Орг. Призыв аватара - Дмитрий Лепетов

Впрочем, последние три паломника прошли в ворота совершенно спокойно, без всякого волнения. Это почему-то задело мага, и он поднял глаза на символ, который всегда выглядел живым даже для обычного глаза. На этот раз жизни в рисунке не было! Это было настолько необычно, что дежурный не поверил своим глазам и некоторое время стоял, словно в трансе. Затем на минуту закрыл глаза и вновь уставился на рисунок. Сейчас всё было в норме – символ выглядел живым и насыщенным силой. Дежурный маг потёр глаза и усмехнулся – хорошо, что он не стал поднимать шум. Слишком легко стать посмешищем из-за глупой ошибки. Надо хорошенько выспаться, и завтра с восприятием всё будет в порядке. Ещё раз усмехнувшись, он резко отвернулся от ворот и успел заметить хищную усмешку и светлые, очень живые глаза одного из паломников.

Попрощавшись с Мелионой, я тихонько брёл домой в лучах заходящего солнца. На душе было спокойно и хорошо. Мною овладело философское настроение и захотелось ответить на вопрос графини, что для меня самое главное в жизни. За свои двадцать лет я слышал уже много ответов на этот вопрос. Для некоторых людей приоритетом было здоровье, для других – семья, для кого-то – работа. Иногда встречались и более абстрактные ответы типа: «Главное – оставаться человеком». «Делай то, что тебе нравится», – заявляли одни. «Живи так, чтобы было что вспомнить», – советовали другие. Честно говоря, ни один из ответов меня полностью не устраивал. Возьмём, например, семью. Заботиться о семье, наверное, более благородно, чем ставить свои интересы во главу угла. Опять же, детишки, пока они маленькие, радуют сердце. Но никогда не знаешь, кем они вырастут. И чем взрослее они становятся, тем очевиднее, что они совсем не похожи по характеру на своих родителей. Просто другие люди с похожими лицами. Маленькие дети смотрят на отца как на полубога, а что потом? Подростки гораздо более критичны, а взрослые дети часто превращаются в духовно чужих людей.

Дело в том, что слишком много находится в руках судьбы. Ни в одном деле успех не гарантирован, будь то воспитание детей, карьера или собственное здоровье. Всем этим, конечно, нужно заниматься, но не стоит питать чрезмерных надежд – можно жестоко разочароваться в результате. Я готов заниматься этим в полную силу, чтобы результат был как можно лучше. Но не ради себя, а ради всех вокруг. А мне обычной жизни уже мало.

Подспудно я верю, что жизнь – это большое приключение. Наверное, у каждого свой смысл в жизни, и он зависит от достигнутого уровня. Для меня «маленькие радости, маленькие огорчения» уже не катят. Даже если я пока не могу достичь настоящего счастья, нужно искать к нему дорогу. Я хочу найти ПУТЬ. Тот, что ведёт к гармонии, силе, радости. Верю, что он существует.

Дома я аккуратненько подготовил свой сюрприз для незваных гостей и залёг спать. Снилось, как чрезвычайно въедливый преподаватель гоняет меня на экзамене, а я, используя весь арсенал легальных и нелегальных приёмов, выкручиваюсь. В конце концов наступил решительный момент, когда ответ на последний вопрос определял мою оценку, но, как назло, вопроса я не знал. Мой одногруппник из-за слегка приоткрытой двери пытался подсказать ответ, но ничего не было слышно. Я сделал знак приоткрыть дверь пошире, она противно скрипнула, и от ужаса я проснулся. Скрип повторился, и стало ясно, что кто-то пытается войти в комнату!

Сон как рукой сняло, и я тихонько сполз за кровать в сторону окна. Перейдя на магическое зрение, увидел, как в комнату один за другим проскользнули три человека и встали у входа. Зная, что сейчас произойдёт, я заткнул уши и приготовился к решительным действиям. Через несколько секунд раздался взрыв и кто-то отчаянно завопил. Пользуясь моментом, я тут же выскользнул в приоткрытое окно и, растопырившись, резво съехал вниз по лестнице. Тут же столкнул лестницу в сторону, выбежал со двора и рванул в сторону дома Гоггенфа.

Через несколько минут я был на месте и пару раз брякнул ручкой о массивную дверь. В доме по-прежнему было тихо. Пришлось повторить ещё пару раз, прежде чем голос Креха за дверью поинтересовался:

– Кого там черти носят?

Захотелось ответить матом и начать пинать дверь ногами, но я сдержал этот плебейский порыв. Лучше всё делать тихо и не беспокоить сверх меры добрых людей.

– Доброй ночи, Крех, – ответил я. – Это Орг. Не будешь ли столь любезен впустить меня в дом?

