Обожаемый интриган. За футболом по пяти материкам. - Александр Кикнадзе

— Зато другие венгерские команды сражались против советских с невероятным упорством и ожесточением, — вспоминал Борис Волничанский.

— Я смотрел матч ватерполистов, — говорил Виктор. — Была ужасная драка. Венгры разнесли наших по всем правилам, даже одного мяча не пропустили, а вколотили четыре. А ведь советская уже тогда слыла одной из сильнейших в мире. На ее тренеров и игроков после встречи лучше было не смотреть. Выглядели в полном смысле слова как в воду опущенные. Венгры и выиграли тот турнир, а русские заняли лишь третье место.

— То же самое произошло и на фехтовании, — заметил Георгий. — И советская команда по эспадрону считалась первой в мире, но в поединке с венграми дрогнула. Проиграла, если не ошибаюсь, 7:9. И в этом виде соревнований — команда против команды — посланцы Будапешта взяли первое место и с высшей ступени пьедестала почета сверху поглядывали на сборную СССР, разместившуюся на третьей ступени.

Таким образом игры в Мельбурне превращались не только в спор лучших спортсменов, но и самых дрянных политиков… Мне нетрудно было про себя согласиться с этим умозаключением.

Все эти воспоминания служили лишь прелюдией к коллективным рассказам о событиях на футбольных полях Мельбурна.

Глава II 

Кошмарный матч с Индонезией

Вспомним, что представлял собой олимпийский турнир-56.

По идее в финальной его части должны были участвовать шестнадцать команд, желающих оказалось чуть больше, после серии не слишком напряженных и азартных игр были определены все претенденты, но, к конфузу организаторов, «поиграть на краю света» захотели лишь одиннадцать. Китайской Народной Республике не понравилось приглашение на Игры Тайваня. Египту не понравилось участие Великобритании, Франции и Израиля, «плетущих заговоры против арабского мира». Сняли свои заявки Турция и Южный Вьетнам, которым не нравилось международное положение вообще.

Осталось одиннадцать команд. А если вспомнить, что Германия, чемпион мира, прислала в Мельбурн второразрядный состав, с мнением радиокомментатора Вадима Синявского: «у сборной СССР будут три опасных соперника — Румыния, Болгария и Югославия» трудно было не согласиться.

Но ошибся и Синявский, что случалось с ним нечасто.

Он скинул со счета Индонезию. Незадолго до Олимпиады эта команда гостила у нас, и клубные команды делали с ней все, что только заблагорассудится: счетчики, дежурившие у табло, едва успевали менять цифры.

Борис:

— После того, как Советы выиграли очень трудный матч с германцами — 2:1, всем казалось, что игра с индонезийцами будет легкой прогулкой.

Вот как выглядела «прогулка» в рассказах очевидцев. Они высказывают общее предположение: другой такой встречи история футбола еще не знала и вряд ли когда-нибудь узнает. Ее нельзя было смотреть без слез.

Наши начали поединок лихо и размашисто. На второй минуте последовал первый удар по воротам, а на третьей — второй… Кажется, на тридцать пятой минуте двадцать пятый удар потряс штангу. А куда ему положено, мяч никак не хотел залетать.

— Можно было подумать, что индонезийцы дали себе слово не переходить на русскую половину поля и придерживались этой тактики до конца тайма. Наши форварды начали хвататься за головы и слегка переругиваться друг с другом. Индонезийцы уходили на перерыв с высоко поднятыми, а наши — с опушенными головами. Никто ничего не понимал, — рассказывал Павел. — Всем было ясно, передохнув немного и услышав подобающие случаю слова от тренера Гавриила Качалина и многочисленных прикрепленных, русские заиграют раскованно. На второй минуте последовал первый удар в перекладину, на четвертой — прямо в руки вратаря.

…Австралийская спортивная газета подсчитала: «За сто двадцать минут русские ударили по воротам 63 раза и подали три десятка корнеров. Но пробить железобетонную защиту доблестных индонезийцев им так и не удалось».

А незадолго до конца едва не случилась трагедия. Соперники решили сыграть ва-банк, и их левый инсайд, чудом проникнув в штрафную площадку, от души стукнул по воротам замерзшего Яшина. Мяч просвистел рядом со стойкой.

— Вот было бы дело, подумали мы с тоской, — вспоминал Глеб. — После такого позора возвращались бы русские футболисты домой как самые разнесчастные неудачники.

