Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

– В чем?

– В том, что Абигейл переезжает к отцу. – У Эда был расстроенный, неуверенный вид. – Я слишком строго с ней обращался?

– Конечно нет, – ответила она, хотя на самом деле считала это отчасти его виной, но какой толк об этом говорить? – Думаю, в действительности ее привлекает Бонни.

– Тебе не приходило в голову, что Бонни получала электрошоковую терапию? – задумчиво произнес Эд.

– Да, у нее немного прибалдевший вид, – согласилась Мадлен.

Эд дотронулся до одного из столбиков кровати Абигейл.

– Мне пришлось потрудиться, чтобы собрать эту кровать, – сказал он. – Думаешь, Натан справится?

– Может, предложить свою помощь? – фыркнула Мадлен.

Эд не шутил. Ему была невыносима мысль о плохо выполненной работе «сделай сам».

– Не смей, – сказала Мадлен. – Разве ты не должен был уже уйти? У тебя ведь интервью?

– Да. – Эд наклонился поцеловать ее.

– Какая-то интересная личность?

– Это старейший книжный клуб полуострова Пирриви, – объяснил Эд. – Они встречаются раз в месяц уже сорок лет.

– Мне надо открыть книжный клуб, – сказала Мадлен.

Харпер. Скажу это в пользу Мадлен. Она пригласила всех родителей вступить в ее книжный клуб, включая Ренату и меня. Я уже состою в одном книжном клубе, а потому отказалась – возможно, и к лучшему. Мы с Ренатой предпочитаем качественную литературу, а не эти несерьезные второсортные бестселлеры. Полная чушь! Но, разумеется, каждому свое.

Саманта. Клуб эротической книги начинался как шутка. В этом, в общем-то, моя вина. Я дежурила в столовой вместе с Мадлен и сказала ей что-то по поводу одной непристойной сцены в книге, которую она выбрала. Не такая уж эта сцена была непристойная, честно говоря, я просто посмеялась, но тут Мадлен сказала: «О-о, я, наверное, забыла сказать, что это клуб эротической книги». Так что мы все стали называть его Клубом эротической книги, и чем больше люди вроде Харпер и Кэрол скрежетали зубами, тем больше расходилась Мадлен.

Бонни. Я преподаю йогу по вечерам в четверг, а иначе я бы с удовольствием вступила в книжный клуб Мадлен.

Глава 29

За месяц до вечера викторин

Мне нужно завтра принести генеалогическое древо, – сказал Зигги.

– Нет, это на следующей неделе, – возразила Джейн.

Она сидела на полу ванной комнаты, прислонившись к стене, а Зигги принимал ванну. Воздух был наполнен паром и земляничным ароматом пены для ванны. Он любил купаться в большой, очень горячей ванне с пеной. «Горячей, мама, горячей! – всегда требовал он, а кожа его сильно краснела, и Джейн боялась, что он обожжется. – Больше пены!» Потом он долго играл в сложные игры с извержением вулканов, рыцарями ордена джедаев, ниндзя и строгими мамами.

– Для генеалогического древа нам нужен специальный картон, – сказал Зигги.

– Ну так мы купим его на выходных. – Джейн улыбнулась сыну. Он соорудил на голове из пузырьков прическу ирокезов. – У тебя смешной вид.

– Нет, у меня суперкрутой вид. – Он вернулся к игре. – Роботы-воины! Берегись, Йода! Где твой световой меч?

Плескалась вода, и разлетались пузырьки.

Джейн обратилась к книге, которую Мадлен выбрала для их первого клубного собрания.

– Я выбрала нечто с обилием секса, наркотиков и убийств, – сказала тогда Мадлен. – Так что у нас будет оживленная дискуссия, а может быть, даже и спор.

Книга была издана в 1920 году. Хорошая книга. Джейн почему-то утратила привычку читать ради удовольствия. Читать роман было все равно что возвращаться в любимое место отдыха.

А сейчас она была посредине любовной сцены. Она перевернула страницу.

– Сейчас дам тебе в морду, Дарт Вейдер! – прокричал Зигги.

– Не говори «дам в морду», – сказала Джейн, не отрывая глаз от книги. – Это некрасиво.

Она продолжала чтение. Над страницей повисло облачко из земляничных пузырьков. Она отвела его пальцем. Ее взбудоражило какое-то смутное ощущение, и она заерзала по плиточному полу. Нет. Конечно нет. Из-за книги? Из-за двух умело написанных абзацев? Да, так и есть. Она была немного возбуждена.

Для нее было откровением, что спустя долгое время она в состоянии испытать эти общечеловеческие, биологические по своей сути и приятные ощущения.

