем, что ее лишили наследства, выскочив замуж за первого встречного и уехав из Тендейла. С тех пор Ричард ее больше не видел.

Когда Синди впервые вошла в его магазин, он управлял семейным делом уже два года. Она училась в Англии и приехала в Озерный край на каникулы, но оказалась не подготовленной к царящим здесь зимним холодам. Она попросила Ричарда подобрать ей полный комплект теплой одежды. Потом она попросила его показать ей горы, а потом — жениться на ней.

— Я знаю все о вас, англичанах, я смотрела английские фильмы, — сказала она однажды.

И Синди не шутила. До того как приехать в Англию, она уже влюбилась в идею выйти замуж за человека по имени Себастьян или Хью — по ее мнению, это были самые распространенные имена в Англии.

Ричард немного не вписывался в ее план, но она увидела в нем свое будущее.

Правда, кое-что Синди не устраивало. Она, например, считала слабостью отсутствие у Ричарда амбиций, и ей хотелось вдохновить его, поделиться с ним своей силой. Его несколько легкомысленное отношение к бизнесу казалось ей неопытностью. Она собиралась разработать для него план реорганизации фирмы в соответствии с последними достижениями менеджмента. Она решила, что его любовь к природе — следствие одиночества, от которого она могла его вылечить своим постоянным присутствием. Что же касалось детей — здесь у них не было разногласий: они просто никогда не говорили о возможности иметь ребенка. Пока со дня их свадьбы не прошло шесть лет.

— Теперь ты знаешь, что я не могу забеременеть, и, наверное, жалеешь, что женился на мне? — спросила его Синди.