Армагеддон. Книга 3. Подземелья Смерти - Бурносов Юрий Николаевич

Забравшись вместе солдатами в вагон, Роулинсон прошел в кабину и сам закрыл двери.

— Господа, просьба соблюдать осторожность при высадке и посадке. Наш поезд отправляется. На всем маршруте следования вам будут предложены напитки и закуски… — начал балагурить один из солдат, разбитной малый по имени Грег, но Роулинсон так посмотрел на весельчака, что Грег мгновенно заткнулся и убрался в самый конец вагона, где сел на жесткий диван, обнял штурмовую винтовку М16 и прикрыл глаза.

Наверху осталось больше половины отряда, включая капитана Долтри. Чертов вертолет взорвался совсем рядом с ними, из команды Гумилева тоже кто-то пострадал, полковник сам видел, как отлетела в воздух оторванная голова, но почти всем русским удалось удрать. О судьбе оставшихся взаперти негра, хоккеиста и девушек Роулинсон предпочитал не задумываться, хотя прекрасно понимал, что они погибнут от голода, если не выберутся из заключения. Оставалось надеяться, что им помогут люди Гумилева. Не возвращаться же, в самом деле… Гуманизм есть гуманизм, но в такие минуты он ни 

к чему.

«На самом деле все они рады, что могут убраться отсюда, — подумал полковник, оглядев расположившихся в вагоне солдат. — Да чего там — я и сам счастлив до чертиков покинуть эту проклятую базу… Только русскому все нипочем. Расселся, точно он тут хозяин, даже ногу на ногу закинул. Не хватает только сигары…»

Нефедов, усмехнувшись неизвестно чему, вытащил из нагрудного кармана металлический футляр, а из него — толстую коибу [21] с золотым ободком. Звучно клацнула зажигалка «зиппо», голубоватый бензиновый огонек на мгновение выхватил из царящего в вагоне полумрака сосредоточенное лицо русского.

«Сволочь! — Роулинсон еле удержался от того, чтобы выбить сигару из пальцев Нефедова. — Мысли он читает, что ли?»

Выпустив клуб ароматного дыма, Нестор отсалютовал полковнику коибой.

— Угостить вас, мистер Роулинсон? У меня при себе имеется некоторый запасец.

— Я не курю и вам не советую, — отрезал полковник и резко повернул рукоять хода. Поезд дернулся, сорвался с места и начал набирать скорость. Тоннель полетел навстречу, лампы на его стенах замелькали с частотой стробоскопа — и слились в две сплошные огненные полоски.

— Отсюда до Солт-Лейка примерно пятьсот миль? — осведомился Нефедов.

— Вроде того, — усаживаясь напротив русского, пробурчал Роулинсон.

— А вы не боитесь, что поезд привезет вас… нас не туда? Все же железная дорога — это сложный организм. — Нефедов покрутил в воздухе сигарой. — Стрелки, развилки, семафоры всякие…

— Не боюсь, — ответил Роулинсон. — Эта дорога ведет именно в Солт-Лейк-Сити, на базу Дагуэй, я смотрел схему. В Нью-Мексико, на базу Лос-Аламос, проложен отдельный путь. Еще один тоннель ведет куда-то на восточное побережье. Вообще же вся эта подземная железнодорожная сеть строилась на случай ядерной войны с вами, tovarisch.

— Представляю, как в начале девяностых ваши стратеги и хозяева ВПК рвали на себе волосы, — улыбнулся Нефедов. —

Столько лет готовиться к противостоянию, вбухать миллиарды, триллионы долларов, разработать массу схем, гарантированно приносящих деньги, и вдруг лишиться всего — и противника, и возможности запускать лапы в военный бюджет!

Роулинсон скорчил кислую гримасу и ничего не ответил.

На этом разговор прекратился сам собой. Поезд, чуть покачиваясь, с ревом несся по тоннелю. Солдаты дремали, Нефедов рассеянно пускал дымные колечки, полковник смотрел вперед. Однажды ему показалось, что по стене скользнуло какое-то черное пятно, похожее на огромного паука, но он списал это на игру света и тени.

