Чтения по литургическому богословию - Вениамин (Милов)

В скотских яслах плотски возлегает безначальное Божие Слово, Держащий правление всем миром[967]. Ясли, пелены, вертеп... какие яркие образы убожества и Божественного смирения! В то же время какая непостижимая высота сокрыта здесь! Этот вертеп, в котором Дева рождает Творца, выше рая.

Сама Пречистая — херувимский престол, ясли — вместилище Невместимого, Иосиф Обручник — мнимый отец Богомладенца, — символический образ Совета Отчего[968].

Блаженное чрево безмужной Богоотроковицы показуется мысленно превысшим неба, так как изводит Невместимого небом[969], Ангела великого Совета Троицы[970]. Богоматерь, как Божественная Мироположница, изливает благовонное миро, и, как светлое облако, проливает на землю дождь небесной Жизни[971].

В такой-то земной обстановке Сын Божий, неизменный Отчий образ, принимает плотски вид раба без преложения Божественного естества[972], и неотлучно от Отца Божеством[973]. Так Безначальный начинается. Бесплотный воплощается, Неописанный описуется телом, Невидимый видится[974]. Из девственных ложесн, как из облака воссиявает во плоти Незаходимое Солнце и Звезда от Иакова, чтобы просветить благодатию всю подсолнечную[975].

В ночь Рождества Христова стали наглядны и понятны слова пророка Иоиля, видевшего на земле "знамения крови, огня и столпа дыма[976]". Кровь — это воплощение, огонь — Божество, столп дыма — благоухание Св. Духа[977].

При рождении Господа простерла земля свои плечи и приняла Создателя, родившегося от Девы в младенческом образе[978]. Земля сама стала тогда небом[979]. На ней наступила весна благодати, разорившая зиму безбожия[980].

Ради человеческого спасения Христос Спаситель в воплощении восприял нищету по подобию нашей. Богатый обнищал, чтобы благодатно обогатить бесчисленных грешников, обнищавших от греха и злобы диавола[981].

Пресвятая Богородица, спеленав новорожденного Богомладенца, рабски поклонилась Ему, часто Его лобызала и, приникнув к Нему, промолвила: "Избавитель Мой и Бог! Как Ты всеялся Мне и как произошел во Мне[982]". "Кого на земле возъименую Твоим Отцом, не знаю[983]". "Содержащий все! Ты хочешь быть держимым Моими руками. Как буду повивать пеленами и питать сосцами Тебя, Младенца? Как назову Тебя Своим Сыном, — сущая Твоя Раба? Удивляюсь Твоей недомыслимой нищете[984]". "Как Тебя вскормлю млеком, Сын Мой и Творец Мой[985]". "Вышний Боже и невидимый Царь! Не могу разуметь Твоего таинства... Как Ты, Сущий в образе Божием, носишь образ Адамов... В рождении Ты не решил матернего девства, и сохранил ложесна, как они были прежде рождения[986]". "Сын Мой, как понесу Тебя, Которого небесный престол держит и пламенеет?[987]" "Сын Мой, как в яслех бессловесных восклоню Тебя, избавляющего всех от (греховного) бессловесия?[988]" "Сладкое Мое Дитя! Как держу Тебя, держащего Своим мановением весь мир[989]".

В описанном разговоре Богоматери с Богомладенцем звучит море нежной любви, искрятся лучи высочайшего Богопомазания, таится глубина смиренного самопознания и беспредельно широкой материнской заботливости.

Пока совершалась тайна Рождества Христова в вертепе и безмолствовал сонный город Вифлеем, Провидение Божие неусыпно бодрствовало к возвеличению Богомладенца.

Около Вифлеема, в некотором отдалении от него, раскидывались пригородные поля, на которых пастухи ночной порой пасли стада овец и по обычаю играли на пастушеских свирелях.

Вдруг их облистала Господня слава в виде молниеносного света. Пред ними предстал ангел Божий и сказал: "Старейшины над чредами пасомых стад! Прекратите игру на свирелях. Я возвещаю вам великую радость. Ныне в Вифлееме родился Христос Господь, благоволивший, как Бог, спасти человеческий род. Славьте Его, благословенного Бога отцов... И вот вам знак. Вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях". Едва замолкло благовестие ангела, как все небо над Вифлеемскими полями озарилось невыразимо ярким светом. В пространстве его явилось бесчисленное ангельское воинство и с небесной высоты послышалось божественно-прекрасное пение хвалы Богу: "Слава в вышних Богу, на земле мир, в человеках благоволение[990]".

