ГРАС. Компиляция. Книги 1-8 - Никита Велиханов

— Слыхал? — он махнул рукой в сторону кресла — у него была пара мягких кресел в кабинете. — Садись. Знаешь, как это называется?

— Знаю, «Скутер».

— Ты смотри, знает. А я вот сегодня в первый раз услышал. Взял у одного дурачка. Послушать, думаю, надо, чтобы быть в курсе. Вот, сижу, слушаю.

— Ну и как, нравится?

— Смеешься? Одна радость, что звезды на грудях. Ну давай поговорим, — и Григорий Тарасович протянул руку к кассетнику, но вместо того, чтобы убавить или выключить звук, сделал его ещё громче. — Что там у тебя за дела с Брылем?

Виталий рассказал вкратце только то, что имел право говорить. Упомянул и о только что состоявшейся встрече в баре «Вероника».

Выслушав, Прокопенко пододвинул поближе к себе пухлую папку с бумагами. Однако вытянул он из нее лишь несколько лежавших сверху листков и фотографий.

— Я тебе тут подобрал кое-что. Ну посмотри, убедись. Он?

— Да, это он.

— Точно, значит, Брыль Владимир Романович, — майор показал другую фотографию. — А вот этого типа рядом с ним видел когда-нибудь?

— Нет, я его не знаю.

— А вот он про тебя, похоже, знает. Фамилия его Яшуков. Встречались они с Брылем тайно. Ты видишь, с какого расстояния снимок сделан. Этот Яшуков начинал у нас, но трудился недолго, потом его в СОБТ перевели. Видишь, гутарят о чем-то.

— Что же он мог про меня знать?

— Понятия не имею. Ты ведь у нас позже работал. Но из наших Брыль встречался только с ним, за это я отвечаю, потому что мы за ним долго присматривали. Но потом нам дали отбой. И чуть было не дали по рукам. У меня такое осталось впечатление. Это было вскоре после того, как я сообщил про нашего Яшукова куда следует.

— Мне показалось, что не так уж много «ломам» про меня рассказали. Может быть, Яшуков делал запланированный вброс информации, наводку?

— Может быть. Даже похоже на то. Но все-равно, сдавать бандюкам наши адреса — это... как бы это помягче... в общем, по-любому, западло. А Владимира Романыча нашего, наверное, уже под ответ поставили. На дома, очевидно он свою контору успел сориентировать. А контора немаленькая, объединяет несколько областных землячеств — и он там не самый главный. Видимо, обещал своим корешам вернуться с победой — ничего другого ему не оставалось. Я так понимаю, деньги вложены такие, что одному ему не рассчитаться.

— Ладно, это все его проблемы. Моя проблема — Яшуков.

— Я его координаты знаю лишь приблизительно, — задумчиво сказал Прокопенко. — Но если и найдешь его... по дури не связывайся. За ним кто-то стоит.

— Спасибо. Выясним.

Юрий Николаевич, узнав о неожиданной встрече с представителем «ломов», одобрил ларькинскую откровенность:

— Бандиты суеверны и непонятных вещей очень не любят. Чем меньше придурков будет крутиться у нас под ногами, тем лучше. Правильно. Пугай их и дальше, если только они захотят с тобой разговаривать. Странно, что этот Брыль не испугался полтергейста.

— Он испугался. Только своих коллег он боится гораздо больше.

— Бывает. Так что ты выяснил про его информатора?

Капитан изложил содержание разговора с Прокопенко. Борисов с прищуром посмотрел куда-то в сторону.

— Я знаю, кто за ним стоит. Ты, наверное, тоже догадываешься. Ну я ему щас...

— А может, не стоит сейчас раскрывать карты, повременим?

Но Юрий Николаевич уже набирал номер. Он звонил полковнику Тимашову. Полковник, совсем недавно получивший это звание, уже много лет вел с Борисовым смертельно опасную игру, весь смысл которой был понятен, наверное, только ему одному. По тому, как вдруг подобрался Борисов, по его лицу, принявшему холодное и хищное выражение, Ларькин понял, что Тимашов поднял трубку лично.

— Вячеслав Никитич? Хорошо, что ты на месте, — сказал Юрий Николаевич голосом, в котором сквозь тонкий слой мягкого бархатного дружелюбия вдруг прорезалась раскаленная сталь лютого гнева. — Хочу тебя спросить: что ж ты, м..., делаешь? Какого х... ты сдаешь моих людей всяким п...?! Лапушка ты моя, не строй из себя... я точно знаю.

Если высокое начальство выводило Борисова из себя, в выражениях майор не стеснялся. Просто удивительно, как Служба ещё терпела его в своих рядах. Ларькин пару раз фыркнул, слушая их беседу.

— Тем не менее, комбинатор х...в, — уже более спокойным тоном говорил в трубку чуть охрипший Борисов. — ГРАС — секретное подразделение. А твоими стараниями про нас скоро каждая блатная сука будет знать. Какие у тебя гарантии?... Под контролем?... Восемь?... Почему пять? Было шесть... А-а... Ну и что, ты намерен что-нибудь предпринять?

Он надолго замолчал, затем буркнул что-то вроде: «да пошел ты...» — и повесил трубку. Посмотрел на капитана и сообщил:

— Не отрицает, что нагадил.

— Ответственность за теракт взял на себя отдел по борьбе с терроризмом?

— Ну. Уверяет, что ситуация под контролем. Если не считать его агентов, которых он внедрил в банду, лишние знания, как он выражается, обременяют шестерых. Говорит, ему пришлось выдать часть информации, чтобы его человек смог войти в доверие. Обещает потом произвести зачистку. Короче, в своем репертуаре. Мясник.

— Его отдел разрабатывает «ломов»?

— Да. Те слишком увлеклись взрывами.

Юрий Николаевич вытащил из пачки очередную сигарету.

— Один из тех молодцов, которых ты так неосторожно расталкивал в подъезде, умер в реанимации. Простой бросок в замкнутом пространстве бывает очень эффективным. Чем жестче границы пространства, тем выше эффективность.

— Знаю.

— Знаний мало, нужны навыки. Понял, убивец? Ты же не будешь говорить, что нарочно его так сделал?

— Просто не рассчитал.

— Вот, я как раз об этом.

— Исправлюсь.

— Нашел что-нибудь любопытное в скрижалях? В смысле, в анналах истории?

— В архивах-то? Да нет, анализ аннальных историй ничего интересного не дал. Если не считать склок из- за квадратных метров.

— Значит, барабашки никого не беспокоили? Они же, вроде бы, живут и в коммуналках тоже?

— Вообще-то, живут, но в этой не водились. Жалоб, по крайней мере, как принято говорить у врачей, нет.

— А на кого жалуются?

— Управдом, друг человека, утаивал незарегистрированные квадратные метры от народа. Общим числом до сорока на каждом этаже.

— Итого, стало быть, двести квадратных метров? Неплохо. И куда ему столько?

— Так