Памятники Византийской литературы IX-XV веков - Сборник

5. Выйдя из обители, Марин сел неподалеку и, оставшись под открытым небом, стал мужественно переносить стужу и зной. А идущие в монастырь и выходящие оттуда спрашивали его: «Чего ради сидишь ты здесь?» И Марин отвечал им: «Я предался разврату, и за это изгнали меня из монастыря». Когда же дочери хозяина пришло время родить, родила она мальчика, а отец ее, взяв ребенка, пошел в монастырь. Он нашел Марина сидящим у монастырских ворот, бросил ему младенца и сказал: «Негодное чадо ты произвел, ну и возьми его!» И сейчас же ушел.

Тогда Марин взял ребенка на руки и прижал к себе со словами: «Вот что получил я за грехи мои! Но зачем же этому несчастному младенцу погибать вместе со мной?» И вот начал он ходить по окрестным селениям, брал у пастухов молоко и заботился о мальчике, словно родной отец. Недостаточно было Марину этих хлопот — с плачем и криками младенец пачкал еще его одежды.

Когда прошло три года, братья, видя такие муки и такую покорность Марина, пришли к настоятелю и сказали: «Этого наказания Марину довольно, ведь он всенародно признает свой грех». Когда же настоятель наотрез отказался принять Марина, братья заговорили так: «Если ты его не примешь, мы тоже уйдем из монастыря. Нам ли теперь просить об отпущении грехов, если он вот уже три года сидит под открытым небом?»

6. Тогда настоятель принял Марина, сказав при этом: «Видишь, тебя так любят братья, что я тебя принимаю, но беру тебя все–таки как худшего». А Марин отвечал смиренно: «Для меня, отче, уже и того много, что я войду под вашу кровлю». И настоятель поставил Марина на черные монастырские работы. А Марин выполнял все со рвением, и дни его протекали в тяжком труде. За ним ходил мальчик, плакал и просил еды (какая обыкновенно нужна детям). Вырос этот ребенок и был воспитан в правилах великой добродетели, а поэтому удостоился войти в монашескую общину.

7. Однажды настоятель спросил братьев: «Где брат Марин? Ведь сегодня уж третий день, как я не вижу его на псалмодии [155]. А ведь он всегда стоит в первом ряду. Войдите в его келью и посмотрите, не приключилась ли с ним какая–нибудь болезнь». Те, кто пошел, нашли Марина мертвым и сообщили настоятелю, что авва Марин скончался. А настоятель сказал: «Так как же отошла несчастная душа его? Как будет она оправдываться?» И приказал приготовить Марина к погребению. Когда же братья пришли, чтобы омыть тело, они вдруг увидели, что это была женщина и разом закричали: «Господи, помилуй!» Настоятель стал спрашивать их: «Что у вас случилось?» И они сказали ему: «Брат Марин — женщина». Тогда настоятель вошел в келью и с плачем пал ниц: «Здесь, у его святых ног умру я, — сказал он, — если не услышу слов прощения!» И донесся тогда до него голос: «Если бы ты сделал это сознательно — грех тебе не простился бы, но раз ты согрешил по неведению, да простится тебе».

8. Поднявшись, настоятель сообщает об этом хозяину постоялого двора. Когда тот пришел, настоятель сказал ему: «Марин почил!» А тот отвечал: «Бог простит его за то, что мой дом остался пустым». Говорит ему настоятель: «Покайся, брат, ты ведь согрешил пред лицом бога и меня ввел в заблуждение: брат Марин — женщина». Услыхав это, хозяин встал и воздал хвалу богу. Немного спустя пришла и дочь его, пораженная недугом, и рассказала правду: «Опозорил и осквернил меня воин!» Тотчас же она исцелилась. А братья, взяв останки святой Марии, и умастив их благовониями, положили их на почетное место со всякими дарами, воспевая Христа–спасителя, который всегда прославляет его славящих. Слава ему во веки веков. Аминь.

Византийская эпическая поэма

Народное творчество в византийском государстве несомненно существовало на протяжении всей его истории, но до X в. свидетельства о нем весьма скудны. Иногда у хронистов приводятся насмешливые и язвительные песенки в адрес некоторых императоров, от случая к случаю встречаются загадки и пословицы. Сочинение Константина Порфирогенета «О церемониях при византийском дворе» знакомит нас, хотя и фрагментарно, с поэзией димов и с обрядовой поэзией в ее формах, наиболее близких к народному творчеству.

В настоящее время мы располагаем двумя целиком сохранившимися памятниками византийского фольклора, двумя эпическими поэмами, написанными политическим пятнадцатисложником — поэмами «Армурис» и «Дигенис Акрит».

