Маг особого назначения - Татьяна Соболь

— Эллина оказалась очень милой и послушной девушкой, — с выражением легкого смущения поделился Мажеровский. — Плюс ко всему она подарила мне невинность.

Глядя на смущенное лицо мага, я невольно хмыкнул. Откуда в черном маге, пусть бывшем, столько детской доверчивости? Да любой мало-мальски грамотный целитель вернет невинность самой заезженной шлюхе за какие-то полчаса и энное вознаграждение. Уж ему ли не знать все эти фокусы…

Мажеровский заметил мою скептическую реакцию и кинулся горячо защищать любимую:

— Меня не так легко провести, как может показаться! — запальчиво заявил он, словно я вслух высказал сомнение. — Я в состоянии отличить девственницу от шлюхи, мне по штату положено!

А ведь он прав. Жертвоприношение девственниц в черной магии нормальное, хоть и запрещенное законом, явление. И определять эту самую девственность магу приходится на глазок. Не будешь же валять на улице всех, кто носит юбку. А так на глазок прикинул, хвать и в карету, пока мамки-няньки не хватились. Ищи потом ветра в поле.

— Я разве спорю? — пожал я плечами. В конце концов, мне то какое дело?

Мажеровский вскочил, его силуэт четко выделился на фоне потемневшего окна, чародей заметался по кабинету от стола к аквариуму и обратно, продолжая говорить горячо, с надрывом.

— К большому сожалению, в тот раз я не осознал, какой брильянт оставляю в том навозе! Голова была другим занята, сложный эксперимент был на грани срыва. До чего же я был глуп и слеп! Занимался такими глупостями, когда настоящее чудо находилось рядом, только руку протяни!

Так, еще немного, и он примется рвать на голове волосы.

— Но теперь вы вместе, — успокаивающе сказал я. — Значит, прозрели?

Мажеровский остановился, невидяще уставившись на рыбу, чьи плавники лениво колышутся за толстым стеклом.

— Да, вы правы, — ответил маг, сбавляя обороты. — Теперь мы вместе. Когда я поселился в замке, и пришло осознание, что чего-то не хватает, я вспомнил об удовольствии, полученном при той мимолетной встрече. Захотелось освежить воспоминание. Я обратился к… к коллеге, её хозяину. Если честно, он не пришел в восторг от моей просьбы, уж не знаю, почему. Предлагал на выбор других девушек, но ни у одной не оказалось жемчужно-серых глаз. Памятуя о нашей единственной, такой памятной, ночи, я настоял…

Мажеровский замолчал, порывисто дыша, пятерня, сверкая перстнем, взъерошила волосы, взгляд заметался с предмета на предмет, маг явно прячет от меня глаза. Ба! Да нас, не иначе, совесть мучает!

— Эллина стала моей собственностью, — хриплым шепотом продолжил он. — Она по-прежнему была мила и прекрасна, как бутон, умытый утренней росой, но, заглянув в жемчужно-серые глаза, я содрогнулся, — мучительная гримаса исказила лицо Мажеровского. — Понимаете, в глазах девушки появился страх затравленного зверька, ожидающего гибели. Позже я на её теле обнаружил множество тонких, почти не заметных шрамов…

Я присвистнул. Раны должны быть действительно ужасными, если целителям не удалось залечить их так, чтобы не осталось шрамов. Обычно такие раны бывают смертельными.

— Она доставила много хлопот кому-то из целителей, — словно подтверждая мои мысли, тихо сказал Мажеровский. Его лицо стало похожим на маску, только в глазах горел огонь, да судорожно сжатые в кулак пальцы выдавали, какая буря клокочет в душе бывшего чернокнижника.

— Девушка прошла все круги ада? — спросил я. Мажеровский кивнул.

— А вы её купили, — жестко подвел я итог.

Мажеровский неожиданно замялся.

— Не то, чтобы купил… Мне пришлось её обменять… Я все равно не хотел, чтобы по замку сновали толпы народа.

Гениально! Обменял понравившуюся девку на десяток других, надоевших.

— И всё равно хозяин согласился на обмен очень неохотно…

«Сопротивлялся до последнего», — уточнил я мысленно.

—… Только уважение ко мне… (читай – страх перед сильным) …заставили его, в конце концов, согласиться.

История, конечно, душещипательная. Но к кристаллу никакого отношения, по крайней мере, на первый взгляд, не имеет. Может, Мажеровский в обмен на девушку, предлагал её хозяину какой-нибудь кристалл, да запамятовал отдать? Да нет, глупости, в среде чернокнижников любая, пусть даже самая распрекрасная, девушка котируется гораздо ниже, чем самый завалящийся кристалл. Уж скорее Мажеровский мог потребовать в довесок к девушке приглянувшийся камешек.

— Ни о каких кристаллах при той сделке речи не заходило, — хмуро сказал маг, словно подслушав мои мысли. — Так что не думаю, что история моего знакомства с любимой девушкой может как-то помочь вам решить проблему кристалла.

— Кто знает, — пожал я плечами, разглядывая клиента. Ох, темнит Мажеровский, явно что-то скрывает. — У вас, чернокнижников, так все запущенно, сложно и загадочно… Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Мажеровский мигом ощетинился, будто я ему на любимую мозоль наступил.

— С тех пор я многое переосмыслил и целиком осознал ошибки. Теперь я совершенно по-другому смотрю на жизнь, — он запнулся, переводя дыхание, потом продолжил: — Я теперь только об одном жалею: исправить былые ошибки времени почти не осталось. Но, по крайней мере, я не стану совершать новые.

Конец фразы был произнесен трагическим шепотом, маг застыл, глядя куда-то в одну точку, челка упала на лоб, скрывая от меня пронзительно-синие глаза, в которых плещется откровенное бессилие.

Жалкое зрелище.

Я не стал форсировать события, позволил Мажеровскому справиться с нахлынувшими эмоциями. Хотя, если