Беседы о вере и церкви - Игумен Петр (Мещеринов)

Преподобный Серафим Саровский говорил, что когда он говорил «от себя», были ошибки, а Старец Силуан, приводя эту фразу, пишет, что ошибки могут быть маленькие, а могут быть и большие. Также нужно учесть, что действие Духа не всегда распространяется на всё, что духовный человек говорит. Напр., греческий старец Паисий, с легкой руки которого (вернее, с тенденциозных публикаций) заварилась вся наша каша с ИНН, штрих–кодами и проч. Когда он говорит собственно о духовной жизни — всё прекрасно: да, благодатное слово, подлинно духовный опыт. Но вот старец начинает «за политику» — и что Россия завоюет Стамбул, и отдаст его Греции, и проч., и проч. — тут уже явно не от Духа, а от себя, от своих непонятно каких и уж совершенно не духовных — политических представлений и пожеланий.

Затем, нельзя действие Духа представлять себе как какое–то эффектное театральное чудо, озарение. Напр., приезжает к духовно опытному человеку некто, спрашивает его: жениться или в монастырь идти? Все эти вопросы ведь тоже вполне законны, если они не на первом, а на своем подобающем месте стоят. Старец (настоящий) богопросвещенным умом, с точки зрения Евангелия, Церкви, пользы душевной и конкретной ситуации усматривает все внутренние и внешние обстоятельства, может быть тонкие, невидимые для вопрошающего, но духовно очевидные; и дает совет — но не фокуснически «угадывает», как это многими воспринимается «со–вне».

Наконец, еще очень важный момент. У нас принято противопоставлять старцев иерархии. «Мало ли что говорит тот или иной батюшка: старец вот так сказал, а что они все от учености своей могут духовного знать!» Или: «Да архиереи все — отступники от Православия, вот старцев нужно слушать!» и т. д. Настоящий старец никогда не противопоставит себя богопоставленному пастырству, наоборот, будет являть образец послушания. Хороший пример этому — архим. Иоанн (Крестьянкин). Например: жалуются ему на настоятеля; он отвечает в письме: нет, поступайте, как благословил настоятель. Пишут ему: вот, такой–то владыка сказал так–то, что Вы скажете? Он отвечает: кто я такой, чтобы противоречить архиерею? Только так, как архиерей сказал, и нужно делать. Это о старцах настоящих. А вообще здесь нужна крайняя осторожность: велика опасность подмен, и не только тонко–духовных, но и весьма даже грубых. Это обстоятельство настолько существенно, проблема настолько велика, что наше священноначалие даже приняло специальное Синодальное постановление по этому поводу от 28.12.98, которым и должны теперь руководствоваться в этих вопросах все чада нашей Церкви.

В заключение этой темы еще раз нужно подчеркнуть, что христианин сам должен трудиться над самим собою с целью — обрести Христа, выстроить отношения с Ним, с Его Церковью; пастырь здесь — посредник, со–работник, помощник; он не может заслонять Христа и подменять Его. Благодать, подаваемая в Таинстве Священства, предназначена Церковью для помощи христианину в том, чтобы он не в текстах отеческих, не в наставлениях пастырских и не в чем–то внешнем, «должном» и т. п. полагал жизнь духовную, а — при содействии всего этого — свою волю, свой разум, свои чувства напитывал Святым Духом, свое сердце уготовлял Христу.

И здесь нужны мудрость и опыт, чтобы избежать крайностей: одна, о которой мы подробно говорили выше, — рабство, подмена пастырем Христа, а другая крайность, когда человек скажет себе: сам справлюсь, сама благодать меня наставит, без этих попов, не нужны они, пусть только Таинства совершают, я из книг все узнаю. Нет, всегда нужно помнить, что мы — Церковь, что старшие в ней и младшие взаимно нуждаются друг в друге, взаимно помогают друг другу, вместе ищут Господа и только на путях Церкви, не разоряя Ее чинов, обретают Его. Наша задача, обоюдная — эти церковные чины наполнить содержанием личного духовного усилия каждого, помня при этом слова Апостола: блюдите, како опасно ходите.

