Похождения бравого рядового Гувер - Елена Бушаева

У Мериды сама собой отвисла челюсть, дверь в палату открылась и вошел санитар. С минуту они таращились друг на друга, после чего санитар выронил утку и пулей вылетел в коридор.

Из тела будто разом выдернули все кости.

«Нежданчик!» — успела подумать Гувер, теряя сознание.

— …стабилизировано. — Сказал Коннор.

Мерида открыла глаза и бешено поводила зрачками. Вокруг была куча пищащих приборов, все тело болело, глаза взрывались, ныли виски, трубка в горле вызывала тошноту.

— Доктор! — Позвал кто-то. — Доктор, она очнулась.

— Прекрасно. — В голосе Коннора послышалась опаска. — Вы не могли бы доложить об этом директору Кейджу?

Говоривший ушел, а Коннор склонился над Гувер.

— Сейчас я вытащу трубку, мешающую тебе говорить.

— Еххееее! — Простонала Мерида, чувствуя, как по горлу скользит гладкий пластик. — Бееее!

— Чего-нибудь хочешь?

— Мой ноутбук!

Доктор рассмеялся.

— Слава Богу, это действительно ты.

— А что, — осторожно поинтересовалась Мерида, — могла быть не я?

— Была не ты. Несколько раз. Сначала я поверил. Потом… для трубки в горле не было никакой надобности, но Мария не должна была слышать его.

— Плохого парня? — Догадалась Гувер. — Он сказал, кто он?

— Нет. Но ты вовремя очнулась, я не знал, что делать, еще пару дней — и он бы захватил твое тело.

— У меня осталось бы другое. — Кисло пошутила Гувер.

— Рядовой. — В палату вошел Кейдж.

— Директор. — Пробормотала Мерида, чувствуя, что краснеет.

— Как вы себя чувствуете?

— Я в порядке, сэр.

— Это правда. — Вмешался Коннор. — Состояние стабилизировано. Угрозы больше нет.

— Надеюсь, вы сможете скоро вновь приступить к занятиям.

— Спасибо, сэр.

Когда Кейдж ушел, Мерида оттянула на груди больничную рубашку и с облегчением увидела свою маленькую острую грудь. Внизу все было перетянуто бинтами.

— Что ты там ожидала увидеть, что смотришь с таким облегчением? — С сарказмом поинтересовался Коннор.

— Принеси мой ноут, док, и я тебе такое расскажу, что у тебя волосы дыбом встанут. Только когда будешь в отсек входить, не задень растяжку, и вообще ничего не трогай. Над кроватью сейф. Пароль… — Гувер помялась, — Харрисон Форд пупсичег. И еще… добудь мне список погибших.

Коннор встал и молча отправился к двери. Гувер упала на подушку, закрыв глаза, силы ушли, как вода из дырявой кастрюли. Похоже, она забылась в бреду, потому что Коннору пришлось ее изрядно потрясти, чтобы она очнулась. Гувер отдышалась и открыла ноутбук, пальцы привычно набрали все пароли.

— Может не сейчас? — Спросил Коннор. — Ты очень слаба.

— Считай, что от этого зависит моя жизнь. Так… а список?

— Я тебе и так скажу, что Дантон жив.

Гувер застыла, потом снова застучала кнопками.

— Кто еще знает?

— Никто. Но я же психиатр.

— Вот что, доктор… я борюсь с этой пагубной страстью…

— Тебе не нужно оправдываться…

— Не лезь в это…

— Господи, это же совершенно нормально!

— Ничего не хочу слышать! Так… вот черт!

— Зачем тебе записи с камеры слежения?.. Как ты открыла записи с камер слежения?!

— У меня большой опыт… только есть еще кто-то такой же опытный — часть записей удалена. Торопился, гад, будто трактором проехался. Не профессионал, но талантливый любитель.

— Что ты хочешь найти?

— Того, кто в меня стрелял.

— Зачем?

— Зачем? Прикончить тварь!

— Наверняка он уже и так мертв.

— Надеюсь, что нет. Дай-ка я тебе проекцию набросаю… карандаш с бумагой есть?

Коннор подал Мериде ручку и историю болезни. Гувер минуту помедлила, собираясь с мыслями, потом набросала трехмерный план помещения, в котором ее подстрелили.

— Смотри… это вход, здесь были снайперы, здесь взорвано все и пройти нельзя, только если лезть, но там была засада. Здесь Куколка и я. — Гувер пометила все точками. — Пуля вошла мне в спину и вышла спереди, значит стреляли с достаточно близкого расстояния…

— Кстати. — Вспомнил Коннор. — У меня она есть. Нужна?

Гувер покрутила в руках кусочек металла, потом вновь взялась за рисунок.

— Это все меняет.

— Что?

— Смотри… это наша пуля. Выпущенная из нашего ружья. Выходит, в меня стрелял кто-то из своих.

— Этого просто не может быть.

— Зачем тогда кому-то понадобилось удалять записи с камеры слежения?

— Это просто кусок металла. Кто угодно мог…

— Это эксклюзивный кусок металла. Такие пули есть только у одного человека здесь.

— У кого?

Гувер усмехнулась.

— У того, кто никому не дает свою винтовку. У того, кто достаточно самоуверен, чтобы оставлять в телах жертв свой автограф. У Дантона.

— Он принес тебя сюда. — Вспомнил Коннор. — И не было похоже…

— Я хочу спать. — Гувер резко закрыла ноутбук.

— Неужели ты собираешься мстить?

— Я? Убогий курсант квалифицированному снайперу? Ну нет. Фантом отомстит. Он терпеть такого не может.

Глава 17. Сложности взросления

Дантон ел. Впервые за долгое время нормально, сидя за столом с красивой женщиной, которая не забивает голову глупостями, а просто молчит. Татьяна помешивала в стакане с молочным коктейлем трубочкой, Дантон, изредка оглядываясь, подливал себе в чайную кружку коньяк из фляжки. За жестокое избиение Мастерса Джо наказали страшнее некуда — заперли одного в бетонной комнате с дыркой в полу для отправления естественных нужд на неделю. Спать приходилось на том же полу, подложив под голову куртку. Снайпер чуть не умер от тоски, испробовав все развлечения, которые были в его арсенале. Он писал на стенах, рисовал на них же, пытался доплюнуть до потолка, разбить лампочку, но вскоре это все ему надоело. Камеры наблюдения не было, поэтому Джо не мог доводить коллег песнями леди Гаги, исполняемыми по двести раз, корчить рожи и показывать голую задницу. Дырка в полу была слишком узкой, и Дантон не мог смыться через нее. Поэтому Джо посвятил остаток вынужденного плена физическим упражнениям. Сначала шла разминка, потом растяжка, потом силовые, потом Джо отрабатывал приемы, которые и так прекрасно знал, потом ложился спать, просыпался, разминался… алкоголь и сигареты агенту не давали, и у Дантона усилились головные боли. Когда пришло время его выпускать, у двери во избежание прецедентов стояли четверо спецназовцев и Доусон лично.

Причинять своему начальнику тяжкие телесные повреждения, рискуя быть запертым в «камере пыток» навечно Дантон не стал, хмуро поздоровался и, потирая пальцами ноющие виски, отправился на поиски еды и потенциальных слушателей. Слушатели шарахались от Джо, как от чумы, поэтому страдающий снайпер забрался в радиорубку, подключился ко всем динамикам и разразился речью минут на десять, описывая свои страдания в красочной экспрессивной манере. Его услышали даже те, кто находился сейчас на задании, Джо взломал пароли и передал шифровки на мобильные устройства.