По времени оформления этих поэм в устной традиции они отделены друг от друга столетием: поэму «Армурис» относят обычно к IX–X вв., «Дигениса Акрита» к X–XI вв. Первые же списки обеих поэм появились лишь в XIV в.

Поэма «Армурис» представляет собой один из прототипов современных греческих акритских песен, записанных в XIX–XX вв. Такие песни сохранили имена легендарных героев — например, Порфириса, Ксанфина, но тысячелетняя традиция их устного существования не оставила никаких реальных следов эпохи, в которую они рождались. Возникновение же акритских песен в IX в. связано с укреплением военно–административного института в пограничных областях Византийского государства этой эпохи. Начавшаяся еще в VII в. борьба с арабами требовала хорошей охраны византийских границ. Вследствие ряда блестящих побед, одержанных при Василии I, Никифоре Фоке, Иоанне Цимисхии, в пограничных областях империи были построены многочисленные крепости, близ которых селились акриты — оседлые воины, занимающие нередко привилегированное положение в армии. Они владели небольшими вотчинами, с них снималась часть государственных налогов, от императора они часто получали награды. Эта среда стала наиболее благодарной почвой для того, чтобы народное воображение создало цельный и законченный образ героя–богатыря, обладающего совокупностью идеальных внешних и внутренних качеств в сочетании с достаточно знатным происхождением.

Таким героем византийского эпоса и предстает малолетний Армурис — главное действующее лицо короткой поэмы, с несколько наивным прямолинейным сюжетом. Деяния и подвиги такого героя также обязательно должны были предстать в идеальном свете. Герой непременно должен был отстаивать правое дело, а в эпоху возникновения института акритов это означало защиту христианской веры против «поганого» мусульманства.

Место действия поэмы «Армурис» — сирийская граница империи. Все события поэмы сосредоточены вокруг основого эпизода — единоличного и полного истребления большого воинства арабов Армурисом, отец которого двенадцать лет находится в плену у одного из арабских эмиров. Поэму «Армурис» составляют 202 стихотворных строки, и этот весьма небольшой объем утвердил за ней репутацию «песни» или «былины». Сохранилась она в единственном списке — в Петербургской рукописи. Первый издатель и переводчик поэмы «Армурис» на русский язык, Г. С. Дестунис, в предисловии к своему прозаическому переводу привел интересные данные, полученные из текстологического анализа, — указал на дословные совпадения некоторых стихов с народными греческими песнями нашего времени и на ряд грамматических форм, свойственных современной димотике [156]. Из песен, подобных «Армурису», видимо, складывались более сложные поэмы, образец которых сохранился в виде большой эпопеи о подвигах Василия Дигениса Акрита.

Поэма «Дигенис Акрит» состоит из семи «книг» — деление, соответствующее делению классического эпоса на песни. Им предпослано небольшое вступление в ямбических триметрах, написанное в эпоху возникновения первых списков поэмы; судя по обилию христианских мотивов, оно было написано одним из монахов–переписчиков.

В первых трех книгах поэмы подробно рассказана история родителей Дигениса, — это своеобразная предыстория основного повествования. Дигенис (буквально «двоерожденный») происходит от гречанки, дочери каппадокийского стратига, и сирийского эмира, который из любви к жене не только сам принимает христианство, но и обращает в него всех своих близких — мать и братьев.

С четвертой книги в центре повествования становится Дигенис — легендарный богатырь, явивший еще в отроческом возрасте чудеса непомерной физической силы и отваги. Пятая книга посвящена женитьбе Дигениса на прекрасной Евдокии, дочери каппадокийского стратига Дуки. Герой похищает невесту, затем бьется из–за нее с целым войском ее отца (мотив, напоминающий Армуриса) и наконец справляет пышную свадьбу. Книга кончается интересным эпизодом — беседой Дигениса с императором Василием, который посещает героя, становится свидетелем его силы и добродетели и назначает его правителем пограничных областей. Две следующие книги посвящены любовным приключениям героя. Первое приключение происходит с ним в Сирин, где он неожиданно встречает красавицу, покинутую возлюбленным; второе — после его единоборства с девой–воительницей Максимо, которая сражалась на стороне горных разбойников, апелатов. В обоих случаях Дигенис глубоко раскаивается в своем грехе; эти мотивы античному эпосу незнакомы. Седьмая книга рассказывает о кончине родителей Дигениса и о последних годах жизни самого героя. Основная мысль этой части поэмы — напоминание о бренности существования мира и о смертной природе человека; эта мысль искусно оттенена описанием роскошного дворца и сада, тех внешних благ, которые окружают Дигениса. Поэма завершается традиционными молитвами, в которых к Дигенису и к его жене испрашивается снисхождение и милость божья.