Австралийская, да и мировая пресса, выпустили немало ядовитых стрел в сборную СССР.

Вот что довелось услышать годы спустя из уст Вадима Синявского (я работал над очерком о нем, который включил в книгу «Окинь противника взглядом»):

— На следующий день возник спор: следует ли переводить футболистам все, что написано о них, или поберечь их самолюбие? Разделили мнение Александра Гомельского, тренера баскетбольного, хорошо знавшего в каком слове в какую минуту нуждается игрок. «Мы должны думать не о том, как уберечь ранимые души доблестных футболистов, а о том, как уберечь престиж страны. Сколько бы побед ни одержали в других вида спорта, продуем футбол — смажем все, и оправдания не будет. Надо не только перевести слово в слово, что написала сегодня газета «Сан» (более издевательских отчетов в жизни не читал), но еще попросить переводчиков кое-что и прибавить… от себя… Никто проверить не сможет, нужна безжалостная критика разгильдяйства». Конечно, — добавил Синявский, — я не мог не соглашаться с молодым, но уже известным тренером, а кошки на душе скребли: вдруг ребята расклеятся еще больше? К счастью, холодный душ подействовал.

Были приняты и хирургические меры: Беца заменил Масленкин, Рыжкина — Ильин, Исаева — Иванов. А вот почему место Яшина в воротах занял Разинский, было мало кому понятно… Яшин-то в чем виноват?

Из газетного отчета: «Перемены в линии нападения быстро изменили характер атак. Русские форварды, поддерживаемые полузащитниками, играют свободнее, острее. В глухой защите появляются одна трещина задругой. Спасая положение, индонезийцы беспорядочно отбиваются. Советские получают право на угловой. Ильин навешивает мяч на штрафную площадку, и Сальников, опередив двух опекунов, из очень трудного положения забивает долгожданный гол… Теперь ни у кого нет сомнения в исходе игры».

А потом последовали голы Иванова, Нетто и снова Сальникова и… «светловолосые взяли реванш». Но почему реванш? Да потому, что пресса назвала первый сенсационный, двумя нолями закончившийся матч победой индонезийцев. Спорить с этим было трудно.

Чудеса, которые сотворила советская команда в самом начале турнира и которые надо было брать в большие кавычки, сменились настоящими чудесами, позволившими ей склонить на свою сторону симпатии даже самых явных недоброжелателей.

— Она показала бойцовский характер, — заметил Георгий. — Когда нам плохо, только тогда мы и доказываем, на что способны. А ведь было очень худо после того, как болгары вколотили нам гол.

Произошло это в дополнительное время. А советская команда играла вдесятером.

В ту пору у футбола было два отличных от нового времени правила: одно глупое и одно мудрое. «Где — какое» — читатель догадается без труда.

Во втором тайме защитник Тищенко в борьбе за мяч неловко упал, и без посторонней помощи подняться уже не мог. У него оказалась переломанной ключица. Поле он покинул, а вместо него не вышел никто: замены были запрещены. Зато другой закон давал нашим крохотный шанс: забитый в дополнительное время гол не считался золотым: доиграть третий — тридцатиминутный — сеанс надо было до конца. На поле вернулся забинтованный Тищенко, его участие в игре было формальным, но поступок мужественного человека придал команде новые силы: заиграли самоотверженно — за себя и за него. До финального свистка оставалось несколько минут, болгары, до того непринужденно поколотившие англичан (6:1), видели себя уже в финале, когда Стрельцов, наш техничный и неутомимый Стрельцов, перехитрив вратаря, забивает ответный гол. До конца игры около минуты. Неужели и завтра придется доигрывать этот двухчасовой матч, тратя последние силы перед решающей игрой с югославами? Когда пишу «последние силы», ничуть не преувеличиваю: ведь игра с индонезийцами заняла ни много ни мало двести десять минут.

Но…

Мяч получает… нет не так, Тищенко, перешедший на левый край, его не получает, перебинтованному товарищу никто не решается пасовать. Он просто оказывается близ мяча. И увидев открывшегося Татушина, делает лучшую в своей жизни передачу. А Татушин забивает свой самый памятный в жизни гол.

Наблюдатель не мог не обратить внимание на поразительную схожесть встреч советских и болгарских футболистов в дни Олимпийских игр последних четырех лет. И в Хельсинки болгары вели 1:0, вели в дополнительное, быстро сокращавшееся время, да наша команда успела не только сравнять счет, но и выйти вперед.