Ангел из пробирки (СИ) - Стриковская Анна Артуровна

Пока Ариэль вызывал врача, Гелена сидела на удобной кушетке в углу кухни и радовалась, что она не одна. Кто бы ещё о ней позаботился?

Отёк тем временем нарастал, удушье всё усиливалось. Такого сильного приступа с ней не было очень давно.

Началось всё это с ней после смерти Калле. Сильный стресс вызывал сначала спазм, а потом отёк. Месяц после похорон Рахель у неё дневала и ночевала, тогда же и разработала терапию спасения, элементы которой всегда лежали у Гели в синей аптечке. Эта предосторожность несколько раз спасала ей жизнь. Обычно она успевала вколоть себе нужные препараты, только однажды, когда приступ начался во сне, она чуть не умерла.

Тогда ей повезло: как раз заехали с продуктами Петра с Марко, они вызвали врача и сделали ей нужные инъекции до прибытия Рахели.

Потом такие состояния стали случаться всё реже, пока практически не прекратились. Приступов не было уже три с половиной года и Гелена в глубине души считала, что с ними покончено, поэтому вчера и отмахнулась от предложения Ариэля обратиться к врачу. Тем важнее и дороже была его забота сейчас.

Рахель перезвонила Ариэлю через несколько минут и сразу стала расспрашивать и командовать:

— Как она выглядит? Морда как арбуз? Хорошо. Возьми аптечку, синяя такая, и найди там инъектор с зелёной маркировкой SLC-10. Нашел? Сделай ей укол и пусть не выпендривается.

После этого его отправили заварить Гелене чай, куда надо было добавить содержимое ампулы с красной маркировкой, а когда она выпила полную кружку, с него потребовали уложить её в постель и не выпускать до появления врача. Рахель близко, не пройдет и часа, как она прилетит.

Ариэль в полном шоке кротко выполнял команды, подаваемые непререкаемым тоном. Правда, вместо постели он уложил Гелену на диван в кабинете: тот, в отличие от дивана в гостиной, раскладывался, да и перенести её туда было ближе.

Гелена прекрасно слышала слова Рахель: Ариэль включил громкую связь. Она знала неповторимый стиль своей подруги, так что просто наблюдала за процессом. Всё равно ничего другого она не могла: тело плохо ей повиновалось. Отметила только, что худенький и хрупкий на вид Ариэль тащил её, не надрываясь, так, как будто она была пёрышком, а не примерно равным ему по весу человеком.

Когда он уложил её, укрыл легким пледом и хотел встать, она вцепилась в его руку. Силы в раздувшихся пальцах было немного, но Ариэль не стал вырываться, кротко сел рядом и сидел так молча до появления врача.

Рахель прибыла неожиданно скоро. К этому моменту состояние Гелены стабилизировалось. Отёк не спадал, но и не увеличивался, дышать стало легче. Она живенько удалила Ариэля, услав его за совершенно ненужными чемоданами с оборудованием, заперла двери и приступила к выполнению своих обязанностей. Уже через минуту поставила Гелене капельницу, впрыснула два препарата и пристроила небольшой кислородный баллончик, чтобы облегчить ей дыхание.

Затем заговорила:

— Ну что, подруга, допрыгалась? Что тебя так перепугало, что довело до отёка Квинке? Надеюсь, не этот милы мальчик? Ты хоть с ним спишь? Молчи, молчи, вижу уже, что не спишь, ну и дура. Мальчиков надо употреблять по назначению врача, ясно?!

Гелена не сердилась на чрезмерно активную докторшу: та ей добра желала, да и послушать мнение Рахель было полезно, тем более что делать это приходилось не чаще, чем раз в год. Конечно, хотелось ответить, но сейчас это было невозможно: все силы уходили на то, чтобы дышать. Рахель знала. Что возражений не будет, и продолжала говорить. Звук её речи напоминал бурный горный поток.

