Цветок счастья - Эльза Вернер

– Благодарю вас, господин Кронек, но у меня есть некоторые средства. После смерти моего отца была продана его библиотека и деньги, полученные за нее, лежат у меня. Это не особенно большая сумма, но на первое время ее хватит.

– Тем лучше. Однако готовьтесь к сражению. Дверь наверху хлопнула, и я слышу на лестнице подозрительные шаги. Кажется, доктор Эбергард потрудился лично спуститься вниз, чтобы наказать розгами строптивого ученика. Будьте мужественны! Я не уйду отсюда и в случае нужды явлюсь к вам на помощь. Помните о Кетти!

– Да, да, Кетти! – повторил Жильберт. – О, если бы я мог когда-нибудь назвать ее своей!

Генрих улыбнулся. Он считал этот вопрос решенным в благоприятном для молодого доктора смысле и имел на это основание.

Оставшись наедине со своей кузиной, он начал подшучивать над молодым доктором, и по ее яркому румянцу при упоминании имени Жильберта, по ее горячему протесту против нападок кузена понял, что Кетти далеко не равнодушна к ассистенту Эбергарда.

Однако сообщить об этом наблюдении Жильберту Генрих не успел, так как тяжелые шаги Эбергарда уже были у самой двери, и через несколько секунд он показался в комнате, а за его спиной стоял Мартин, явившийся в качестве обвинителя.

– Здравствуйте, доктор, – проговорил Генрих, чтобы не дать времени Эбергарду сразу обрушиться на своего злополучного ассистента.

– Вы снова здесь, господин Кронек? – не отвечая на приветствие, воскликнул старик, причем очень подозрительно посмотрел на Генриха. Очевидно, Мартин сообщил уже своему барину о его приходе, и он решил, что молодой Кронек состоит в заговоре с его ассистентом. – Что вы здесь делаете? – продолжал он. – Откуда вы знаете моего ассистента?

– Доктор Жильберт сопровождал вас тогда, когда вы впервые посетили виллу Рефельдов; там я с ним и познакомился, – непринужденно ответил Генрих.

– Ах, да, верно! А после этого вы сейчас же уехали! – проворчал Эбергард.

Теперь он начал думать, что присутствие молодого Кронека в комнате ассистента было случайным, и даже нашел, что это ему на руку. Ведь этот Кронек был женихом Екатерины Рефельд; если он узнает, что Жильберт осмелился влюбиться в его невесту, то, конечно, будет не на стороне ассистента; поэтому старик был очень рад, что объяснение произойдет при госте.

– Что вы просили передать мне, Жильберт? – начал он, и его голос прозвучал, как еще отдаленный раскат грома. – Мартин, очевидно, не понял вас?

Жильберт невольно попятился назад. Храбрость, которую он проявил перед Мартином, куда-то исчезла, когда «тиран» собственной персоной потребовал его к ответу. К счастью, Генрих почувствовал нерешительность ассистента и стал вплотную за его спиной, отчасти для того, чтобы преградить ему путь к отступлению, отчасти с целью подбодрить его, подсказать нужное слово.

– Как видите, у меня гость, а Мартин позвал меня к вам таким тоном, который был в высшей степени оскорбителен.

– Поэтому вы объявили ему, что не хотите пойти?

– Да, я ему так и сказал!

– Это что за новости! – гневно закричал Эбергард. – Сначала вы влюбляетесь без моего разрешения, а затем отказываетесь являться на мой зов? Неужели вы думаете, что я потерплю это?

– Я прошу не обращаться… – начал Жильберт и остановился, так как голос вдруг изменил ему.

– Не обращаться со мной таким недостойным образом! – подсказал Генрих очень тихо, но совершенно отчетливо.

– Не обращаться со мной таким недостойным образом, – громко повторил Жильберт.

– Скажите, пожалуйста, какие новости! Идите сейчас же в библиотеку! – крикнул Эбергард.

– Нет, я не пойду, и если вы будете продолжать говорить со мной в таком тоне, то мне не остается ничего другого… – Жильберт снова не решился продолжать дальше.

– Как покинуть ваш дом! – просуфлировал Генрих.

– Как покинуть ваш дом! – решительно заявил ассистент.

– Вы забываетесь! – не помня себя от бешенства, воскликнул Эбергард и по своему обыкновению с такой силой ударил кулаком по столу, что тот затрещал.

– Швырните стулом! – скомандовал Генрих и сам был поражен, как быстро его команда была приведена в исполнение – от толчка молодого доктора стул полетел на пол.

Это, действительно, произвело впечатление; Эбергард с большим изумлением посмотрел на своего ассистента и невольно отшатнулся, после чего почти спокойно произнес:

– Жильберт, мне кажется, вы сошли с ума!

– Нет, во мне только проснулось мое человеческое достоинство, – ответил Жильберт и, чтобы доказать свои слова, отшвырнул ногой лежавший на полу стул.

Эбергард несколько секунд испытующим взглядом смотрел на ассистента, затем обернулся к Мартину и с торжествующим видом проговорил:

– Вот, видишь, я был прав. Это ярко выраженная болезнь мозга. Его влюбленность – один из симптомов болезни.

– Пожалуйста, не оскорбляйте меня подобными объяснениями! – воскликнул Жильберт. – Я многие годы терпеливо переносил ваш деспотизм, потому что считал вас своим благодетелем, но ведь все имеет границы. Благодарность – почтенное чувство, но было бы неразумно жертвовать всей своей жизнью, всем своим будущим в угоду человеку, оказавшему мне несколько услуг.

– Хорошо запомнили! – прошептал Генрих, очень довольный поведением своего ученика.

– Я не потерплю больше посягательств на мою свободу, – продолжал горячиться Жильберт, – если вы вздумаете насильно удерживать меня, то я разобью окна и выломаю двери!

– Барин, уйдемте отсюда, с ним опасно разговаривать, – испуганно прошептал Мартин и, просунув свою руку под руку доктора, пытался увести его.

Эбергард смотрел теперь на молодого человека не гневно, а озабоченно. Он объяснял себе необычное поведение всегда кроткого и покорного ассистента полным душевным расстройством.

– Жильберт, успокойтесь, все устроится, – проговорил он. – Ложитесь в постель. Я пропишу вам лекарство, а Мартин…

– Мартин не смеет подходить ко мне, а рецепт я и сам могу выписать, если мне понадобится лекарство! – воскликнул Жильберт, страшно возмущенный тем, что его считают помешанным.

Мартин, проявлявший свою силу лишь в тех случаях, когда имел дело с людьми слабыми, чувствовал себя очень неприятно; он трепетал теперь перед молодым доктором и уже давно стоял за дверью, готовый к бегству, если бы ассистенту вздумалось приблизиться к нему. Эбергард несколько раз пробовал остановить Жильберта, но тот кричал все громче и громче, так что перекричал своего патрона, и последнее слово осталось за ним.

– Доктор, довольно, перестаньте, не то, действительно, с ними может произойти удар, – прошептал Генрих, прикоснувшись к его плечу.