Вышел месяц из тумана… - Арлидж Мэтью

– Зачем ты пошла в полицию, Чарли?

Черт, почему она спрашивает? Такое начало беседы не сулит ничего хорошего.

– Делать свое дело. Ловить преступников.

– И как, по-твоему, у тебя получается?

– Конечно.

Долгая пауза.

– Расскажи мне о Ханне Микери. Расскажи, как ты ее упустила.

Чарли сдержалась. Какие бы обвинения ей ни предъявляли, она должна сохранять хладнокровие. От этого зависит, что будет с ней дальше. Она рассказала, как Ханна их перехитрила. Как они ее потеряли. Какой смысл оправдываться?

– Как давно ты знакома с Ханной Микери?

– Знакома?

– Как давно?

– Я с ней не знакома. Мы задержали ее, допросили, покопались в ее компьютере… Я совсем ее не знаю.

Они помолчали.

– Тебя возбуждают ее преступления?

Странный вопрос. К чему она клонит?

– Конечно нет. Это подло и отвратительно. Надеюсь, если Микери виновна, она получит по заслугам.

– Для начала ее еще нужно найти.

Удар ниже пояса. Но, несомненно, заслуженный. С Микери Чарли облажалась, это факт. А если погибнет кто-то еще? Не будет ли эта смерть на ее совести?

– Что ты почувствовала, когда услышала, что Питер Брайтстон покончил с собой?

– В каком смысле – «почувствовала»?

– Ты не подумала: «Вот слабак»?

– Нет. Конечно нет. Мне было жаль его. Нам всем нужно было…

– А как насчет Анны и Мари? Их тебе было жаль? Или ты считаешь, что таких жалеть нечего? Как там про них говорили соседи? Две уродины?

– НЕТ. КОНЕЧНО НЕТ. Никто не заслуживает такой смерти. И при всем уважении…

– У тебя есть денежные затруднения, Чарли? Долги?

– Нет.

– А дом побольше не нужен? Новая машина?

– Нет. Мне хватает зарплаты.

– Деньги нужны всем, Чарли. Весь вопрос – на что? Как насчет тебя? Играешь? Пьешь? Занимаешь у кого ни попадя?

– Нет! Сто раз нет!

– Тогда зачем ты это сделала?

Вконец сбитая с толку, Чарли подняла глаза:

– Что сделала?

– Если честно признаешься, я смогу тебе помочь.

– Я не понимаю…

– Я тоже не понимаю. Не понимаю, почему ты попалась к ней на удочку. В лучшем случае – она тебя чем-то прижала. В худшем – ты такая же дрянь, как она. Послушай меня, Чарли. Если сейчас, сию же минуту, ты не расскажешь мне правду – всю, до последней детали, – то до конца жизни будешь гнить в тюрьме. Ты знаешь, что случается с продажными копами за решеткой?

Ах, вот оно что!

– Я этого не делала.

Молчание.

– Я знаю, есть подозрение, что ей кто-то помогает. Кто-то из наших. Но это не я.

– Я знаю, что это ты.

– У меня есть алиби. Да, я в тот день была в участке, но не здесь. Я ходила к Джеки Тайлер в отдел по розыску пропавших без вести. Просидела у нее не меньше сорока минут, проверяла исчезнувшие пары…

– Она говорит, что тебя там не было.

– Как это? Джеки сразу сказала, что я…

– Она передумала. Говорит, ошиблась со временем.

Ошеломленная, Чарли на миг утратила дар речи. Впервые за все время к глазам подступили слезы.

– Сначала она не придала этому значения, но позже вспомнила, что ты пришла к ней вскоре после двенадцати…

– Ничего подобного! Я была у нее, мы вместе отсматривали материалы по пропавшим людям… Я могу назвать фамилии…

– Ты подвела меня, Чарли. И предала всех нас. Если бы в тебе оставалась хоть капля порядочности, я бы тебе помогла, но теперь тобой будет заниматься отдел по борьбе с коррупцией. Они будут здесь через пять минут. Подумай, что ты им скажешь…

Чарли подалась вперед и схватила Хелен за руку:

– Это не я.

Молчание в ответ.

– Я знаю, что меня считают слабым полицейским. Я никому здесь не нравлюсь. Но клянусь, это не я. Я бы…

Слезы хлынули у нее из глаз.

– Я бы никогда… Я бы не смогла… Да как вообще можно подумать, что я на такое способна? – Чарли не выдержала и всхлипнула. – Это не я.

