Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги - Кристель Балуза-Лубе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем на юго-западе отношения между французами и англичанами ухудшались. Например, в мае 1323 года граф Фуа напал на виконтство Марсан, которое находилось под английским владычеством. Дворяне Гиени насмехались над авторитетом короля Англии, своего сюзерена, умножая "гасконские апелляции". Это означало, что вассалы Эдуарда II без колебаний решали споры, возникавшие у них с их непосредственным господином, королем Англии, путем обращения к королю Франции или в Парижский Парламент. С XIII века эта процедура апелляций была грозным инструментом на службе французской короны, суверенитет которой она позволяла расширить. Умножая прямые связи со своим народом, король способствовал развитию уз подчинения с подданными. В 1324 году он разрешил французским сеньорам оказывать вооруженное сопротивление английской администрации в Гиени.
Наконец, 15 октября 1323 года, из искры возгорелось пламя. В этот день люди герцога Гиеньского напали на французов, которые начали строить бастиду в Сен-Сардо, недалеко от города Ажен. Это место находилось в зоне пересечения французской и английской юрисдикций: Сен-Сардо был бенедиктинским приорством, зависимым от монастыря Сарла, прямого вассала короля Франции, но расположенным на территории, зависимой от королевства Англия. В начале XIV века понятие границы, как мы понимаем его сегодня, в смысле установленной и многофункциональной линии, разделяющей две территории, не существовало, а домены или королевства фактически состояли из владений и территорий, которые часто были раздроблены, разбросаны и перемешаны. Демаркация границы с помощью пограничного столба не была систематической, а входила в обязанности следователей, к которым обычно обращались в контексте судебных разбирательств. Поэтому эта неясность благоприятствовала действиям сеньоров, которые считали тот или иной участок земли незаконно захваченным, поскольку он находился на английской территории. Людям герцога Гиеньского было предложено предстать перед королем Франции для вынесения приговора, но они этого не сделали, и ситуация обострилась.
10 июня 1324 года Карл объявил Эдуарда II мятежником за то, что тот защищал виновных, и объявил о конфискации его владений во Франции, то есть о конфискации герцогства Гиень и графства Понтье. Захватить их было поручено французской армии под командованием Карла де Валуа. Только города Байонна, Бордо, Сен-Север и несколько крупных замков устояли и остались в руках англичан. Ажене и Сентонж перешли под власть Франции, а Анри де Сюлли был назначен губернатором Гиени. Выбор этого человека, который когда-то служил королю Англии и участвовал в войне против шотландцев, несомненно, свидетельствовал о стремлении Карла IV к умиротворению, но окончательно разрешить создавшуюся ситуацию помогло назначение Эдуарда, принца Уэльского, герцогом Гиеньским и графом Понтье, вместо его отца, Эдуарда II. Таким образом, Эдуард II не уступил, принеся оммаж королю Франции, в то время как его сын согласился сделать это. Церемония состоялась 14 сентября 1325 года, и на некоторое время урегулировала франко-английские отношения.
Однако передышка была недолгой, и ситуация вновь ухудшилась в 1326 году, когда англичане укрепили Бордо, разместили гарнизон на острове Олерон и совершили ряд бесчинств в Аквитании. Конфликт, в личных отношениях, разразившийся в то же время между королем Англии и его женой Изабеллой, дочерью Филиппа IV, также не способствовал потеплению отношений между двумя королевствами. Королева, укрывшаяся во Франции, не могла больше терпеть фаворита ее мужа, Хью ле Диспенсера, и воспользовалась своим пребыванием на континенте, чтобы сплотить и побудить к мятежу английских баронов, противников Эдуарда II. Ситуация несколько стабилизировалась, когда Эдуард II, в январе 1327 года, был свергнут и заменен своим сыном, Эдуардом III. Договор, подписанный 24 января 1327 года, принес временный мир в Гиень. Обе стороны согласились вернуть друг другу захваченные территории, а французский король получил репарацию за часть расходов, связанных с войной.
Таким образом, Карл унаследовал застарелые конфликты и не смог их окончательно урегулировать. Хрупкость отношений с Англией, в частности, была чревата в будущем большими проблемами. Хотя две династии Плантагенетов и Капетингов были объединены многими культурными и семейными связями, равновесие оставалось шатким. Сложившаяся ситуация также имела серьезные последствия для королевских финансов.
Критическая финансовая ситуация
Эти конфликты ничего не дали для улучшения катастрофического финансового положения, унаследованного последним Капетингом. Со времен правления Филиппа IV казна постоянно испытывала дефицит, усугублявшийся войнами, пышными посольствами, расходами на содержание все более увеличивающегося административного аппарата, а также на строительство резиденций и административных зданий. Во время правления Карла IV, например, потребовалось оплатить остекление окон, покупку замков и сундуков для Счетной палаты. Король также отвечал за ремонт и обслуживание мостов Парижа. Построенные из дерева, они были особенно чувствительны к перепаду температур и получили значительные повреждения во время особенно суровой зимы 1325–1326 годов. Так что пришлось оплатить строительные материалы и труд рабочих, нанятых для ремонта[275]. Штат королевского Отеля, который во время правления Карла IV вырос почти до четырехсот человек[276], жалованье слугам, благотворительные пожертвования, балы и пиры также обходились очень дорого.
Под сильным финансовым давлением Карл IV вернулся к практике, которая вызывала столько нареканий во время правления его отца, и решился на манипуляции с монетой. По этому вопросу были изданы три ордонанса, в мае, октябре и декабре 1322 года[277]. Как и его брат Филипп до него, Карл прибег к отзыву дарений ранее сделанных офицерам, и одним из первых жертвой этой процедуры стала Жиро Гайте. Карл также обобрал особенно богатых ломбардских купцов и банкиров.
С XIII века эти итальянские купцы и по совместительству банкиры, в основном, но не только были из Ломбардии (Северная Италия), действовали на международном уровне, скупая продукцию франко-фламандского производства и поставляя на рынки и ярмарки различные товары, такие как пряности, шерсть, шкуры, кожи и красители. Будучи специалистами по финансам, они постепенно специализировались на обмене валюты и банковских операциях, таких как денежные вклады, переводы денег из одного места в другое, коммерческий кредит и займы под проценты. В то время ломбардские банкиры были основными поставщиками денежных средств для короля и принцев и иногда объединяясь в компании, такие как Барди и Перруци из Флоренции, Скарампи из Асти или Толомеи из Сиены и многие другие. Ростовщичество, то есть плата, превышающая первоначально одолженный капитал, тем не менее, осуждалось[278]. В 1311 году Вьенский церковный собор напомнил всем государям, что разрешать подобную деятельность на их землях грешно. И это оправдывало периодические налоги и конфискации, налагаемые правителями на всех, кто занимался процентным кредитованием, а именно, ломбардцев, евреев и кагорцев (ростовщиков, возможно, происходивших из Кагора). Под предлогом благочестивого дела, используя канонические правила, короли на самом деле получали большой доход. В итоге была принята идея о том, что ломбардцы и евреи должны периодически возмещать ущерб за свои запрещенные Церковью финансовые операции, несмотря на то, что короли и принцы часто и без колебаний обращались к
