Путь второй: магия для чайников - Артём Соболь

В остальном же… Флитвик чист. Не душой, есть за ним грехи. Но он не чемпион.

Следующим уроком. Трансфигурация. Минерва, кошка-анимаг, толком ничего не говорила. Вкратце о теории и несомненной пользе трансфигурации. Строила из себя суровую властную женщину, коей не является и бросала на меня полные умиления взгляды. От чего хоть и немного, но прибавляла очки репутации.

Такая же история произошла и на истории магии. Локхарт, который нихрена не Локхарт, сначала запугал всех до трясучки. За разговоры Уизли и Поттера снял с Гриффиндора десять баллов. А потом, улыбаясь начал рассказывать о чём собственно его предмет будет.

ЗОТИ сегодня нет. Квиррел болеет, что очевидно. Следующими уроками полёты на мётлах и зельеварение. Что должно быть интересно.

Стоим на стадионе. Рядом с нами лежат мётлы. Внимаем ходящей по полю… Мадам, мать её, Роланде Самогони. Она же мадам Трюк, она же, но если правильно и не выёбываться — Роланда Хуч. И тут первые отличия. Она похожа на ту женщину какую я видел в фильмах. Те же жёлтые как у ястреба глаза. Та же причёска. Но здесь ей едва ли за сорокет. Красивая…

Хуч объясняет правила. Вытягиваем руки, говорим волшебное слово… Нет, не абракадабра, а просто — вверх. И наши мётлы взлетают. Не у всех. С первого раза получается только у меня, Поттера, Гермионы, Драко… Метла Рона поднимается и бьёт его в нос. Шеймусу достаётся черенком в подбородок. Невилл… У него вообще ничего не выходит.

— Результат не очень, — сложив руки на груди и выдыхая облака перегара качает головой Хуч. — Я думала будет лучше. Ладно, те чьи мётлы взлетели и кто не боится. Садитесь, круг над стадионом. Медленно, аккуратно, осторожно.

Первым на метлу запрыгивает Драко и изображая замысловатые пируэты улетает. Остальные, стараясь не убиться, летят за ним.

Стою, держу метлу. Смотрю на ничего не понимающую Хуч.

— Испугался? Михаэлис? Я с кем разговариваю? Почему ты не летишь?

— Мадам. Я не могу.

— Высоты боишься?

— Нет, это… Мне воспитание сказать в слух не позволяет.

— Кхем… Михаэлис. Хватит паясничать! Садись на метлу, иначе…

— Désolé je ne peux pas faire ça… То есть. Извините, я не могу.

— Почему? Все могут, а ты не можешь? Ты болеешь чем-то? Или это принципы? Говори.

— Можно на ушко?

— Ты издеваешься!? Я преподаватель! Ты маме своей на ухо шептать будешь. А здесь… Быстро всё сказал!

— Мне не удобно сидеть на черенке. Яйца больно. И задницу. И если член неправильно в трусах сложить то и его. Извините.

Хуч широко распахивает глаза. Краснеет, бледнеет. Пытаясь что-то сказать открывает и закрывает рот. Кое-как справляется с собой…

— Михаэлис…

— Мадам, будьте милосердны. Я не виноват в том что родился с такими гениталиями. Это у нас наследственное.

— Михаэлис! Минус десять баллов Гриффиндору! — кричит на меня красная как варёный рак Хуч.

— Я так и думал. И вообще, над физиологией человека, если она отличается, нельзя издеваться. Подумаешь всё большое. Вы, например, вообще красивая.

— К декану! Наглец.

— Хорошо. Вы не красивая. Вы просто мечта….

— К директору! — срывается Хуч.

Объявляет что урок закончен. Заставляет учеников сдать мётла и схватив меня за мантию тащит в замок.

А репутации нет. Ни плохой, ни хорошей. Ладно, смотрим.

* * *

Директор, он же трижды добрый дедушка, великий светлый, местами. Ну или просто Долбовдыр, слушая жалобы Хуч, въехать в суть дела не может. И вроде бы понимает что я чем-то оскорбил преподавателя, но чем именно… Хуч же сказать на прямую стесняется. Бесится, тычет в меня пальцем и называет невоспитанным грубияном.

Выдернутая с урока Минерва, так же ничего не понимает.

— Роланда, прошу тебя, успокойся, — вздыхает директор. — Успокойся и расскажи что именно произошло на уроке. Чем так сильно оскорбил тебя Фиби? Не стесняйся. Мы давно знаем друг-друга. А я, в свою очередь, обещаю разобраться.

— Он… — морщится Хуч. — Он… Он рассказывал мне про свои гениталии. Извините…

Глаза директора становятся шире очков. Минерва охнув падает в кресло. Феникс в клетке что-то щебечет. Походу ржёт, собака пернатая.

— Кхем, — приходит в себя Дамблдор. — Рассказывал?

— Да, Альбус, именно рассказывал. Он говорил что они у него большие.

— Кошмар, — стонет Дамблдор встаёт и налив в стакан воды подаёт его Макгонагалл.

— Фиби, я от тебя такого не ожидала, — качает головой Минерва. — Ты же из хорошей семьи.

— Именно из семьи, мадам. У нас это наследственное. Ни я, ни мои предки, на мётлах без специального седла летать не могли. Я не рассказывал. Я просто объяснил причину. Извините.

— При всём курсе!? — кричит Хуч.

— Так я хотел деликатно и наедине. Но вы, мадам, сами приказали рассказать причины. Я не могу ослушаться преподавателя. И врать я тоже не могу. Не в моих правилах. Вот я и выложил всё… Я не знал что за правду можно отхватить наказание. У нас так не принято. Там с детства учат быть честным.

— А быть деликатным не учат? — язвит Макгонагалл.

— Учат, — вздохнув опускаю голову и надуваюсь..

В кабинете устанавливается тишина. Дамблдор явно перебирая варианты думает. Минерва глядя на Хуч едва заметно улыбается. Хуч выглядит так, как будто на неё ведро помоев вылили.

— Вот что, — хлопает в ладоши Дамблдор. — Давайте забудем о данном инциденте. Раз никто никого не оскорблял, а выходка Фиби и не выходка вовсе. Расходимся.

— Да, пора, — улыбается Минерва. — И окно открыть не помешает. Алкоголем пахнет, голова кругом идёт. Интересно от кого это?

— Это от меня, — вздохнув выдаю. — Неудачная тренировка, растяжение. Приходится с утра натирать левую ногу мазью. Она на спирту, поэтому такой запах.

— Все свободны, — кивает Дамблдор и перебирая лимонные дольки в корзинке ворчит. — Первый день, а уже две жалобы. Боюсь представить что дальше будет. Как бы у нас тут новые мародёры не появились. С таким-то предводителем.

Подбежав к двери, открываю и с поклоном прошу женщин выйти. Хуч едва не сбив меня убегает… Минерва кивает и спокойно идёт. Дожидается меня и вышагивая рядом…

— Благородный, поступок Фиби. Вот только бесполезный.

— Вы про мадам Хуч?

— Она алкоголичка, — резко останавливается Макгонагалл. — Да, твой поступок, хоть и очень наивный, ну и добрый. Вот только