Жемчужина Сиднея - Паола Маршалл

— Да, это правда, что я был влюблен в Сару Керр, и женился бы на ней, если бы она согласилась. Но это было очень давно. Теперь я люблю тебя, и ты будешь дурой, если порвешь со мной из-за такой глупости. Нет, я не делился нашими постельными тайнами со всеми жителями Сиднея, хотя и догадываюсь, кто это мог сделать. И я не заключал пари, что затащу тебя в постель, хотя кто-то может думать иначе. В этом городе нет тайн, и ты, по-видимому, ослышалась.

И все же Эстер отвернулась от него с надменным видом. Закрыла уши, не желая слушать его? Не важно. Человек, который никогда в жизни не утруждал себя оправданиями, уже не мог остановиться.

— Да, Эстер, ты ослышалась. Если в нашем браке и был какой-то обман, то это дело прошлого. Более того, я люблю тебя всем сердцем, как не любил никого раньше и даже думать не мог, что полюблю. Я люблю тебя не как трофей и не как мать моих будущих детей, но я люблю тебя, именно тебя, потому что ты Эстер. Я никогда не испытывал подобного чувства… даже к Саре Керр. Не позволяй никому уничтожить то, что мы создали, Эстер, не надо.

Этот поток слов, идущий из глубины души Тома, доказывающий, какую боль он испытывает, как сильно он ее любит, не произвел на Эстер ни малейшего впечатления. Она слишком долго оставалась Эстер Уоринг, с которой никто не считался, а их любовь была слишком короткой, чтобы научить ее верить в себя.

— Я тебе не верю. Мой папа был прав. Ты мне противен. Я не должна была выходить за тебя замуж. И не смей напоминать о нашей близости. Меня в дрожь бросает, когда я думаю о том, как вела себя… словно шлюха из борделя мадам Фебы.

— Тебе изобретательности не хватало, — жестоко возразил Том, убедившись, что она не собирается его слушать. Теперь их силы были равны, и горе тоже. — Не льстите себе, миссис Дилхорн, вам еще многому предстоит научиться, если соберетесь осесть в Скалах.

— Ты отвратителен, — крикнула Эстер. — Каждое твое слово лишь подтверждает правоту моего отца.

Том проклял себя за то, что оставил ее в одиночестве. И проклял мужчин, чей разговор она подслушала. Он шел на бал с такой гордостью, чувствуя себя совершенно счастливым, и к чему это привело…

— Ты должна меня выслушать, — хрипло воскликнул он.

Много лет назад Том Дилхорн поклялся, что останется одиночкой и никого не допустит к своему сердцу. Он утверждал, что у него нет сердца, и мир ему поверил. Сжимая Эстер в объятиях, он сделал то, чего не делал никогда раньше: отдал ей свое сердце, и поэтому ее недоверие причиняло ему столько боли.

Эстер не плакала, плакать ей не позволяла гордость, но потрясение и стыд вынудили ее опуститься в кресло, в то самое кресло, в котором они так часто занимались любовью. Вспомнив об этом, она зарыдала без слез, почти завыла, как воют над покойниками ирландские женщины. Том опустился рядом с ней на колени.

— Иди ко мне, любовь моя, иди к Тому. Давай забудем обо всем. Мы должны доверять друг другу. Я не обижу тебя ни словом, ни действием. Теперь-то ты должна это знать.

Эстер выскользнула из его объятий. Несчастное выражение ее лица, которое Том считал исчезнувшим навсегда, вернулось снова.

— Я не верю тебе и не хочу тебя. Я должна была понять это с самого начала. Зачем я нужна тебе, такая дурнушка, если не в качестве трофея? Чтобы хвастаться перед собутыльниками, что ты женился на дочери «избранного», пусть даже на бедной и некрасивой.

Если бы положение не было столь серьезным, Том рассмеялся бы над ее словами. Впрочем, в ее утверждении имелась доля правды.

Настаивать было бесполезно. Это означало лишь разъярить ее еще сильнее, а Том достаточно хорошо разбирался в людях, чтобы понять: сейчас поможет лишь терпение. Он должен доказать ей, что Джек Кэмерон солгал, и что сплетни разносила миссис Хакетт. Только тогда что-то можно будет исправить.

«Да я и сам не без греха, — мрачно размышлял Том. — Я обманывал ее, пусть даже из лучших побуждений».

— Тогда я вернусь в свою комнату, — медленно произнес он, все еще надеясь, что Эстер смилостивится и позволит ему остаться.

— Убирайся к дьяволу, Том Дилхорн, — бросила она ему вслед.

«Что ж, — с усмешкой подумал Том, — зато я сделал ее храбрее. Она была мышкой до того, как я превратил ее в тигрицу. Сам виноват, Том Дилхорн, сам и расхлебывай!»

Он повернулся, чтобы пожелать ей спокойной ночи, но Эстер уткнулась лицом в спинку кресла, чтобы даже не смотреть на него.

Но, возвратясь в свою пустую спальню, Том воскликнул с холодной яростью, которая помогла ему из нищего каторжника превратиться в богатейшего предпринимателя колонии:

— Черт побери, миссис Дилхорн, вы вернетесь в мою постель, и вам это понравится!

Десятая глава

Как только первый приступ ярости схлынул, Эстер погрузилась в пучину отчаяния.

Сидя напротив Тома за завтраком на следующее утро, она разрывалась между двумя противоположными желаниями. Во-первых, ей не хотелось больше видеть человека, который ее предал. Во-вторых, она мечтала, чтобы Том уложил ее в постель и любил со всей страстью, на которую способен. Или просто, молча, ее обнял. Она поверить не могла, что это никогда уже не повторится.

А Том? Сидя напротив нее, видя ее несчастное лицо, лицо прежней Эстер Уоринг, этот непростой человек испытывал одно простое желание. Уложить ее в постель и пробудить в ней всю страсть, на которую она способна. Или просто, молча, ее обнять. Он поверить не мог, что это никогда уже не повторится.

Том был уверен, что сплетни о них распространяет миссис Хакетт, но ему нужны были доказательства. Без доказательств обвинять ее бесполезно. Она будет нагло все отрицать.

Миссис Хакетт шпионила за ними с первого дня их совместной жизни. В вечер бала она видела, как Том вернулся в свою спальню, и сразу же поняла, что произошло. Она горела желанием поделиться этой восхитительной новостью и не могла дождаться назначенной на полдень встречи с приятельницей.

Пока Эстер сидела в одиночестве, зашивая одну из рубашек Тома, миссис Хакетт, попивая чаек, радостно рассказывала своим подружкам о том, что «госпожа снова выгнала мастера Тома из своей постели», давая начало новой волне сплетен.

Более того, на обратном пути ее остановил Джек Кэмерон и с улыбкой поинтересовался новостями (она и раньше сообщала ему о событиях, происходящих в доме Дилхорнов). Миссис Хакетт с радостью ответила на его вопросы и вернулась домой с прибылью и в самом благодушном расположении духа.

Вскоре и Том получил возможность поймать миссис Хакетт в ловушку. Проходя ранним вечером по Бридж-стрит, он заметил юного прапорщика Осборна, направляющегося в один из винных погребков.

Том последовал за молодым человеком, который был многим ему обязан. Мальчишка втянулся в игру под влиянием старших товарищей и крупно проигрался. Более того, чтобы выплатить долг чести, Осборн начал занимать деньги у ростовщиков, и, в конце концов, его долговые расписки оказались в руках у Тома.