Огненная избранница Альфы - Ника Маслова

вы сами слышали – Всеблагая Брындуша благословила меня сказать «да», если волколак будет ко мне свататься. А кажется, именно о сватовстве шла речь, когда он объявил меня истинной парой.

– Но, – начала Фица и примолкла.

– Что такое?

– Вдруг он не тот, кто должен к вам свататься?

Агнешка крайне удивилась услышанному.

– Но как же не он? Что, есть ещё один волколак, который захочет объявить меня своей парой?

Агнешка подошла к окну, и сквозь стекло увидела двор и прохаживающегося туда-сюда Хольгера.

Укутанный в овечью шубу, он шагал по снегу босиком, и, казалось, не видел в холоде неудобства. Высокий, широкоплечий и очень сильный, а ещё и очень красивый – Агнешка не могла не признать, что внешность Хольгера пришлась ей по душе. Как и поступки – не все, разумеется, но назвать его пугающим или всецело ужасным она не могла, не покривив сердцем.

«Он твой будущий муж».

Мысль с трудом укладывалось в голове. Ещё вчера Агнешка не мыслила жизни вне стен монастыря, а сегодня уже стала волчьей невестой.

К Хольгеру подошёл незнакомый мужчина, что-то сказал, и они вместе отправились к входу в гостиницу. Шагая босыми ногами по снегу, Хольгер поднял голову вверх, и Агнешка отпрянула от окна, чувствуя себя преступницей, хотя, кажется, ничего предосудительного не делала.

– Моя жизнь изменилась так, что я её уже совсем не узнаю. Но боги не могут быть ко мне столь немилосердными. Мне и одного волколака достаточно. Не нужно двоих.

Фица сказала:

– Должна предупредить вас, что имя вашего предполагаемого жениха, как мне кажется, в письме вашего батюшки звучало иначе.

– И как же?

– Вольфганг. Не Хольгер.

Агнешка сначала растерялась, но затем в её душе вспыхнула искра надежды, что всё ещё обойдётся, и замуж ей выходить не придётся. Пусть и Хольгер весьма отличался от других мужчин и обходительностью, и красотой, Агнешка не чувствовала в себе готовности стать чьей-то супругой, а затем и матерью, разумеется, что и являлось главной целью заключения брака и тесного общения между мужем и женой.

Выносить для супруга дитя в собственном теле – последнее она и вовсе не могла представить себе, хотя таким способом появлялся каждый человек на земле. И она сама, разумеется.

– Вы уверены?

Фица ей ободряюще улыбнулась.

– Да, я уверена. Но со времени написания письма вашим драгоценным отцом, леди Агния, что-то могло измениться. Суть предложения заключалась в том, чтобы узами брака укрепить мирный союз между важным представителем волколаков и знатной девушкой из наших. Возможно, представитель с их стороны изменился. Судя по разговорам, этот Хольгер не простой волколак. Он приказал называть себя господином, но что-то мне подсказывает, что «Ваша Светлость» или «Ваше Высочество», или даже «Ваше Величество» подходит ему несколько больше. Потому я не могу утверждать, что это не тот, о ком шла речь в письме. Но и молчать о возможной путанице не вправе.

Агнешка смотрела на Фицу, хмурилась.

– И что же мне делать? Он хочет со мной всё обсудить. Всё – это, видно, и брак, и семейную жизнь.

– Потяните немного время. Мы скоро уже вернёмся домой. Истинная вы для него или нет, свататься он к вам должен по нашим обычаям. Не отказав ему, вы не оскорбите его. Не приняв предложение, каким бы оно ни было – не оттолкнёте, а лишь привлёчете к себе своим благоразумием, послушанием заветам отца и предусмотрительностью. Он не разозлится на вас, если вы скажете, что без благословения батюшки не вправе давать ему слово. В остальном же будем уповать на благородство его души.

– Будем надеяться на благородство волколака, – тихо произнесла Агнешка и вздохнула.

– Да, именно так, – ответила Фица. – Я встречала в жизни немало и хороших, и плохих людей. Сердце подсказывает мне, что господин Хольгер, пусть он и волколак, человек благородного происхождения и воспитания. Он не обидит вас. Но вольности позволять ему всё же не стоит.

– Вы о чём сейчас говорите? – спросила Агнешка, невольно краснея.

– Не позволяйте ему себя целовать, обнимать и снимать с себя одежду.

Агнешка посмотрела в лицо Фице прямым честным взглядом.

– Вы считаете, что я настолько наивна, чтобы давать мне подобный совет?

– Я считаю, что вы чисты, будто снег, и не знаете мира, его подлости и черноты. И лучше я вызову на себя ваш гнев, госпожа, чем вы упадёте созревшим плодом, не знавшим опасности, в руки мужчины. Прошу меня простить, если обидела вас.

Глава 24. Хольгер. Луна и все звёзды

Хольгер со всем старанием собирался на свидание с будущей женой. Одежда и обувь, которые Лайошу удалось добыть для него, выглядели не так, как хотелось бы, но за неимением лучшего Хольгер согласился нацепить на себя и щедро украшенную кружевами рубашку, и расшитый золотыми нитями и жемчугом светлый сюртук. Сидели вещи неплохо, лишь брюки светлого тона оказались впритык.

Лайош признался, что принёс ему свадебный наряд местного лорда – самую богатую одежду, какую только смог достать в этой глуши. Хольгер просил именно такую, так что пенять оставалось лишь на себя – и безропотно надевать вышивку и кружева, потому что искать что-то другое было уже поздно.

Сюртук надевали всего раз, так что казалось, будто его сшили вот только что. Сидел он отлично, нигде не жал, не висел, как мешок. Хольгер признал, что выглядит в нём хорошо, пусть и до комичного непривычно.

Помимо излишней роскоши и смущающей женственности наряда – шелка! вышивка! кружева! – Хольгер думал о том, что, скорее всего, в столице сейчас носят что-то другое. Всё же со времени свадьбы местного лорда прошло немало лет. Молодые женщины, как Агнешка, должны разбираться в моде. Хольгера беспокоило, что разряженный во всю эту кружевную роскошь, он покажется ей павлином, верней, покрытым пылью и паутиной чучелом заморской птицы. Он как-то видел такое в Лунном замке – вотчине старого Фридриха. Хвост у той птички был и правда хорош.

С другой стороны, иного выбора у него не осталось. В повседневной тёмной одежде, принесённой ему Лайошем, он будет выглядеть излишне мрачно для первого свидания с девушкой. Уж лучше вырядиться павлином, чем лишний раз её испугать. Уж лучше рассмешить её, чем заставить плакать.

Глядя на себя в зеркало, он уговаривал себя не паниковать. В привычной одежде он будет выглядеть собой, а в этом – принцем, что не так и плохо. Если забыть о том, что наряд не слишком удобен и странен, он в нём блистал – прям как луна. Если