Несколько секунд Хелен наблюдала за ней, потом сказала:

– Все в порядке. Я верю тебе.

Чарли уставилась на нее недоверчивым взглядом.

– Но…

– Никого из антикоррупционного я не вызывала. И Джеки не опровергала своего заявления – у тебя и правда железное алиби. Прости, что подвергла тебя испытанию. У меня нет выбора. Мне нужно выяснить, кто это сделал.

– И?

– Ты чиста, Чарли. Об этом разговоре никто никогда не узнает. Иди умойся и возвращайся к работе.

С тем она и удалилась. Чарли закрыла лицо руками. Вместе с облегчением пришло ощущение полной опустошенности. Но на душе остался гадкий осадок – никогда еще она не ненавидела Хелен Грейс так, как в эту минуту.

Выйдя в коридор, Хелен перевела дух. У нее скрутило живот. Не из-за того, как она поступила с Чарли. Из-за того, что означала ее невиновность. Что предатель – Марк.

Кэролайн напряженно вслушивалась в тишину. После освобождения прошло четыре дня, но сон к ней так и не вернулся. Перед глазами то и дело вставала Мартина – разинутый, ловящий воздух рот, выпученные глаза, – но уснуть не давал не этот образ, а страх. Эйфорию, пришедшую вместе со спасением, постепенно вытеснял неотступный сверлящий ужас. Почему ее освободили? Какая участь ждет ее, убийцу?

Кэролайн выписалась из больницы и поспешила вернуться домой. Туда, где все знакомо. Где безопасно. Шэрон, едва взглянув на нее, умотала к родителям, хотя Кэролайн умоляла ее остаться. Посмотрев на себя в зеркало, Кэролайн поняла, почему соседка сбежала: мертвое лицо с безумными глазами, живой труп. Мертвенно-бледная, как будто из нее высосали все жизненные соки. Рассказать, что с ней случилось, она не могла – только материлась и несла какой-то бред.

В одиночестве сомнения и страхи только множились. Покопавшись в памяти, она вспомнила имя парня, который мог достать все, что угодно, и, поминутно оглядываясь через плечо, отправилась к нему. Руки у нее дрожали, но снять в банкомате с карточки деньги она все же сумела. Пятисот фунтов хватило на пистолет с шестью патронами. Возвращаясь домой с оружием, она чувствовала себя увереннее и спокойнее. Если – и когда – настанет самое страшное, она не даст себя в обиду.

Дни тянулись медленно, без происшествий, и через какое-то время, уже едва не сходя с ума от одиночества, Кэролайн решила вернуться к работе. Клиенты, явно встревоженные ее видом, допытывались, отчего она так исхудала и почему такая рассеянная, но она скармливала им всякие небылицы и старалась сосредоточиться на работе. Она стала много пить. Каждый день. Водку, виски, пиво – все подряд. Не так-то и просто наточить клиенту шишку, когда у тебя трясутся руки.

Вины она больше не чувствовала, только страх. Син все еще была где-то рядом. Всемогущая Син, поигравшая ее жизнью и сделавшая из нее убийцу. Кэролайн вздрагивала от скрипа половицы, от дверного хлопка. А когда прошлым вечером неподалеку разорвалась петарда, даже расплакалась прямо перед клиентом. Смятение на его лице и поспешность, с какой он ретировался, заставили ее раньше времени вернуться домой.

Теперь она лежала в постели, до подбородка натянув одеяло и держа руку у пистолета на прикроватном столике. Кто-то пытался проникнуть в квартиру. Было пять утра, за окном стояла непроглядная темень. Что, если Син захочет пробраться к ней под покровом ночи? Кэролайн выскользнула из постели – оставаться лежать было слишком страшно – и толкнула дверь из спальни, уже почти готовая увидеть с другой стороны поджидающую ее Син. Но в коридоре никого не оказалось.

Она двинулась дальше, проклиная скрипучие половицы. В гостиной – никого, в прихожей – никого… и вдруг снова тот же звук. Легкое царапанье – подбирают ключ к замку? Кэролайн крепче сжала пистолет. Звук шел из кухни. Подбадривая себя, она на цыпочках прокралась по коридору и ногой осторожно приоткрыла дверь.

Никого. Но тут что-то царапнуло по окну. БА-БАХ! Кэролайн выстрелила не раздумывая. Раз, второй, третий. Бросилась к разбитому окну и посмотрела вниз, твердо настроенная разделаться со своей мучительницей… По улице улепетывал соседский кот. Кот. Чертов кот.