— Надеюсь, ты убедилась, что никакой болезни у тебя нет, это всё нервы? — Гели еле заметно кивнула, — Я тебе давно говорила: не надо сидеть как устрица в раковине. Тебе нужен мужчина, тогда твои приступы прекратятся сами собой и, надеюсь, навсегда. Конечно, столь юный мальчик… Кстати, кто он? Молчи, я сама догадаюсь. Это тот самый андроид, о котором по побережью столько разговоров? — Рахель ястребом следила за изменениями мимики своей пациентки, — Правильно? Неправильно? Он не андроид? Твоя сестра прислала тебе раба? — у Ракель от изумления глаза поползли на лоб, — Настоящего? Я всегда говорила, что у неё не все дома. Надо же было такое отчудить! Зато теперь мне всё понятно. С рабом ты не можешь, ты же у нас принципиальная противница рабства. И зря, между прочим. Пусть он раб, но ты же не собираешься его принуждать. Он и так смотрит на тебя как малыш на торт. Да-да, даже когда ты такая, как сейчас. По мне так на жабу смотреть приятнее, а он будто бы не видит, как тебя изуродовало. Представляю, как он глядит, когда ты нормальная. Ведь ты очень интересная женщина, Гели, а он всего лишь неопытный мальчишка.

К этому моменту монолога Рахель отёк начал спадать и Гелена сумела-таки прошипеть:

— И что ты предлагаешь? Открытым текстом пригласить его в койку?

— О, этот настрой мне больше нравится, — обрадовалась Рахель, — Ты практически созрела, но не знаешь с чего начать. Ну конечно, у тебя не было опыта кроме как с мужем, а он всегда сам брал быка за рога. Знаешь, я тебе скину один романчик… Там, конечно, бред и выдумки, но кое-что очень хорошо описано. Твоего красавичка надо просто подпустить к себе поближе, дальше он сам справится.

— Не справится, — с трудом выплюнула Гели, — у него вообще нет опыта.

После этих слов Рахель задумалась, затем её тёмные как зёрна кофе глаза засветились пониманием:

— Ты хочешь сказать, что у него никогда не было женщины? Как такое возможно? Ему же не пятнадцать, хоть он и выглядит неправдоподобно юным. Но я всё-таки врач и вижу: ему хорошо за двадцать. Молчи, молчи. Так он всё-таки андроид? А выглядит как хороший еврейский мальчик.

Гелена и сама заметила: Ариэля можно было принять за сына Рахели: такие же кудрявые черные волосы, тот же цвет кожи, такие же глаза цвета горького шоколада. Если бы Ариэль был помоложе или Рахель постарше, то… Нет, выдать его за сына своего лечащего врача не удастся.

Но Рахель может помочь в другом.

Ещё вчера Гели не могла придумать, как переправить конверты по нужным адресам. Проще всего через земной банк, в котором она держит здесь свои деньги. Марсдон его не контролирует, это она знала точно. В своё время выбрала его именно за это, как знала. у банка есть защищённые каналы связи, по которым он переправит конверты на хранение по всей галактике. Сколько он за это возьмёт? Да без разницы, лишь бы сделал.

Но вот как отвезти все в банк, не привлекая внимания?

Рахель тут появилась как по заказу. Но никто не мог предугадать, что у Гели вновь разовьётся этот противный приступ, так что в коварном умысле своего врача подозревать невозможно. К тому же Гели доверяла Рахели настолько, насколько это вообще возможно. По крайней мере больше, чем банку.

Когда отёк и спазм уменьшились настолько, что Гелена могла говорить, и Рахель собралась вколоть ей снотворное, писательница остановила действия своего врача.

— Рахель, прежде чем продолжить, послушай меня внимательно. Ты должна мне помочь.

Та уточнила:

— Это связано с твоим состоянием?

— Ещё как. Я умираю от страха за себя, за Ариэля и за Ариану. От этого и приступ.

Рахель тут же отозвалась:

— Мальчика зовут Ариэль? Красивое имя. Наше, еврейское. Так как я могу тебе помочь против твоего страха?

После того, как был задан этот вопрос, Гелена могла быть уверена: Рахель сделает всё как надо. Ей не безразлично, что будет с её пациенткой дальше, а страх — верная гарантия того, что приступы будут повторяться. Лечить не симптом, а причину — Рахель часто повторяла этот врачебный принцип и верила в него. Поэтому Гелена сказала:

— Я придумала, как себя обезопасить. Мой противник боится огласки, а у меня есть на него материалы. Я подготовила копии и хочу разослать их по разным местам на хранение. Если с мной или с поименованными в инструкции лицами что случится — материалы сразу будут опубликованы.

— О, классика жанра, — прокомментировала доктор, — А что должна сделать я? Разослать? Но меня засекут! И что тогда?