Требуется волшебница. (Трилогия) - Юлия Набокова

— Скорее, ангел-хранитель.

— Ты сама себе хранитель. Твой дар оберегает тебя от опасности.

Я только хмыкнула в ответ. Интересно, где был этот дар, когда я согласилась поехать на этот треклятый пикник и решила залезть б то дурацкое дерево, будь они три сотни раз неладны!

Сидела бы сейчас дома, лопала мороженое, читала книжки про незадачливых современников, попавших в Средневековье, и не верила бы ни единому слову. А так сама чувствую себя героиней с большой буквы Г и приставкой «горе».

— Не веришь? — догадался Ив.

— Доверяй, но проверяй, — буркнула я в ответ.

— Вот это я и собираюсь сделать, — не предвещающим беды тоном невинно сообщил он, повернулся к стенду с орудиями пыток средневековых народов, выхватил остро отточенный тесак и через плечо метнул его...

...прямо в меня! Я не поверила своим глазам. Верный рыцарь на моих глазах превратился в хладнокровного киллера, недрогнувшей рукой направившего гигантский рубильник прямо в сердце своей госпожи.

Будто в замедленной съемке я видела, как летит на меня сверкнувшая в полумраке сталь, как поворачивается Ив, с любопытством наблюдая за траекторией полета орудия убийства, как оружие зависает на уровне моего декольте в каких-то полутора метрах, а затем пролетает мимо, потому что какая-то неведомая сила отбрасывает меня в сторону а тесак со всей силы врезается в столб за спиной, наполовину впиваясь лезвием в дерево. Первым очухался Микки.

— Заговор! — взвизгнул он. — Измена! Спасайся кто может! Беги, Яна, беги! Я его задержу!

И рыжий ком метнулся к Иву, героически выгнув спину и задрав хвост. Тот лишь демонстративно сложил руки на груди и спокойно заявил:

— Убедилась?

— Убедилась?! Ты едва меня не убил!

— Я не хотел причинить тебе вред.

— О, вероятно, ты хотел спасти меня от смертельно ядовитого тарантула, пробравшегося мне под платье и собирающегося произвести контрольный укус в левую грудь? Это объясняет столь необычную направленность твоего спасительного удара. Жаль только, что промашка вышла. Видно, не очень-то ты радел о моей безопасности.

— Никакой промашки не было. Я доволен результатом. Ты готова к Двойному полнолунию.

— Я готова? Да если бы у тебя не дрогнула рука, на меня бы уже напяливали белые тапочки, и я была готова сыграть в ящик.

— Моя рука как раз не дрогнула. Дрогнуло твое сомнение в собственных силах. Это ты отвела от себя смертельный удар, твоя магия не дала тебе погибнуть.

— Магия? — взвыла я. — Да иначе, как чудом, это не назовешь!

— Чудо, волшебство, чары — называй это как угодно. Но в одном я уверен точно: это чудо — дело твоих рук.

— Ну да, ну да! — покивала я.

— Не сердись на меня. Я лишь хотел разбудить твою силу и заставить тебя поверить в свой дар. Прости, это было довольно жестоко с моей стороны, но у меня не было другого выхода. Ты ведь ничего не знаешь о магии? Тогда мне стоит объяснить.

И Ив принялся терпеливо втолковывать мне особенности средневековой магии и убеждать в наличии у меня скрытого колдовского потенциала, который как раз и мобилизуется перед лицом смертельной опасности.

На самом деле, когда говорят, что человек родился в рубашке, это значит, в нем дремлет великая магия, которая не дает ему погибнуть или покалечиться и отводит от него беду, но сам он о ее существовании не подозревает и как ей управлять даже не догадывается.

— Ты очень сильная, — закончил он, — тебе надо только поверить в свои силы. Но прежде твой дар нужно разбудить, а лучшие условия для этого — опасные испытания и приключения. Так что Двойное полнолуние — как раз то, что нам нужно!

— То есть ты собираешься намеренно подвергать мою жизнь опасности, чтобы пробудить какой-то там дар?! — опешила я.

— Не какой-то там, а самый невероятный из всех, какие я когда-либо видел. Только что... Как ты это сделала?

— Уклонилась от удара?

— Не просто уклонилась, а сначала остановила время. Ты гораздо сильней, чем Селена. Та бы просто воспользовалась методом бумеранга, и оружие вернулось к тому, кто его запустил, и поразило бы его. От тебя я ожидал чего угодно, но не такого. Временные чары — самые сложные из всех, они подвластны только самым могущественным волшебникам. И только после многолетней практики и многочисленных опытов. А у тебя это получилось так легко и непринужденно, как будто ты пользуешься ими всю жизнь.

Я аж растерялась от такой наглой лести.

— Не знаю, все получилось, как в кино. Я будто почувствовала себя героиней «Матрицы».

— Кино? — нахмурил лоб Ив. — Матрица?

Теперь настала пора мне примерить на себя менторский тон и пояснить средневековому рыцарю тонкости современной фабрики грез.

— Что ж, это все объясняет, — удовлетворился ответом тот. — Для своего колдовства ты воспользовалась чужим опытом и перенесла его в жизнь.

— Ты и в самом деле в это веришь? — хмыкнула я.

— А у тебя есть другое объяснение?

— Просто у тебя дрогнула рука, и ты не смог довести задуманное до конца.

— Исключено. За всю свою жизнь я еще никогда не промахивался.

— Значит, это был первый случай в твоей практике.

— Нет, это был первый случай осознанного применения магии в твоей практике. И тебе лучше поверить в это, потому что это твой единственный шанс выжить в Двойное полнолуние.

— Так ты по-прежнему собираешься отправить меня в эпицентр разгула нечисти, даже после того, как узнал, что я — не Селена? — простонала я.

— Извини, но у нас нет другого вывода. Ты научишься колдовать.

— Как это нет выхода?! Нужно найти Селену и вернуть ее на законное место, а меня отправить в мой мир!

— А ты не задумывалась, что Селена могла пропасть по твоей вине, и это твоя неуправляемая магия перенесла тебя сюда?

Да, такого поворота событий я точно не учитывала.

— Поэтому завтра мы отправимся защищать королевство от нечисти, а ты продолжишь играть роль Селены до тех пор, пока не научишься владеть магией и защищать себя сама. Потому что закон о двойниках еще никто не отменял.

— Ты меня шантажируешь?

— Я лишь хочу помочь тебе стать самой собой.

Это радует. Несмотря на то, что в целях конспирации было решено меня не переименовывать и продолжать звать Селеной до возвращения волшебницы в родные пенаты. Зато я теперь на полных основаниях могу падать в обморок при виде упырей и ссылаться на бессилие в борьбе с расстройством желудка у крестьян.