История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

По словам Mirabilia, Ромул поставил в своем дворце собственное золотое изображение с таким изречением: «Не упадет, пока дева не родит», и эта статуя низверглась, как только родился Спаситель. Далее, в Mirabilia упоминается легенда о другой статуе, которая обратилась с речью к императору Юлиану, отступившему от своей веры, и убедила его вернуться к язычеству. Даже наиболее замечательные легенды светского характера, сообщаемые в Mirabilia, относятся также к статуям; нашим читателям уже известны сказания о конной статуе Марка Аврелия, о двух мраморных колоссах и о статуях на Капитолии, звонивших в известных случаях

Впоследствии древняя легенда о статуях на Капитолии получила связь с циклом сказаний о «волшебнике Вергилий»; поэтому нам кажется странным, что автор Mirabilia не счел нужным привести в своем труде эти сказания. Произведения величайшего римского поэта, публичное декламирование которых еще долго продолжалось после падения Римской империи, теперь на развалинах форума Траяна уже более не читались; понимать эти произведения было трудно, так как в употребление вошел итальянский язык. Между тем как в других местах латинская муза давала цветы, полные аромата, как, напр., Песни странствующих схоластов, в Риме в XII веке она не проявляла почти никаких признаков жизни, даже в эпиграммах, и мы затруднились бы указать школу какого-нибудь грамматика, который излагал бы своим ученикам Энеиду или Эклоги. Но мы не сомневаемся, что знакомство с Вергилием все еще сохранялось в Риме и что даже Овидий был, вероятно, известен автору Mirabilia, тогда как Гораций, произведения которого носят более изысканный и светский характер, был менее доступен грубому поколению того времени. Археологические открытия объяснялись при помощи Вергилия; доказательство этого мы находим у Вильяма Мальмсберийского в его рассказе о том, что в 1045 г. была открыта могила Палланта, сына Эвандра. Тело великана, по словам рассказчика, оказалось вполне сохранившимся; в груди была рана длиною в 4 фута, нанесенная великану королем Турном. В склепе найдена была так же горящая свеча, которую удалось погасить только тогда, когда внизу под пламенем была сделана щель. Английский летописец не мог бы облечь это открытие в форму подобного сообщения, если бы такое объяснение найденной могилы не было дано самими римскими археологами.

Легенда о Вергилии, будто бы все еще жившем в Средние века, составляет в наши дни излюбленный предмет исследований и толкований. Известно, что со времени Константина некоторые места в произведениях Вергилия, а именно в четвертой эклоге, считались прорицаниями, относящимися к христианству. Поэту, стоявшему на пороге между двумя мировыми эпохами, муза подсказала несколько вдохновенных стихов, которые как бы возвещали рождение Христа, и еще никогда тонкая лесть поэта не вознаграждалась так блестяще, никогда его идеалистическая надежда на золотой век в будущем не получала такого полного оправдания, как это случилось с Вергилием. Язычник, совершенно не подозревавший возможности чего-либо подобного, был возведен на степень пророка, возвестившего пришествие Мессии, и стал любимым поэтом церкви и легковерных людей Средних веков. В течение целых столетий книгам Вергилия придавали значение пророческих изречений сивилл, ища в этих книгах ответов с таким же слепым доверием, с каким в наше время еще пользуются, как оракулом, Библией. Как звено, связующее между собой различные эпохи и различные мировоззрения, эти легендарные черты музы Вергилия составляют одно из самых интересных явлений в истории человеческого духа. Такой именно легендой, самой прекрасной из всех тех, которые связуют древний мир с христианским, является легенда о видении патрона Вергилия, императора Октавиана, которому сивилла, покидая людей, показала Пресвятую Деву с Христом-Младенцем на руках.

Если церковь отнеслась к Вергилию с почтением, видя в поэте языческого Исайю, то народ поразительно скоро признал в нем философа, математика и великого мага. В то время, когда появились Mirabilia, Вергилий в этом образе должен был быть известен римлянам. Тем не менее легенда о Вергилий создалась не на римской почве, а была занесена сюда со стороны. Нельзя не удивляться тому, что Mirabilia, сообщая о видении Октавиана, ни словом не упоминают о Вергилии; точно так же не устанавливают они никакой связи с именем Вергилия и легенды о статуях, звонивших своими колокольчиками. Легенда Salvatio Romae на Капитолии, где о каждом возмущении в провинциях статуи возвещали звоном колокольчиков, осталась совершенно неизвестной Риму в той форме, какую эта легенда получила впоследствии. Так, мы находим именно во французском повествовании о Вергилии легенду о том, что он, будучи волшебником, воздвиг ради спасения Рима башню, в которой находились статуи, обладавшие вышесказанным особенным свойством. По другому сказанию, эта башня днем сверкала золотом, а ночью освещалась яркой лампой, и была видна плывущим кораблям, и в ней же находилось зеркало, которое, отражая в себе все, что происходило в мире, обнаруживало всякий враждебный замысел против Рима. Это сказание о волшебном зеркале, встречающееся в рыцарском эпосе, как, напр., в Парсифале, сложилось не в Риме; но оно все-таки могло быть здесь известно во времена Mirabilia. Как Удостоверяют археологи, остатки башни Франджипани близ арки Тита после того, как эта башня, по приказанию Григория IX, была в XIII веке разрушена, получили в народе название «башни Вергилия».