Когда смолкла песнь ангелов и прекратилось видение, изумленные пастухи сказали друг другу: "Пойдем в Вифлеем, посмотрим бывшее и Божественного Христа". Дойдя до города со свирелями в руках, они вошли в вертеп и первые на земле удостоились увидеть бессеменно воплотившегося Царя Христа, лежащего в яслях. Благоговейно склонились пред Богомладенцем и Богоматерью эти простые сердцем и внешне бедные люди, но богатые верой, долго-долго безмолвно созерцали они Господа, облекшего неприступность Божества в образе Сына Человеческого и, после поклонения Ему, исполненные радости и умиления, возвратились к своим стадам.

Церковные песнопевцы, следуя Евангелию, упоминают и число поклонников Богомладенца, кроме Вифлеемских пастухов, еще 3-х персидских царей-волхвов.

Волхвы приходили в Вифлеем с Востока. На родине они совмещали управление городами с изучением звездного неба и течения звезд. Им было хорошо известно предание древнего волхва и звездочетца Валаама о появлении на небе особой звезды от Иакова пред рождением на земле Спасителя мира.

За несколько месяцев до Рождества Христова взору упомянутых царей-волхвов вдруг открылась на небосводе большая, необыкновенная и удивительно яркая звезда. Чувствуя, что в Иудее наступает время исполнения предсказания Валаама о пришествии на землю Спасителя, они проникнулись желанием найти Его и поклониться Ему. По преданию из трех разных восточных городов, без предварительной договоренности друг с другом, волхвы направились в Палестину, на пути промыслительно встретились и вместе продолжали путь. Для них поразительнее всего было то, что с самого начала их путешествия звезда двигалась пред ними на небе, как бы показывая им направление пути.

По этому поводу в рождественских песнопениях читаем такие замечания:

"Христе! Ты — Звезда, воссиявшая от Иакова и наполнившая радостью мудрых наблюдателей звезд. Волхвы, начаток язычников, приводимых к Тебе, изучили древние слова пророка Валаама и небо звездою призвало их на поклонение Тебе[991]".

"Спаситель! Ты втайне родился от Девы. Но небо всем проповедало Тебя, предлагая звезду, как уста, и привело к Тебе волхвов, поклоняющихся Тебе с верою[992]".

Они шли из Ефиопии, Фарсиса и Аравии[993]. Через продолжительное время езды царственные путники, водимые звездой, достигли Иерусалима и спрашивали у местных жителей: "Где есть новорожденный Отрок — Царь, звезда Которого явилась на небе? Мы пришли Ему поклониться".

Слух о приходе волхвов и цели их путешествия дошел до Иудейского царя Ирода. Смущенный известием о рождении в Иудее Царя, Ирод тайно призвал волхвов, выведал от них время появления звезды и просил, в случае нахождения Младенца — будущего Царя, известить о месте Его жительства.

По выходе из Иерусалима, три путника, следуя за движущейся пред ними звездой, дошли до Вифлеема[994]. Здесь звезда остановкой над вертепом, как перстом, показала им, где находится Богомладенец.

Церковно-литургические свидетельства говорят о том, что волхвы воздали поклонение Христу Спасителю не в доме, а в вертепе.

Движение волхвов около вертепа побудило Пречистую Богородицу с держимым на руках Богомладенцем, выйти к ним, стоявшим вместе пред входом в пещеру, и спросить: "Кого вы ищите? Как вижу Я, вы пришли из иной дальней страны. Ваш облик и мудрость показывают в вас персов. Вы совершили удивительное путешествие, придя ко Господу, странствовавшему свыше и вселившемуся в Меня, как Он Сам ведает[995]".

Затем обращаясь к Держимому в объятиях Ее Богомладенцу, Она сказала: "Сыне! Пришли и стоят пред дверями восточные цари, узнавшие о Твоем рождении. Они принесли Тебе дары. Повели им видеть Тебя, Младенца, держимого на Моих руках, и старейшего древнего Адама[996]".

Взглянув же на волхвов, Пречистая молвила:

"Войдите и посмотрите на Невидимого, явившегося видимо во младенческом образе".

Цари-волхви вошли благоговейно, с усердием до земли поклонились Безлетному Богомладенцу и Пречистой. Просвещаемые верой и исполняя Божественное пророчество псалмопевца Давида, они отверзли сокровища и принесли Господу отборные дары: чистое золото, как Державному Царю веков; ладан, как Богу всех, и смирну, как Бессмертному и вместе тридневному Мертвецу[997]. В факте поклонения Христу Спасителю восточных царей псалмопевцы отмечают начало обращения язычников к истинной вере и зарю их выхода из омрачения идолопоклонства[998].

Три упомянутых волхва, возблаговевшие пред Богомладенцем, до глубины души умилились зрением Его — Царя неба и земли, — и вместе ужаснулись крайней нищеты, окружавшей Его.

В самом деле, "что хуже вертепа? Что униженнее пелен, в которых просияло богатство Христова Божества[999]".

Возвращение их на восток совершилось уже не чрез Иерусалим, а иным путем.