Россия - Европа (март 2008) - журнал Русская жизнь

Не скрою - я согласился приехать в первую очередь потому, что была предложена отличная страховка и пенсионные отчисления. Француз, как бы ни искал работу, всегда думает о пенсии, и если ему предлагается плохой соцпакет, он от этой работы скорее откажется. И вот первая для меня непонятная в русских вещь - они могут работать за большие, очень большие деньги, но при этом не думают не то что о старости, а даже о завтрашнем дне. Иногда мне кажется, что они не думают даже о том, что будет через час - только что ты позвонил, договорился о сделке, все прекрасно, ты окрылен. Перезваниваешь вечером - твой партнер в полной депрессии, с трудом вспоминает, что вы договаривались созваниваться, сделка похерена. Вообще, у русских есть, на мой взгляд, два деления на шкале измерений - «ноль» и «сто». Либо все, либо ничего. Заработали денег - гуляем до упаду, прогуляли все - жалуемся на жизнь. В бизнесе точно так же - либо все прекрасно, либо все ужасно. Причем и «ужасно», и «прекрасно» определяются не реальным положением дел, а исключительно настроением или стереотипами восприятия. Взять, к примеру, мою работу - мы продаем России бразильское мясо. Почему Россия боится закупать его у Бразилии напрямую? Потому что боится. А нам, французам, доверяет - и мы на этом доверии зарабатываем.

Но в моей работе все понятно, купил - продал. А вот чего я в России не понимаю и не пойму никогда - так это принципа инвестиций в собственное развитие. Общество, в моем понимании, устроено как пирамида, в основе которой медицина, школа, высшее образование и тому подобные важные гуманитарные области. В России они, по-моему, не получают вообще никакого финансирования. Невозможно, чтобы врач или учитель, отучившись в университете, имел потолок в 400 долларов. В России все деньги остаются и тратятся на верху пирамиды, и до этого самого важного базового уровня не доходят, все уходит в гулянки и «Мерседесы».

Ну, теперь давайте о хорошем. Русские - очень открытые и гостеприимные люди. Мне часто приходится слышать, что в России не любят чужаков - может, мне одному так повезло, но моя принадлежность к французской нации мне здесь никогда не вредила.

С другой стороны, от иностранцев часто приходится слышать: ах, я нашел свою духовную Родину, я влюблен в Россию. При всем уважении к таким чувствам, я не могу их разделить - у меня ничего подобного нет и никогда не было. Иностранец здесь всегда иностранец, своим стать невозможно. Для меня вторая Родина - это круг близких, состоящий из местных друзей, который у меня мог возникнуть где угодно: в Бразилии, в Аргентине или Мексике. И Россия в данном случае - это страна, куда я просто приехал работать. Другое дело, что когда я приезжаю во Францию и еду в метро, мне хочется каждому хорошенько настучать по голове: что же вы такие скучные, соотечественники, знали бы вы, насколько другой может быть жизнь.

Штефан Умляуф, студент бизнес-магистратуры. Страна происхождения - Австрия. Стаж пребывания в России - 6 месяцев.

Мне повезло - я приехал как раз в тот самый момент, когда у вас зарождается средний класс. У нас, на Западе, он уже давно сложился, а здесь только формируется костяк инфраструктуры, еще можно выйти с предложением, на которое будет спрос - так что едва ли для бизнесмена какой-либо рынок может быть более интересен, чем нынешний российский. Вы и без меня, наверное, наслышаны о том, что здесь все идет в рост.

Первое, что меня здесь всерьез поразило - различие между культурой, скажем так, личной и публичной. В Москве меньше, а в Петербурге и других городах больше наблюдается такое явление - на уровне официального общения люди, мягко говоря, не особенно дружелюбны, чтобы не сказать хамоваты и невежливы; чем дальше от Москвы, тем острее это чувствуется. В то же время, как только ты находишь себе друзей и начинаешь с ними общаться, тебя окружают такой теплотой, какую редко встретишь на Западе. Иногда это противоречие можно наблюдать в одном человеке: пока тебя с ним знакомят, он не улыбается, говорит сдержанно, но стоит вам найти какую-то общую точку в разговоре - и вы видите, что ваш хмурый визави на самом деле вполне к вам расположен.

