Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света - Тереза Тур

Перчатки сорвало магией, и они, шипя и дымясь кроваво-алым дымом, упали в лужу. Ролан попытался утащить меня из конюшни, но я отрицательно покачала головой, и он отступил. Монсеньор вышел, предоставив мне право действовать. Самой.

И тут же я услышала приказы:

— Пробы воды взять! Скважину и колодец проверить!

— Всех поднять по тревоге! Провести перекличку!

— Перекрыть входы и выходы!

— Что с водой в городе?!

Всполохи факелов, команды. Форт словно превратился в растревоженный муравейник. Как… Как на войне. Я поёжилась от жутких воспоминаний, которые, наверное, никогда не исчезнут из памяти.

— Госпожа, короб! — окликнул меня гвардеец, притащивший моего верного плетёного походного друга.

И тут я словно проснулась. Джо, хватит содрогаться от воспоминаний, нашла время! Тут яда полно под ногами, очнись! Неизвестно, что в эту смертоносную гадость подмешали ещё, вон как руки прожигало сквозь перчатки… Я посмотрела на грифонов. Вроде пока все в норме, но эффект может быть и не сразу: птахи касались воды лапами — это нехорошо. Опять же — помещение закрытое. От ядовитых паров могут пострадать лёгкие.

— Расчистите место во дворе, — приказала я солдатам. — Нужен стол и освещение.

— Слушаемся, госпожа графиня!

— Так, ребята, — обратилась я к боевым грифонам. Сколько их? Десятка два, не меньше. — Надо вам отсюда выбираться во двор. Пола, где вода разлита, лапами не касаться. Не нравится мне эта жижа. Вперёд!

«Так с дороги уйди, — тут же раздалось в голове. — Тут неудобно лететь: места нет».

— А. Ну я пойду.

В спину ударил ветер от неистового хлопанья крыльев! Солдаты уже раздвигали дверь, открывая освещённый кристаллами двор, светло как днём! Один за другим грифоны величественно взмывали вверх, в магическом свете кристаллов перья переливались перламутром и, вспыхнув радугой, гасли, растворяясь в звёздном небе Биргенгема.

В клёкоте грифонов слышался смех. Ролан, конечно, ни за что не поверит

— Что делаем? — послышалось за спиной. Размахивая сумкой, к конюшням спешил молодой Брази́.

— Вода есть неотравленная? — спросила я у гвардейца, что напряжённо всматривался в дверной проём, откуда неуклюже вылетали грифоны.

— Что? — он очнулся, услышав мой вопрос.

— Нужна вода, чтобы лапы обработать.

— Найдём. Сколько?

— По ведру на птаха.

— Есть!

Гвардейцы бросились выполнять приказ, а я подозвала одного из грифонов, что столпились поодаль конюшни, приземлившись после короткого полета.

— Твой хозяин? — кивнула я на гвардейца, который с напряжением смотрел на нас, осматривая грифона и с облегчением отмечая, что никаких изменений на лапах нет. — И как он тебе?

Довольное фырканье.

— Это хорошо. Брази, осмотрите следующего, пожалуйста.

Лекарь кивнул, спросив с тревогой:

— Как там мой?

— Зовите, будем смотреть.

Я проверяла воду в каждом принесённом гвардейцами ведре. Со времён покушения на Альфреда на случай отравления в моём коробе всегда имелся запас необходимых зелий, любовно отобранный и проверенный. Вот и пригодились. Второй раз уже, я вспомнила случай с Роланом. Тоже мне, мирное время.

По капле алой, как кровь, жидкости на ведро, и если вода не чернеет через пару минут, значит, всё в порядке.

После этого в ход идут обеззараживающие зелья, их у меня тоже много. Не совсем то, что нужно от ядов такого уровня, но за неимением лучшего. Заговариваю воду от заразы, вливаю силу. Чистой ветошью в четыре руки мы с Брази обрабатываем лапы и брюхо каждому грифону.

Улыбаюсь, любуясь красавцами, рассказываю, какие они прекрасные, умные. Лучшие в мире! Грифоны довольно курлычут, к непередаваемому удивлению Брази и гвардейцев.

Ещё бы. Они же общаются с этими удивительными, магическими существами исключительно посредством команд и приказов.

А зря!

Последними подлетают Колокольчик и Верный. Плавно, величественно, один краше другого! Видно, они так и не договорились между собой, кто главнее.

— Привет, — глажу я Колокольчика. — Герой!

Верный, которого осматривает Брази, глядит ревниво и немного удивлённо, не веря, что так может общаться с грифоном человек.

Колокольчик кладёт мне голову на плечо, переступает лапами и протягивает одну мне.

— Умница моя. Как же ты яд распознал? Как догадался?

«Ну с такой-то хозяйкой было несложно», — насмешливо раздаётся в голове.

— Но у тебя же нет зелья? — я киваю на почти пустой пузырёк с алой жидкостью.

«Я всё-таки грифон», — напомнили мне обиженно.

— Колокольчик, Верный! — приказываю я. — Берите остальных и летите на ночевку в лес. Расслабитесь, волков погоняете. Считайте, у вас выходной. Вперёд!

— Но… госпожа графиня, — возражает один из гвардейцев.

— Надо испросить дозволения у монсеньора, — поддерживает другой, словно извиняясь.

— Испросите, — не спорю я. — Только если не в лесу, где же им ночевать?

…

Слуги под моим чутким руководством до утра чистили конюшни. Что я только не придумывала, чтобы люди не отравились: вымачивала в зелье перчатки, приказывала закрыть рот и нос косынками, выдавала каждому укрепляющую настойку. Но очень скоро встал вопрос: куда деть солому и грязь, в которых яда было столько, королевство можно потравить, и не одно! А ещё обеззаразить пол и стены нужно…

Мы с Брази варили зелья, не останавливаясь, напитывали силой, разливали не по пузырькам, а по ведрам. Стоит ли говорить о том, что к утру оба едва держались на ногах?

На рассвете, будто солнце взошло, появился Ролан.

— Всё, — объявил, подхватывая меня на руки монсеньор. — Спать.

— У нас закончилось зелье, определяющее яд, — объясняю, еле ворочая заплетающимся от усталости языком.

Лёгкое прикосновение мужских губ к моим — распахиваю глаза.

Никто не видел? Ладно. Тогда я тоже не видела…

— Сначала сон. Потом можешь варить, что хочешь, — милостиво разрешили мне, крепче прижимая к груди.

— Что с водой в Биргенгеме?

Он вздыхает и нехотя отвечает:

— Не отравлена. Улицы патрулируются. Как только вернутся грифоны, отправлю пару гвардейцев в войска. Пускай идут на соединение с нами, начнём прочёсывать горы. Пора знакомиться с тем, кто затеял это безобразие и устроил нам весёлую ночь.

— Кто бы это ни был, в средствах он более чем не стеснён. Судя по количеству яда, что он потратил на грифонов, у него плантации алконита! Растение очень капризное. Чтобы его вырастить, это столько сил и средств надо приложить, уму непостижимо.

— Уверена? — с сомнением возразил Ролан.

— Да. Концентрация ядовитого вещества слишком велика, значит, алконит не просто выращивали — его напитывали магией.

— Джоанна, — проворчал мужчина спиной открывая дверь в мою спальню. — Знаешь, у меня были совершенно иные планы на эту ночь. Из них сбылось только то, что ни ты, ни я не спали. Хочется убивать.

Он осторожно опускает меня на кровать, упирается руками в подушки, нависая всем телом. Он даже не касается меня, и хотя до этого мгновения думать о чём-то, кроме