Человек, который съел машину: Книга о том, как стать писателем - Натали Голдберг

Верьте себе

Во вторник мы разбирали в группе две страницы из дневника одного человека. На самом деле это был мой дневник. Две страницы из моего дневника. Я выбрала их потому, что несколько месяцев назад извлекла оттуда стихотворение. Не то чтобы выдающееся стихотворение – тихое стихотворение. Такие стихи трудно найти; это едва различимое бормотание, скрытое в тетради, которое, тем не менее, способно перенести вас в другое измерение. Неделю назад я раздала копии этих страниц своим ученикам и попросила найти в них стихотворение. Они были вправе сказать: «Нат, это полная ерунда», – если бы ничего не нашли.

Отвечать вызвались пять или шесть человек. Они обнаружили по меньшей мере четыре различных варианта стихотворения. Одни воспользовались первой частью записи, другие – серединой, а один даже включил в свою версию часть другой работы, которую я скопировала случайно. Но все они использовали одну строчку: «Холмы Нью-Мексико везде, куда б вы ни пошли». Все варианты звучали хорошо. Но это не были выдающиеся стихи, включая и то, что получилось у меня самой.

Дайте отрывок текста ста разным людям, и не исключено, что у вас будет сто разных мнений – не абсолютно разных, но множество вариаций. Именно здесь очень важна глубина ваших отношений с самим собой. Вы должны слушать то, что говорят люди. Должны воспринимать то, что они говорят. (Не стройте вокруг себя стальные стены.) А потом вы должны принять собственное решение. Это ваше стихотворение и ваш голос. Нет единых для всех правил; все дело в отношениях с самим собой. Что хотели сказать вы? Что о себе вы стремились открыть? Раскрываясь в своем тексте, вы теряете контроль. Это хорошо. На самом деле вы все равно ничего не контролируете. Люди видят вас таким, какой вы есть. Иногда мы раскрываемся, не успев осознать, что произошло. Это тяжело, но еще хуже заморозиться и не открывать ничего. К тому же при этом получаются ужасные тексты.

Лучшая проверка для текста – время. Если вы не уверены в каком-то тексте, отложите его на некоторое время. Посмотрите на него снова где-нибудь через полгода. Все станет гораздо более ясным. Может оказаться, что стихи, которые вы написали полгода назад, очень нравятся вам, но ни на кого больше не производят впечатления. У меня есть одно стихотворение про окно, которое все, кто его слышал, однозначно считают ужасным. А я считаю, что оно превосходно. Когда мне будут вручать Нобелевскую премию и попросят сказать речь, я выдам эту жемчужину и получу наконец удовлетворение.

Не переживайте, если через полгода окажется, что отложенный текст ужасен. Что-то хорошее уже перегнивает в вашей компостной куче. Оно обязательно появится на свет. Наберитесь терпения.

Самурай

Вчера вечером я взялась объяснять моей воскресной группе, что такое самурайская составляющая писательства и личности вообще. Я осознала, что на занятиях всегда веду себя очень бодро и позитивно. Это происходит потому, что мы все вместе находимся в одном творческом пространстве. Мое воодушевление искренне; оно само собой прорастает на этом некритическом, открытом творческом поле. Все, что вы пишете, хорошо. И иногда даже лучше, чем просто хорошо. Иногда тексты моих учеников совершают прорыв к сияющим первичным мыслям. Порой ученики говорят мне: «Вы недостаточно меня критикуете, я вам не верю». Они не понимают, что мы плаваем в разных бассейнах. Я – в бассейне творчества, а они слишком заняты спорами между автором и редактором и желают втравить в эту борьбу и меня. Но я туда не хочу. Там ужасно.

Однако вчера мы начали работать с самураем. Том принес копии своего вчерне законченного текста, и мы стали анализировать его. Нашей первой задачей было найти, где заключена основная энергия текста. Она была сосредоточена преимущественно в третьем абзаце. Уильям Карлос Уильямс сказал Аллену Гинзбергу: «Если энергия есть лишь в одной строке стихотворения, вычеркни остальное и оставь только эту строку». Эта строка и будет стихотворением. Стихи несут в себе жизнь, они – сосуд, наполненный ее энергией. Каждая строчка должна быть живой. Оставляйте от текста только такие части, избавляйтесь от всего остального.