На миг ей привиделся яркий свет потолочного светильника, и у нее сжалось горло, но потом на нее накатил гнев. Отвергаю, сказала она воспоминаниям, отвергаю тебя сегодня, потому что, знаешь, у меня есть другие воспоминания о сексе. Воспоминания об обычном парне и обычной постели, простыни на которой не были такими уж хрустящими, и с потолка не смотрели эти глаза-светильники, и не было той оглушительной тишины, была музыка, и обыденность происходящего, и естественный свет, и он считал меня хорошенькой – ах ты, подонок! – считал хорошенькой, а я и была хорошенькой. Да как ты смеешь, как ты смеешь, как ты смеешь!

– Мамочка! – позвал Зигги.

– Да? – откликнулась она.

Она ощутила безумный, злой приступ счастья, словно кто-то бросал ей вызов.

– Мне нужна та ложка вот такой формы. – Он начертил в воздухе полукруг. Ему нужен был широкий нож для резки яиц.

– Ах, Зигги, в ванной полно кухонной утвари, – сказала она, но отложила книгу и встала, чтобы принести ему нож.

– Спасибо, мамочка, – ангельским тоном произнес Зигги.

Она опустила взгляд на его большие зеленые глаза с крошечными капельками воды на ресницах и сказала:

– Я так люблю тебя, Зигги.

– Мне поскорей нужна эта ложка, – сказал Зигги.

– Хорошо, – откликнулась она.

Она уже хотела выйти из ванной, когда Зигги спросил:

– Как ты думаешь, рассердится на меня мисс Барнс, если я не принесу задания с генеалогическим древом?

– Милый, это на следующей неделе, – сказала Джейн. Она пошла на кухню и прочитала вслух записку, прикрепленную магнитом к холодильнику. – Все дети смогут рассказать о своем генеалогическом древе, когда принесут свои задания в пятницу двадцать четвертого… О-о, горе мне!

Он прав. Генеалогическое древо задано на завтра. У нее застряло в голове, что это должно быть в ту же пятницу, что и ужин в честь дня рождения ее отца, но потом ужин перенесли на неделю вперед, потому что брат уезжал с новой подружкой. Во всем виноват чертов Дэйн.

Нет. Виновата она. У нее всего один ребенок. И у нее есть ежедневник. Ничего в этом сложного нет. Им придется сделать генеалогическое древо сейчас. Прямо сейчас. Она не может послать его в школу без задания. Он привлечет к себе внимание, а он терпеть этого не может. Если бы это была Хлоя, она ничуть бы не смутилась. Она бы хихикнула и мило пожала плечиками. Хлоя любит быть в центре внимания, а бедный Зигги мечтает только о том, чтобы смешаться с толпой, как сама Джейн, но почему-то все время происходят прямо противоположные вещи.

– Зигги, спускай воду! – крикнула она. – Мы должны сделать это задание!

– Мне нужна специальная ложка! – прокричал Зигги в ответ.

– Нет времени! – взвизгнула Джейн. – Сейчас же вылезай из ванны!

Картон. Им понадобится большой лист картона. Где им взять его вечером? Уже больше семи часов. Все магазины закрыты.

Мадлен. У нее наверняка есть лишний картон. Они могли бы заехать к ней. Зигги в пижаме остался бы в машине, а Джейн сбегал бы в дом за картоном.

Она послала Мадлен эсэмэску.

Завал! Забыла о задании с генеалогическим древом!!!! Идиотка! Нет ли у тебя лишнего листа картона? Я могла бы подъехать и забрать.

Она сняла с холодильника инструкцию.

Проект с генеалогическим древом был придуман для развития у ребенка «чувства личной причастности, а также причастности окружающих к людям, имеющим для него важное значение как в настоящей жизни, так и в прошлом». Ребенок должен был нарисовать древо, поместив в центре свою фотографию, а по бокам – фотографии и имена членов семьи, желательно двух предшествующих поколений, включая братьев и сестер, теток, дядьев, бабушек и дедушек, а «по возможности прадедов и прабабок или даже прапрадедов и прапрабабок!»

Внизу была помещена подчеркнутая приписка.

Заметка для родителей. Очевидно, ребенку понадобится ваша помощь, но, пожалуйста, постарайтесь, чтобы он участвовал в проекте! Мне нужно видеть ЕГО работу, а не ВАШУ! ☺

На это не уйдет много времени. Фотографии у нее подготовлены. Она похвалила себя за то, что не оставила все на последний момент. Ее мать заказала копии снимков из семейных альбомов. На одном из них был даже прапрапрадед со стороны отца Джейн, снятый в 1915 году, всего за несколько месяцев до своей гибели на поле боя во Франции. Джейн оставалось только заставить Зигги нарисовать дерево и написать по крайней мере несколько имен.

Правда, ему пора уже было спать. Она разрешила ему быть в ванне слишком долго. Он уже приготовился выслушать сказку и лечь в постель. Он будет ныть, зевать и ерзать на стуле, и ей придется упрашивать, подкупать и умасливать его, и вся процедура окажется мучительной.