Место под солнцем (СИ) - Эльберг Анастасия Ильинична

Ливий опустился на подушки, заменявшие женщине кровать, и посмотрел ей в лицо. Он вдоволь поездил по миру и успел повидать красавиц всех рас и возрастов, но сейчас они казались ему уродливыми безликими тенями. Воистину, боги любят пошутить. Он ввязался в дурацкую авантюру с героином и охватил заслуженный тюремный срок, но кто мог подумать, что жизнь вознаградит его таким сокровищем? Она совершенна от макушки до кончиков пальцев ног и пахнет как запретный плод, которым Ева угостила Адама в райском саду. Такой он всегда представлял свою королеву. Женщину, к ногам которой положит все богатства обоих миров, но начнет с голов своих соперников. Не то чтобы у Халифа было много соперников, когда речь заходила о женщинах, но убивать за них особенно приятно. В природе самцы дерутся либо за территорию, либо за самок, и именно за последних сражаются до последнего вздоха. Люди и темные существа недалеко ушли от животных, социальные рамки разрушаются, если инстинкты подают голос, и у тебя закипает кровь. Если Ливий жил слишком долго с застывшей, как лед, кровью, это начинало действовать ему на нервы и выливалось в не приносящие ничего хорошего приключения. Впрочем, инстинкты порой заводили его в дебри похуже.

— Все это время я думал только о тебе, — сказал он. — Не знаю, что ты со мной сделала, но я не могу выкинуть тебя из головы. Я не чувствовал такого ни к одной женщине. Иногда мне хотелось наплевать на твои предупреждения, перебить всех надзирателей и приехать сюда только для того, чтобы тебя увидеть. Это похоже на сумасшествие, правда?

— Тогда и я сошла с ума, влюбившись в мужчину еще до того, как мне удалось с ним встретиться. — Эоланта увлекла его на подушки и, обняв за шею, начала покрывать лицо нежными поцелуями. — Я боялась, что ты окажешься не таким, каким я тебя представляла. И еще больше боялась того, что мои ожидания не будут обмануты. Сезар говорит, что это путь в никуда, но мне все равно. Я засыпала, представляя, как ты обнимаешь меня. Как шепчешь мое имя. Как мы занимаемся любовью, отдаваясь друг другу целиком, так, будто ты — мой первый мужчина, а я — твоя первая женщина, будто прошлого не существовало, а будущее никогда не наступит. — Она замерла, отстранившись. — Скажи мне, что это правда, Ливий. Что нет ни прошлого, ни будущего. Что до этого ничего не было — и настоящая жизнь началась только сейчас.

— Это правда. Есть только ты и я. Остальное не имеет значения.

***

— Что за странная привычка — спать на полу?

Эоланта прижалась к боку Ливия и положила голову ему на плечо.

— Это меня дисциплинирует. Не люблю мягкие кровати. От них болит спина.

— Говорят, янтарные Жрицы тоже спали на полу. Кое-кто даже подушки не подкладывал. Уверена, что кровь у тебя не голубая?

Пальцы женщины пробежали по его волосам и легли на щеку.

— А как насчет твоей крови? Ты вполне сошел бы за милого и скромного янтарного Жреца, который смиренно ожидает свою подругу. Скоро она вернется с войны и принесет ему сердца врагов.

Ливий погладил руку женщины и закрыл глаза. Солнце опустилось за горизонт, вечерняя жара уступила место ночной свежести. Легкий ветерок, гулявший по комнате, приятно холодил влажную разгоряченную кожу. Он думал о том, что впереди у них целая ночь, а за ней — еще один день и следующая ночь. Потом ему придется уехать, но он обязательно вернется и заберет ее с собой. Согласится ли она бросить все и поехать с ним в Алжир? У него есть все время в двух мирах для того, чтобы ее убедить.

— Скажи еще, что янтарные Жрецы не заводили любовников.

— Конечно, не заводили. Они были преданы своим женам. А вот жены верными бывали редко. Ко дню свадьбы редкая невеста оставалась девственницей. В свои двадцать с хвостиком она могла обучить ровесника таким фокусам, о существовании которых те даже не подозревали.

— Слава богам, я не янтарный Жрец, а всего лишь их потомок.

Эоланта взяла его за подбородок, заставляя повернуть голову.

— А как по мне, очень похож.