Некоторое время группа развлекалась с этим третьим абзацем. Не очень долго. Наверное, минуты три. Этого было достаточно. В этом абзаце была энергия, но он был не слишком ярким. Я знала, что Том может писать гораздо ярче. Я сказала Тому: «Да, в этом абзаце есть сила. С ним можно немножко повозиться. Он способен заронить зерно в твою компостную кучу, но если ты вернешься к нему через несколько недель, то поймешь, что ему не хватает жара. Мы потратили на него достаточно времени. Пойдем дальше». Ширли (новенькая в группе) вмешалась: «Подождите! Так что значит "самурай"?» Том повернулся к ней и выпалил: «Отрезать все лишнее!»

Итак, когда вы попадаете на территорию самурая, вы должны стать жестким. Не злым, а жестким, как правда. А правда состоит в том, что правда в конечном итоге не может ранить. Она делает мир чище, а стихи – гораздо лучше. Я бывала на писательских семинарах, где мы по двадцать минут критиковали плохие стихи. Нелепое занятие. Это просто потеря времени – все равно что бить мертвую лошадь, пытаясь заставить ее скакать. Можете быть уверены: автор этого стихотворения напишет другие. Не стоит думать, что если вы не разнесете в пух и прах плохое стихотворение, автор ничего больше не напишет.

Вы должны найти в себе смелость быть честным. «Здесь есть кое-что хорошее, но этого мало». И все. Идите дальше. Будьте готовы спокойно расстаться с тем, что уже закончено, – это очень полезный процесс. Аллен Гинзберг в Университете Колумбии подошел к своему профессору, литературному критику Марку Ван Дорену, и спросил: «Почему вы больше не занимаетесь критикой?» Профессор ответил: «Зачем обсуждать то, что тебе не нравится?»

В процессе создания текста случаются моменты, когда мы выплываем из тумана собственного разума к ясности, – но далеко не каждый раз, когда в процессе написания в нас пробуждается энергия, рождается что-то истинно ценное. Отнюдь нет. Эти моменты означают лишь, что мы проснулись, как воскресным утром после затянувшейся субботней вечеринки, где слишком много выпили. Мы открыли глаза, но пока еще не слишком чутки. Полезно понимать, где наша работа становится живой, но настоящая поэзия или проза появляется только там, где текст начинает по-настоящему сиять. Разницу услышит любой. То, что исходит из источника, из первичных мыслей, пробуждает и придает силы каждому. Я видела это в моих группах множество раз. Когда кто-то читает по-настоящему яркий текст, это взбудораживает всех.

Будьте готовы честно взглянуть на свою работу. Если что-то хорошо, это хорошо. Если нет – перестаньте хлестать мертвую лошадь. Продолжайте писать. Появится что-то еще. В мире достаточно плохих текстов. Напишите одну хорошую строчку – и вы прославитесь. Напишите хоть целую гору еле теплых текстов – и все будут лишь засыпать над ними.

Перечитывание и переписывание

Бывает полезно перечитать написанное некоторое время спустя. Пауза дает вам перспективу и объективность в отношении к своей работе. После того как вы исписали целую тетрадь во время своей писательской практики (возможно, вы потратили на это месяц), сядьте и перечитайте всю тетрадь, как будто она не ваша. Полюбопытствуйте: «Что этот человек может сказать?» Усядьтесь поудобнее, как будто собираетесь почитать хороший роман. Читайте страницу за страницей. Даже если в момент написания что-то казалось вам скучным, теперь вы можете отыскать там структуру и ритм.

Когда я перечитываю свои тетради, они обязательно напоминают мне, что я живу, что я что-то чувствовала, думала и видела. Это очень ободряет, потому что иногда создание текстов кажется бесполезной тратой времени. И вдруг оказывается, что вы сидите в кресле, увлекшись собственной скучной жизнью! В этом состоит великая ценность искусства: делать обыденное удивительным. Мы пробуждаемся к своей собственной жизни.

Кроме того, перечитывая целые тетради, вы можете увидеть, как работает ваша мысль. Обратите внимание на те места, где вы могли бы поднажать, но из лени или страха не сделали этого. Замечайте, где вы были действительно скучны, посмотрите, как ваши жалобы только заводили вас все дальше в безысходность. «Я ненавижу свою жизнь. Я уродина. Мне нужны деньги…» Потратив на перечитывание подобного достаточно много времени, вы научитесь быстрее переходить в своих текстах к другой теме, вместо того чтобы до бесконечности погружаться в бездну неудовлетворенности собой и своей жизнью.

Часто в процессе практики вы понятия не имеете, написали ли вы что-нибудь хорошее. Иногда я нахожу в своих тетрадях стихи, не зная, что я их написала. Наше сознание контролирует далеко не все и не всегда. Мне может казаться, что я пишу что-то исключительно скучное, но, перечитав это через месяц, я могу обнаружить, что сочинила замечательное стихотворение.