Апология церковной веры - Тимофей Алферов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но скорее все-таки перед нами пророчество на близкое будущее.
После этого, конечно, очевидно, что иудеи не могли такую книгу включить в свое священное собрание, а ранние христианские авторы, по-видимому, ее не знали и заимствовали иудейский канонический список достаточно не критично. А когда книга, наконец, получила в христианской церкви хождение (в качестве так называемой «второканонической»), то тогда достаточно быстро приобрела популярность. Настолько, что в православном богослужении именно эти ее страницы про страждущего праведника читаются очень часто в качестве паремий на вечерне в память множества разных святых. Литургически это самые используемые в православной церкви ветхозаветные страницы, после разве что Псалтири.
И все это обширное предисловие к данной книге нам необходимо потому, что именно на этих страницах, из-за которых книга не смогла попасть в иудейский библейский канон, и содержится учение о вечном воздаянии праведникам.
Что же говорит книга Премудрости Соломона?
Здесь следовало бы последовательно выписать целых три-четыре главы, начиная со второй, но поскольку такое гиперцитирование считается для современного литератора неприличным, то приведем краткий пересказ.
Автор, хотя и не Соломон, но он все-таки премудр. И смотрит в корень.
Начинается вторая глава со вполне естественного и глубокого размышления о смерти. От лица неправо умствующих автор приводит такое рассуждение: если жизнь наша коротка и нет спасения от смерти, а после смерти тоже ничего нет, то станем жить на широкую ногу, не откажем себе в наслаждениях. А это неизбежно приведет к тому, что мы обидим бедных и слабых, – ну и пусть! Но тут найдется нам некий противник, праведник, который станет обличать наше беззаконие. Но мы уберем его с пути, замучим его, и посмотрим, поможет ли ему Бог.
Так они умствовали и ошиблись! – подводит итог их мыслям автор, – ибо злоба ослепила их, и они не познали тайн Божиих, не ожидали воздаяния за святость и не считали достойными награды душ непорочных (Прем. 2, 21).
Значит, это все-таки тайна Божия, согласно утверждению автора, что праведника за гробом ждет награда. И подлинно! Автору тут нет возможности сослаться на библейские книги, где такая мысль утверждалась бы положительно. Но тайна в том и состояла, что воздаяние за святость все-таки существует, хотя о нем умалчивают книги!
В следующих строках Премудрый высказывает такую мысль, которая уникальна в Библии именно для этой книги, и между тем лежит в основе христианского воззрения на грех и смерть. Эту мысль (забежим вперед) потом подхватит и разовьет апостол Павел в Послании к Римлянам. А пока вот она:
Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего, но завистью диавола вошла в мир смерть и испытывают ее принадлежащие к уделу его (т. е. диавола же – Т.) (Прем. 2, 23–24).
Вот в чем дело! Смерть не создана Богом. Человек, созданный по образу Божию, создан и бессмертным – по образу вечности самого Бога. Но дьявол внес в человеческий мир смерть, а внес ее, конечно, преступлением Адама и Евы в Эдемском саду. И потому смерть не вечна, не абсолютна, она в принципе побеждаема. Праведники выйдут из-под ее владычества, о чем и продолжает наш автор прямым текстом:
А души праведных в руке Божией, и мучение не коснется их. В глазах неразумных они казались умершими, и исход их считался погибелью, и отшествие от нас – уничтожением, но они пребывают в мире. Ибо, хотя они в глазах людей и наказываются, но надежда их полна бессмертия! (Прем. 3, 1–4).
Надежда полна бессмертия! Вот, наконец, ключевое слово. Поцелуйте вашу Библию в эти строки – они в ней уникальны!
В последующих двух главах тот же сюжет еще раз повторяется, как бы пересказывается заново, как и любая мысль, которая долго и мучительно вынашивалась автором, и, наконец, нашла себе выход. Добавляется еще одна существенная деталь. Погибший праведник воскреснет, и сам будет судить своих судей:
Тогда праведник с великим дерзновением станет пред лицеем тех, которые оскорбляли его и презирали подвиги его, они же, увидев, смутятся великим страхом и изумятся неожиданности спасения его, и, раскаиваясь и воздыхая от стеснения духа, будут говорить сами в себе: «Это тот самый, который был у нас некогда в посмеянии и притчею поругания. Безумные, мы почитали жизнь его сумасшествием и кончину его бесчестною! Как же он причислен к сынам Божиим и жребий его со святыми? (Прем. 5, 1–5).
Не увидеть здесь параллелей с жизнью и кончиною Иисуса, в самом деле, достаточно трудно. А чуть раньше говорилось и прямым текстом о суде того праведника над нечестивыми:
Праведник, умирая, осудит живых нечестивых, ибо они увидят кончину мудрого и не поймут, что Господь определил о нем и для чего поставил его в безопасность; они увидят и уничтожат его, но Господь посмеется им (Прем. 4, 16–17).
Умонастроения в Иудее времен Второго Храма
Итак, мы видим то место в Библии, где, наконец, прямым текстом, достаточно ясно выражена надежда на вечное блаженство праведников, (заодно говорится и об осуждении нечестивых, хотя и без живописания адских мучений). Эта надежда очень вскоре стала ключевым пунктом вероучения, как в иудаизме, так и в христианстве, а также, конечно, и в исламе. У всех людей, кто чтит Единого Творца.
И при этом все основание надежды содержится в канонически сомнительной библейской книге. Протестантский мир, издающий Библию без второканонических книг, не знаком и с этой книгой, точнее, не признает ее авторитет. Что и привело его к такой трагедии, как появление сект адвентистов, свидетелей Иеговы, и других подобных, которые отрицают бессмертие души, считая это учение не библейским, однако при этом как-то ухитряются веровать в воскресение мертвых – учение, совершенно определенно выраженное в Новом Завете. Между тем во времена Иисуса те, кто