Таинства Крещения и Миропомазания

Мы подробно остановились на Таинстве Священства. Мы начали рассматривать Таинства именно с него, потому что через священство совершаются в Церкви все другие Таинства и для Церкви Таинство Священства является некоей скрепой, на которой она держится. А сегодня мы поговорим о двух Таинствах, которыми, как дверьми, каждый человек входит в Церковь, получая от нее все обилие благодатных даров. И начнем мы с Таинства Крещения.

Обратимся к Священному Писанию. В беседе с Никодимом Господь говорит: Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия… Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие. Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух. Не удивляйся тому, что Я сказал тебе: должно вам родиться свыше (Ин. 3:3–7). Это рождение свыше, о котором говорит Господь, и есть Крещение. После Своего Воскресения Господь обозначает важность Крещения так: Кто будет веровать и креститься, спасен будет, а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16:16). Наконец, посылая Своих учеников после Воскресения в мир возвещать Евангелие, Господь прямо установил это Таинство: Итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать всё, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь. (Мф. 28:19-20).

С самого начала бытия Церкви мы видим, что вхождение в Церковь совершается именно и только через Крещение. Вся книга Деяний Апостольских полна указаний на это, поэтому я не буду приводить цитат, по многочисленности их. Внутренний смысл этого Таинства раскрывается в апостольских посланиях. Вот что пишет апостол Павел: Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились. Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 6:3-11).

Апостол поставляет здесь Крещение в теснейшую связь с величайшим событием нашей веры — с Воскресением Христа из мертвых. Принятием Крещения мы приобщаемся Христовой смерти — но, главное, тому, что было после Его смерти: воскресению из мертвых.

Здесь нужно отметить, что русский и славянский языки подчеркивают именно этот момент Таинства. Крещение на всех европейских языках — baptisto, т. е. погружение, и Апостол проводит аналогию между погружением в воду и погребением Христа; наш же язык оттеняет больше сораспятие Христу. Надо сказать, что Крещение как омовение в воде не было чем–то принципиально новым: мы знаем Иоанново Крещение — когда св. Иоанн Креститель крестил в покаяние. Это было такое действие, больше символическое, когда погружение человека в воду символизировало очищение его от грехов, в которых он каялся и к которым обещал не возвращаться. В Ветхом Завете мы видим частые омовения как очищение от разной нечистоты. В христианстве прежде существовавшая форма некоего символического священнодействия приобрела абсолютно реальное онтологическое содержание Таинства — от того, что с водою повелением Божиим сочетается Дух Святой (см. Ин. 3:3–7) и Он усвояет Христа принимающему Таинство человеку, так что Апостол пишет: Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал. 3:27).

Как и любое Таинство, Крещение служит не только личному, индивидуальному оправданию и освящению каждого человека, но и объединяет приобщившихся Христу людей в единый организм — Церковь, Тело Христово; через наше Крещение созидается Церковь. Христос возлюбил Церковь и предал Себя за нее, чтобы освятить ее, очистив банею водною (погружением, омытием водой, т. е. Крещением) посредством слова (Еф. 5:25), пишет Апостол. Так же, как теснейшую связь Таинства Крещения с Воскресением Христовым, Апостол подчеркивает и связь Крещения с нашим спасением, как даром от Бога, проявлением деятельной любви Божией к падшему человеку. Бог спас нас не по делам праведности… а по Своей милости, банею возрождения и обновления Святым Духом (Тит. 3:5). Вы омылись… освятились… оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего (1 Кор. 6:11). Наконец, чтобы завершить ряд цитат из Писания, приведу отрывок из Первого послания Петра, который как бы подытоживает сказанное выше: Нас… крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа (1 Пет. 3:21). То есть: Крещение не есть нечто символическое, лишь омытие нечистоты; Крещение — под условием нашей жизни по Богу (обещание Богу доброй совести) — усвояет нам спасение и приобщает Воскресению Христа Господа.