Электричество погасло внезапно. Собственно, ожидаемых отключений вообще не бывает, по крайней мере Роулинсон никогда в жизни не слышал, чтобы где-то в Штатах свет выключали, заранее предупредив об этом население. В результате чернокожие тут же бежали грабить магазины, благо сигнализация не работала, да и белые от них зачастую не отста-

вали.

Вот и локальный блэкаут на трассе «Неллис — Солт-Лейк-Сити» наступил настолько неожиданно, что никто сперва не понял, что же произошло. В вагоне погас свет, одновременно погрузился во тьму и тоннель. Включились аварийные тормоза, поезд по инерции проехал еще несколько десятков метров, потом замедлил ход и остановился. Отовсюду надвинулась темнота, и полковник почувствовал себя крайне неуютно. Создавалось ощущение, что на хрупкие маленькие вагоны сейчас наступит огромная нога пещерного великана и раздавит их, к чертям собачьим, вместе с пассажирами.

— Что за черт? — выругался Нефедов, отбрасывая недокуренную сигару. Она описала в воздухе параболу и ударилась о покрытие пола, разбрасывая искры, словно фальшфейер. — Полковник, что происходит?

— Кто-то выключил питание, — раздраженно ответил Роулинсон и повернулся к загалдевшим солдатам. — Занять оборону вокруг состава!

Грохоча башмаками, бойцы полезли из вагона. Трое выдвинулись в хвост поезда, двое встали перед кабиной. Разгоняя мрак, на стенах тоннеля тускло затлели лампочки аварийного освещения.

— Проклятье! — Роулинсон был вне себя от злости. — Этот Гумилев, похоже, переиграл нас! Наверняка он и его люди добрались до диспетчерской.

— Что теперь делать? — деловито осведомился Нефедов.

— Пешком нам до Солт-Лейка не добраться. Придется ждать гостей.

— Вы уверены, что гости явятся?

— Непременно. Да и как они иначе выберутся с базы?

— Стало быть, скоро сюда явится Андрей Львович и его громилы. Будет весело.

— Я предпочел бы погрустить, — хмыкнул Роулинсон и спрыгнул на рельсы, вынимая из кобуры двадцатизарядную «беретту». — Идите сюда! — крикнул он.

Нефедов последовал за полковником. Он единственный из всей группы не стал доставать оружия. Оглядев мрачные своды тоннеля, Нестор покачал головой:

— Да уж, таких огромных мышеловок я еще не видел.

Глава седьмая

Мышеловка

Мне кажется, война — это опасное место!

Бум! Бум! Бум!

Стекло практически вывалилось из оконного проема. Санич убедился, что через пару ударов неизвестный противник получит доступ в диспетчерскую, и сжал влажными ладонями облитые пористой резиной рукоятки гранатомета. В основе конструкции ММ1 лежала еще довоенная, тридцатых годов, разработка под названием «Manville machine projector». Это было револьверное ружье для полиции, стрелявшее патронами со слезоточивым газом.

После выстрела толстый барабан гранатомета поворачивался, и новая сорокамиллиметровая граната оказывалась в стволе. Оружие было простым и функциональным. С его помощью один человек в условиях городского боя мог уничтожить целую роту. Если повезет, конечно.

Вот только Саничу противостояли не люди.

Бум! Удерживаемые проволочками осколки стекла упали на пол. Олег вскинул гранатомет. В окно просунулась толстая, покрытая длинными волосками лапа со сдвоенным когтем на конце. Содрогнувшись от омерзения, Санич нажал на спуск.

Ту-дух! — сипло рявкнул гранатомет. Граната пролетела над лапой и канула в окне. Тотчас же за дверью грохнул взрыв, осколки с пронзительным воем рикошетили от стен

станции.

— Получите! — выкрикнул Санич и снова выстрелил. —

И распишитесь!

После третьего взрыва жуткая волосатая лапа исчезла. Наступила звенящая, тревожная тишина.

— Что, гады, съели? — ухмыльнулся Олег.

Дверь вздрогнула. Ее явно пытались подковырнуть снизу и открыть. С такими-то когтищами отчего и не попы-

таться…

Отложив ММ1, Олег взялся за штурмовую винтовку и дал три короткие очереди прямо сквозь дверь. Выстрелы оглушили его, в диспетчерской повис кислый запах пороха. Пули М4 проделали в мягком металле двери десяток аккуратных отверстий. Возня за порогом сразу стихла.