Путешественник по Изнанке - Дмитрий Александрович Билик

идеального. Голова чуть кружилась, но хотя бы не подташнивало. Вроде не сотряс. Было бы глупо перед таким ответственным путешествием слечь с подобной травмой.

— Что скажешь в свое оправдание⁈ — рыкнул Илия.

— Кругом виноват, — ответил я.

— И все⁈

— А что тут еще скажешь? Да, Акелла промахнулся. Думал, что справлюсь, перевертыша прижму. Хотел как лучше, а получилось как всегда.

— Почему сразу ко мне проблемой своей не пришел?

— Он же в последний раз в вас обратился. Вот и я сомневался. А когда понял, чьим обличьем может прикрываться, к Печатнику и отправился. Счет на минуты шел.

Вообще, я прикидывался клиническим идиотом. Хотя, судя по внимательному и недовольному взгляду Илии, он о чем-то догадывался. Вроде как не такой уж я валенок, каким хочу прикинуться. Вот только догадки — это догадки. Но даже побег перевертыша был обставлен неплохо. Он бросился на меня, нечисть растерялась. Бес погнался за убегающим, черт стал откачивать. А рубежники тем временем помогали настоящему Печатнику.

Хотя чем они там могли помочь — это большой вопрос. Мы так и довезли ватное тело Сани до Подворья и уложили в общинном доме. Мне теперь придется «химку» делать. Смердело от рубежника так, что всю дорогу ехали с открытыми окнами.

Что еще интересно — тащил до авто «товарища» Моровой, который даже не поморщился. Будто всю жизнь только этим и занимался. Хотя чего я удивляюсь, он же медбратом подрабатывает, вот опыта у него и предостаточно. Тогда как Ася зажала нос и старалась даже не смотреть в сторону бывшего любовника. Как там — и в горе, и в радости? Ну да, ну да.

Лучница и в общинный дом не пошла. Хотя тут едва ли что увидела. Оттуда сразу всех выгнали, а тот самый доктор Пилюлькин, с которым у меня возникла взаимная антипатия, стал колдовать над Печатником. Иными словами, я бы не дал за скорейшее восстановление Сани и серебряной монеты.

Что бесило — всех отпустили, а меня здесь Илия запер. И устроил допрос с пристрастием. А я что? Рассказал ему то же самое, что поведал рубежникам. Что никому не доверяю, что хотел сам выведать, кому служит перевертыш и все такое. Мое недоверие воеводу почему-то разозлило. Вот и переливали мы пустое в порожнее уже полчаса. Хотя конструктив закончился минут пятнадцать назад.

Это еще учитывая то, что Слово очень сильно тянуло хист. Потому что перед самым уходом из дома (а оттуда все старались выбраться как можно скорее), я увидел дорожный саквояж. Заглянул в него и обнаружил разные мензурки. И что-то мне подсказывало, что это не чемодан Печатника. Перевертыш забыл прихватить вещички. Да и не было у него на это времени.

— Илия, ну что вы хотите от меня услышать? Можно я уже пойду, там нечисть одна в машине.

— Посидит твоя нечисть, никуда не денется! Я просто пытаюсь втолковать, что по всем вопросам тебе ко мне надо идти. Что бы не произошло. Я твой воевода!

— Я понял, понял.

— Да ни черта ты не понял! Сидит, глазами хлопает. А анцыбала давеча кто убил?

— Давеча это когда? Я на старом языке не очень.

От Илии можно было прикуривать. Поэтому я поспешил исправиться.

— С болотником да, недоразумение вышло. Но мы там вроде с Водяным Царем порешали, он не в обиде.

— Не в обиде⁈

Мне казалось, что сейчас от русых волос воеводы пойдет пар. Он чем-то напоминал мою физичку в школе. Та тоже агрилась от любого моего слова. Хотя я даже целью не ставил ее вывести.

— Илия, я правда виноват, если хотите, в качестве искренних извинений я принесу виру Водяному Царю. Только не знаю, что именно нужно. Ну, и хорошо бы, чтобы вы мне встречу устроили. Кто я там перед ним? Вдруг проигнорирует.

На мгновение мне даже показалось, что Илия смягчился. Надо же.

— Молока принесешь, меда, свинину, черный хлеб, масла и серебра. Чем больше угощения будет, тем лучше. А встречу я тебе устрою. Как надоело мне за тобой все подчищать.

— Все, больше ничего такого не будет. Стану вести себя тихо, как мышка.

Когда дети врут, то стараются закрыть рот. Подростки отводят взгляд и скрещивают пальцы. Взрослые смотрят собеседнику в глаза и продолжают нести ахинею. Как я сейчас.

С другой стороны, а что мне еще сказать? Ну да, Илия, хапнешь ты со мной горя!

Вместе с тем самая важная часть моего плана по возвращению лешему былого могущества была выполнена. Даже удивительно, как ловко все получилось. Хотя, почему бы и нет? Главное, ляпнуть нужное именно тогда, когда это требуется. Так с воеводой и вышло.

— Илия, мне действительно очень жаль, что так все получилось. Я все осознал. Можно уже ехать домой? У меня голова раскалывается.

Мне показалось, что в какой-то момент воевода даже почти согласился. Но я был бы не я, если бы все прошло гладко. В дверь постучали и Илия вышел. Я прислушался и различил голос Умота. Того самого лекаря-недоучку.

— Пришел в сознание, чувствует себя хорошо.

Надо же. Это он, судя по всему, о Печатнике. А я серьезно сомневался в успехе лечения. Наверное, дал какое-то противоядие выпить или что-то вроде того.

— Будь здесь, — бросил мне воевода и закрыл дверь, оставив меня в одиночестве.

Ну, ясно что сейчас будет происходить. Илия начнет сверять показания. Не то, чтобы я боялся, просто интересно, что же там наговорит Саня. Едва ли что-то крамольное по отношению ко мне. Но все равно было как-то не по себе.

Оставленный наедине, я первым делом вытащил со Слова саквояж. Все-таки был он внушительных размеров, да тяжелый, потому давил, находясь там. Что еще интересно, внутри сумки все пузырьки были разложены по своим отделам, обитые мягкой тканью. Понятное дело, чтобы не разбились. Пустовали лишь несколько отсеков. Только непонятно для чего они. Не пить же, чтобы проверить. Хоть бы подписывал, что ли!

Занятый спонтанной инвентаризацией, я заодно вытащил Трубку. Тот самый артефакт Васильича, в который заточил Лихо. Я нечисть пару дней бойкотировал, поэтому было даже интересно, как она там себя чувствует.

— Алло, есть там кто? — я потряс Трубку.

— Рубежник, рубежник, миленький, выпусти меня. Сс… Я тебя не трону, обещаю.

И голос такой бархатный, приятный. Словно ты опять маленький, а тебя бабушка после ванной расчесывает. Забавное существо Лихо. Она вроде