Мне часто говорят, что дело в некой глубинной русской патриархальности, но мне представляется нечто другое - нельзя отрицать влияния на повседневную жизнь наследия коммунистической эпохи. Но есть, конечно, вещи, которых я никогда не пойму, и это уже из серии «Запад есть Запад, Восток есть Восток». Я не понимаю, например, мачизма в отношениях между мужчинами и женщинами. Даже во вполне благополучных союзах, какие мне приходилось наблюдать, мужчина всегда доминирует над женщиной. И вот это, пожалуй, следы былой патриархальности.

И любому, кто спросит у меня совета, прежде чем ехать сюда делать дела, я скажу - не приезжай в Россию со своей системой понятий, не суди ее по своим правилам, попробуй понять и принять ее собственные. Или не принять.

Клаудиа Иралли, славист. Страна происхождения - Италия. Стаж пребывания в России - 11 лет

Я уже седьмой раз в России, так что ко многому успела привыкнуть. Началось все еще в 16 лет. Я тогда влюбилась в русского мальчика, начала учить язык, заинтересовалась русской литературой - ну и постепенно втянулась во все это. Первый раз я попала в Россию всего через несколько месяцев после того, как начала учить русский. Тогда это была еще не Москва, а Питер. Поначалу я испытала шок. Это был какой-то враждебный, непонятный мне мир, очень серый, мрачный. Так продолжалось несколько дней, а потом что-то произошло, какая-то химическая реакция - и все вдруг наладилось, и я полюбила Россию. Ну все равно, конечно, без приключений не обошлось. Я то и дело попадала в какие-то рискованные ситуации, но тут уж ничего не поделаешь - молоденькая, глупая, по-русски почти не говорила. Но общее впечатление все равно оставалось приятное. И было уже понятно, что я обязательно сюда вернусь.

Мне не все в России нравится, конечно. Не нравится, например, что в России люди очень грубы с незнакомыми людьми. Если начинаешь с кем-то общаться, то, как правило, это оказывается прекрасный человек. Но если ты просто обращаешься к кому-то на улице или в магазине - люди очень агрессивны. Еще я ненавижу русскую бюрократию. Ну, просто это то, что лично меня задевает, вечные проблемы с документами. Все эти визы, разрешения на работу, регистрации - оформление бумаг отнимает очень много времени и сил. А остальное… Ну я не могу что-то такое глобально выделить. Мне, допустим, не нравится ваша политическая система, но это же нельзя считать недостатком страны. Это просто определенный этап в ее развитии, со временем он закончится. Ваша страна меняется очень быстро. Россия, в которую я приехала в середине девяностых, - это была совсем не та страна, что сейчас. Вообще, каждый раз, когда я сюда приезжаю после перерыва, мне приходится заново привыкать к изменившимся реалиям. Когда ты здесь живешь постоянно, эти перемены, конечно, не так бросаются в глаза.

Россия - это страна, которую я люблю. Так я обычно отвечаю, когда друзья спрашивают меня: «а какая она?». Еще я часто говорю, что Россия - страна крайностей, контрастов. Здесь невозможны полумеры, здесь все через край. Россия взяла от Европы многое, но все взятое пропустила через себя, видоизменила. И на Азию Россия тоже не похожа. У нее свое лицо. Этим она и интересна.

Записали Мария Бахарева и Алексей Крижевский

Олег Кашин

Гений последнего плевка

Владимир Бушин против времени

I.

Собаку, рыжую дворнягу, зовут Анося, потому что Бушин подобрал ее в Аносине - это в двух километрах от Красновидова, где к началу перестройки Союз писателей достроил (семнадцать лет строили) «творческие мастерские» для тех членов Союза, которым по статусу не положено было дач в Переделкине. Творческие мастерские - это три вполне городских кирпичных многоквартирных дома, только дома эти, обнесенные забором, стоят на опушке соснового леса в сорока километрах от Москвы по Новорижскому шоссе. Из писателей здесь сейчас остался только Бушин (то есть какие-то бывшие совписы по соседству еще живут, но их имена вообще никому ничего не скажут), а раньше во втором корпусе жил даже покойный Григорий Горин, который, как и Владимир Бушин, очень трепетно относился к бродячим собакам. Либерал Горин и советский ортодокс Бушин (Горин говорил: «Как бы мы друг к другу ни относились, но все мы связаны одними трубами») вместе притаскивали в дом всевозможных дворняг, и однажды даже, когда и у Бушина, и у Горина ощенились очередные спасенные от холода и голода животные, вместе отвезли щенков на рынок в Истру и продавали их местным жителям - по рублю, чтобы хоть символически, но все-таки не даром.