Дилетантские детективы с животными - Татьяна Мефодьевна Постникова

Ещё у нас в штате две родственницы Инги. Карина ведёт всю бухгалтерию, а её дочь Алиса сидит на телефоне. Но они обе работают на удалёнке, и в офисе практически никогда не появляются.

Ну, и, наконец, ваша покорная слуга, Надежда Викторовна, двадцати восьми лет от роду, стерва. Я второй соучредитель нашей конторы. Не потому, что у меня много денег, а просто у меня было две бабушки, и после их смерти, я продала квартиру одной из них очень удачно, и вложила всё в наш с Ингой бизнес. Время от времени подумываю, а не забрать ли мне свою долю. Чему, чему, а уж деньгам-то всегда можно найти применение, да и куда более достойное, чем наш гадюшник. Но каждый раз не решаюсь сделать это. Ведь если я отзову свои деньги, то Инге придётся всё переделывать, искать другое помещение, подешевле. А мы тут славно устроились: несколько уютных комнаток, аквариумы, птички. Да не резкоголосые волнистики, а настоящие соловей и малиновка. Поют – заслушаешься. А ещё у нас есть две кошки: Марта и Ириска, и добрейшая дворняга Бантик. Мы специализируемся на анималотерапии4 особенно в лечении аутизма. В последнее время Инга носится с идеей иппотерапии5. Конечно кошечки и собачки – это прекрасно, но если бы у нас ещё была и лошадка…

– А почему не дельфинотерапия? А что, очень даже просто. Заведём дельфина. Пусть плавает в большом аквариуме в холле.

– Ах, Надежда, ну что вы такое говорите. Вы способны загубить на корню самое хорошее начинание. Вы, что не представляете, какие на это нужны деньги? Особенно в Москве, – вздыхает Инга.

– Честно скажу, не представляю. Я, вообще, с большими деньгами не очень в ладу. Только мне кажется, что иппотерапия обойдётся ненамного дешевле. Сама лошадь денег стоит. Да нам ещё не всякая подойдёт. Нужна ведь идеально выезженная. Плюс содержание этой самой лошади. Думаю, в Москве и это недёшево. А ещё, аренда, свободного от других занятий, манежа. Сами знаете, чем больше народу, тем с аутистом сложнее работать. И, конечно, зарплата тренера. Ведь никто из нас с лошадьми обращаться не умеет. В наших корявых ручках лошадь может испугаться или заупрямиться, или… Ну, что там ещё они могут делать?

– Наденька, с вами так тяжело бывает дискутировать, вы не можете понять чужой мечты. У вас душа бескрылая, – укоряет меня Елена Павловна, и Юленька согласно кивает.

– Зато моя душа ногами крепко на земле стоит – фыркаю я в ответ.

Дамы молча поднимают глаза к небу. Правильно, чего от стервы ждать.

Но мечта об иппотерапии упорно не хочет нас покидать наш маленький дружный коллектив, и однажды утром Юлечка влетает в офис, сияющая, как новая монетка, и прямо с порога кричит:

– Кажется, я нашла нам лошадку.

– Что за лошадка, рассказывай, – сразу заинтересовалась Инга.

– Правда, пока это всё ещё вилами на воде писано. Просто через десятые руки до меня дошла информация, что недалеко от Москвы есть один богатый бизнесмен, владеющий неплохой конюшней и не чуждый благотворительности. И в его конюшне живёт пожилая кобыла Магнолия. Она много лет детишек в парках катала.

– Ой, – прошептала Инга, – дайте ухвачусь за что-нибудь деревянное, чтобы удачу не спугнуть.

Вцепившись в столешницу старенького стопроцентно деревянного столика, подаренного нам добрым самаритянином (столик раньше принадлежал его бабушке и предназначался помойке), Инна Владимировна попросила Юлию.

– Юленька, а теперь подробно и не спеша расскажите, кто этот бизнесмен, и как с ним договориться.

– У меня есть двоюродная сестра. Брат её мужа – лошадник. Три года назад они даже на паях с приятелем купили лошадь и по очереди на ней катались по выходным. Потом что-то не заладилось. Так вот, держали они эту лошадку в частной конюшне. Там и познакомились с Огарковым Валерием Сергеевичем. По словам брата мужа моей кузины, этот Огарков нормальный мужик, и с ним можно иметь дело. При этом он богат настолько, что брать с нас горькие копейки за аренду лошади просто погнушается.

– Ага, как же, – фыркнула я, – знаете, Юлечка, чем богатые от бедных отличаются?

– Чем?

– Тем, что они ни одной копейки из рук не выпустят. Потому и богатеют.

– Наденька, не надо о грустном, – умоляюще прошептала Елена Павловна.

А Юлия посмотрела на меня так, что мне сразу захотелось спрятаться в тёмном чулане со швабрами. Кажется, её этот Огарков не только, как хозяин лошади интересует. От открытого столкновения нас удержала Инга. Она вспомнила, кто тут главный, отпустила несчастный столик, который после реставрации превратился в прелестную винтажную вещицу, и строго сказала:

– Мы с вами не деревенские гадалки, а умные образованные люди. Поэтому не будем тыкать пальцем в небо, а будем действовать грамотно. Юлия Михайловна, постарайтесь всё точно разузнать об этом человеке и выяснить, как с ним связаться. И, если, он действительно готов оказать нам помощь, договариваться с ним будет Надежда Викторовна.

– Тяжёлую артиллерию хотите подключить? – Обиделась Юля.

– Да, – коротко ответила Инга.

В самом деле, мы все прекрасно понимали, что если с самого начала на несчастного мужика напрыгнет Юленька, отягощённая вечным охотничьим инстинктом ловли спутника жизни, то этот самый богач просто сбежит от нас вместе со своей кобылой. Конечно, я предпочла бы, чтобы переговоры вела сама Инга, но возможно, она решила пока побыть в резерве и вступить в переговоры, если понадобится подкрепление. Ладно, ей видней. Она выше сидит, дальше глядит.

В области сбора информации Юле нет равных. Уже через несколько дней она на нас вывалила целый ворох этой самой информации. Огарков вдовец. Жена его, бывшая топ-модель, разбилась на машине полтора года назад. Есть пятилетний ребёнок. Аутист. Имеется роскошный особняк на Новой Риге, огромный участок земли со своими лесами, прудами, конюшнями и т.д. Словом, жених перспективный во всех отношениях.

Последнее Юлия не озвучила, но это можно было прочитать в её сияющих глазах.

– А как с ним можно связаться? – Спросила Инга будничным голосом, выдёргивая Юленьку из радужных мечтаний о прекрасном принце с дворцами, прудами и конюшнями.

– Вопросами благотворительности у него занимается секретарша, старая выдра из бывших комсомольских лидеров.

Выдра – это хорошо. С выдрой можно попытаться договориться. По крайней мере, она вряд ли будет растекаться мыслию по древу. Да, так да, ну а нет, так обойдёмся без лошади.

С «выдрой», в миру, Марией Андреевной Ложкиной мы действительно договорились быстро. Она меня выслушала, задала