К числу чудесных талисманов Вергилия, сохранявшихся в Риме, принадлежала, между прочим, и так называемая Восса della verita, находившаяся, как утверждает легенда, в церкви S.-Maria in Cosmedia Связь этой легенды с именем Вергилия, установившаяся так же вне пределов Рима, могла, однако, быть в XII веке неизвестной римлянам. В атриуме названной базилики доныне сохранилось большое клоачное отверстие, имеющее вид маски; в Средние века в народе существовало поверье, что древние римляне, давая клятву, должны были класть руку в открытую пасть этой маски, и она откусывала руку тому, кто давал ложную клятву, пока наконец эта чудодейственная сила маски не была разрушена одной хитрой женщиной, виновной в нарушении супружеской верности. Обо всех этих чудесах Вергилия Mirabilia умалчивают и упоминают о нем только по следующему поводу; «На Виминале стоит церковь Св. Агаты; сюда был заточен римлянам Вергилий, который, однако, приняв невидимый образ, исчез и удалился в Неаполь; поэтому и говорят: vado ad Napulum». По-видимому, речь идет здесь о легенде, в которой рассказывается, как Вергилий умчался на воздушном корабле в Апулию из тюрьмы, в которую он был заключен императором, когда позволил себе в странной форме отплат ив одной римлянке за ее чопорность. Так как об этой легенде упоминается только в Mirabilia, то надо полагать, что римляне XII и XIII веков знали не только одну эту легенду о Вергилий, но и другие.

Настоящей родиной волшебника Вергилия был, однако. Неаполь, его любимый город, где находилась так же и легендарная гробница Вергилия. Трудно понять ту наивную веру, с которой в конце XII века относились к неаполитанским вымыслам о Вергилии даже люди вполне серьезные. Англичанин Гервазий Тильберийский, маршал королевства Арльского, сообщая в своем сочинении Otia Imperialia, посвященном императору Оттону IV, о разных всемирных «Mirabilia», с особенным интересом говорит о чудесах, совершенных поэтом в Неаполе. Творец национального римскою эпоса еще мог быть до некоторой степени польщен, когда в его лице почитали волшебника, который прославился тем, что соорудил Salvalio Romae – удивительное государственно – полицейское учреждение! Но в Неаполе поэт уже был низведен па степень простого шарлатана, который с помощью бронзовой мухи изгнал настоящих мух, заключил всех змей в Капуанские ворота, с помощью бронзового коня избавил лошадей от прогибания спины, куском волшебного мяса сохранял мясо на рынке всегда свежим, засадил гору Дев лечебными травами, из числа которых горная арника (баранья трава) возвращала слепым овцам зрение; посредством бронзовой статуи, изображений трубача или стрелка из лука, улавливал южный ветер и заставлял Везувий оставаться спокойным. Другие деяния Вергилия, менее унизительные для поэта, были: сооружение Castel dell'Uovo с фундаментом в виде положенных друг на друга яиц, прорытие подземного хода Позиллипо и устройство лечебных ванн в Путеоли; пользование этими ваннами оказалось, однако, невозможным, так как завистливые салернские врачи уничтожили все пояснительные надписи.

Не помог так же стенам Неаполя чудесный палладиум, вложенный Вергилием в стеклянный сосуд: в 1196 г., несмотря на этот палладиум, Генрих VI разрушил стены Неаполя. Конрад, канцлер Генриха, епископ гильдесгеймский, сопровождавший императора в качестве легата королевства Сицилии, пишет об этом талисмане с полной верой и совершенно серьезно. Сообщи», что талисман не помешал храбрым германцам разрушить стены Неаполя, Конрад, преисполненный почтения к великому магу, объясняет вслед затем, что талисман оказался недействительным потому, что в сосуде уже была трещина. Далее Конрад признается, что германцы не решились все-таки сломать так называемые железные ворота, гак как опасались выпустить на свободу змей, которых Вергилий укротил своими чарами.