– О, это вы, господин Орг! – Дверь открылась, и я увидел заспанного домоправителя, в халате и ночном колпаке. – Что-то случилось?

– Да, случилось, Крех! Разбуди, пожалуйста, своего хозяина, нужно срочно с ним поговорить.

Сонный Гоггенф появился через пару минут, ничем не выражая неудовольствия от ночного визита.

– Привет, Орг! Рассказывай, – лаконично начал он разговор, когда мы устроились в гостиной.

– Посреди ночи в мою комнату вошли три вооружённых человека. Мне удалось уйти. Можно у тебя переночевать? Утром что-нибудь придумаю.

– Дьявол и гром! За тобой приходили ночные убийцы?! И кто-то ещё смеет утверждать, что Вейнор – тихий и спокойный город?! – От спокойствия моего друга не осталось и следа. – Конечно оставайся, вдвоём мы зададим им жару! Но как тебе удалось уйти? Ты же безоружен.

– У меня был приготовлен сюрприз. Кажется, один из гостей серьёзно пострадал. Сам я не стал сражаться, а отступил через окно.

– Отступил, да? Ха-ха. Узнаю своего осторожного друга. Рад, что ты цел, Орг! Давай устраивайся, тут есть пара гостевых комнат, тебе должны понравиться. А утром решим, что делать. Ты как, не голоден?

– Нет, не голоден. Но выпил бы стаканчик для успокоения нервов, – ухмыльнулся я.

– Отлично! – Гоггенф на минуту вышел и вернулся с двумя рюмками моего любимого «коньяка».

Выпили мы немного лишку и завалились спать лишь через час. История моего ночного приключения за это время обрастала красками и стала вполне достойной включения в сборник легенд о каком-нибудь славном рыцаре. В конце концов я добрался до гостевой комнаты и забылся глубоким сном.

Уж не знаю, что мне снилось на этот раз, но сон был долгий. Когда я наконец проснулся, ничего не хотелось делать – ни открывать глаза, ни шевелиться. Вдобавок появилось странное чувство, будто тело моё не лежало спокойно в кровати, а немного раскачивалось, как от езды по дороге. Однако как-то нужно было начинать день, и я решил для пробы шевельнуть ногой. Как ни странно, это не удалось – меня словно что-то держало. Ничего страшного, подумал я, и вновь расслабился. Собрался с силами и одновременно открыл глаза и сел. То есть попытался сделать и то и другое, но на глазах оказалась повязка, а сам я, видимо, лежал связанный между какими-то мешками, так что лишь приподнялся на секунду и тут же плюхнулся обратно.

Это что ещё за чёрт?! На секунду мне стало нехорошо – неужели меня захватили и куда-то везут? Но кто? Неужели «Белая ладья»? И где Гоггенф?

Попытки пошевелиться не остались незамеченными – кто-то хлопнул меня по плечу и внушительно сказал с гномьим акцентом:

– Лежи тихо, не дёргайся. На привале поговорим.

Гномий акцент, как ни странно, меня успокоил. Ребята они независимые и вряд ли станут сотрудничать с «Белой ладьёй». Неприятно, конечно, что скрутили и везут меня, как картошку, вроде нигде им дорожку не переходил. Оставалась надежда, что всё это – досадное недоразумение, которое рано или поздно прояснится.

Часа полтора продолжалось движение, я начал чувствовать нарастающее неудобство, как наконец повозка остановилась. Слышно было, как распрягли лошадей, и через некоторое время пара гномов приподняла меня, сняла с повозки и посадила спиной к дереву. Несколько минут спустя кто-то снял повязку, и я увидел своих похитителей.

Четвёрка коренастых, крепкого вида гномов и двое магов стояли на поляне. Стояли они перед Гоггенфом, который был связан, как и я, и сидел у дерева со сверкающими от ярости глазами. Один из магов, похоже, старший группы, слегка поклонился Гоггенфу и сказал:

– Всё, что произошло, сделано по приказу властителя Тебера. Ваша милость, если дадите слово, что не станете кричать, я прикажу снять повязку. Иначе не могу это сделать, так как шум может подвергнуть нашу группу опасности. Пожалуйста, кивните, если обещаете не кричать.

Властитель Тебер?! Да ведь это папаша Гоггенфа. Вот тебе раз! Это что ж за обращение с родным сыном? Гоггенф говорил об их трениях, но я не представлял, что всё так запущено.

Когда маг упомянул имя Тебера, ярость Гоггенфа несколько уменьшилась и его лицо, всё ещё красное, теперь выражало смешанные чувства. Помедлив минуту, в течение которой главарь похитителей терпеливо ждал, Гоггенф кивнул, и с него немедленно сняли повязку.

– Что за приказ? О чём вы говорите? – тут же заговорил Гоггенф. – Снимите с меня эти чёртовы путы!