— Что ты хочешь этим… — Халиф запнулся, поняв, что она имеет в виду. — Ты намекаешь на то, что я плохой любовник?..

— Плохих любовников не бывает. Бывают только любовники, которые еще не набрались опыта. Это поправимо.

— Это одно и то же!

— Это не одно и то же. Прекрати спорить, глупый мальчишка. — Приподнявшись на локте, она поцеловала его в губы и тихо рассмеялась. — Я мечтала встретить невинного мальчика, а потом соблазнить его и обучить развратным мерзостям. Боги вняли моим молитвам.

Ливий молчал, переваривая услышанное, и Эоланта, в очередной раз рассмеявшись, щелкнула его по носу.

— Не дуйся. Жрицы любви, которых на твоем пути, конечно же, попадалось много, поют мужчинам дифирамбы, но это их работа, не более. Случайные любовницы, которые спят с тобой потому, что ты плохой мальчик, и у тебя есть деньги — тоже. И только женщина, которая хочет остаться рядом надолго, говорит правду.

— Почему ты решила, что у меня не было таких женщин?

— Потому что я знаю. — Эоланта села Халифу на живот и начала целовать его в шею. Сначала нежно, так, будто прикасалась к чему-то очень хрупкому. Потом — все более нетерпеливо. — Ты — мальчик-красавчик, но недостаточно испорчен для того, чтобы носить титул плохого. Если бы у тебя было побольше опыта, ты бы не краснел и не терял дар речи в обществе красивой женщины. Но, как я уже сказала, это поправимо.

Услышав тихий стук в дверь, Ливий, успевший опрокинуть женщину на кровать и наклониться к ее губам, замер, как пойманный на месте преступления мальчишка.

— Я занята! — крикнула Эоланта.

Дверь распахнулась, и на пороге спальни появилась Кантара с круглым медным подносом в руках. Она очень правдоподобно изобразила удивление и медленно подошла, даже не думая отводить взгляд.

— О боги, извините. Я не хотела мешать. — Сестра хозяйки дома присела с изяществом, достойным великосветской дамы, и поставила поднос на ковер. — Вы пропустили и полдник, и ужин. И я всерьез испугалась, что вы тут умрете от голода со своей любовью. Сестрица, прикрылась бы ты, что ли. И прими более скромную позу. А то я сейчас покраснею.

— Ты глупая дерзкая девка! — не выдержала Эоланта, отталкивая Ливия и прижимая к груди простыню. — У меня должно быть личное пространство! Я не захожу к тебе в спальню, когда ты приглашаешь очередного мужика!

— А мне нравится смотреть на чужих мужиков, — ответила Кантара и посмотрела на Халифа. — Что, язык проглотил, плохой мальчик-красавчик? Мы тут все как одна семья. Я хожу там, где хочу. Хочу — буду подглядывать за тобой в ванной. Ну, и как он в постели, Эо?

— Великолепен, сестрица. Передай это девочкам. Пусть грызут ногти от зависти.

Ливий, который до сих пор не мог свыкнуться с принятыми в этом доме порядками, вежливо покашлял, привлекая к себе внимание.

— Прощу прощения за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, леди. Всего лишь хотел напомнить, что я до сих пор здесь. Вы можете пообсуждать меня позже, оставшись в одиночестве.

Кантара картинно округлила глаза.

— Нет, плохой мальчик-красавчик. Такое обсуждение мне больше нравится. Я все жду, когда ты покраснеешь, но ты меня разочаровываешь. Как насчет моего предложения? Не забыл? Могу прийти к тебе под бочок, когда Эо уснет. — Она облизнула губы. — Если, конечно, к тому времени от тебя что-нибудь останется, в чем я сомневаюсь. Но завтра наступит новый день.

— Прекрати, Кантара, ты перегибаешь палку, — сказала Эоланта.

— Что такое, сестрица? Раньше ты часто делила со мной мужчин.

— Раньше все было иначе.

— Во-о-о-т оно что. — Кантара смерила Ливия медленным оценивающим взглядом. — Уж если ты так говоришь, значит, в нем и вправду что-то есть. Оставлю вас наедине, детки. К слову, Сезар разволновался, когда ты не вышла к ужину. Я объяснила, что у тебя разболелась голова, и ты пошла спать пораньше.

Эоланта села, наскоро причесала спутанные волосы пятерней и начала заплетать их в косу.

— Черт, я забыла. Он неделю назад предупреждал о том, что придет.