Дети Деточкина или Заговор Бывших мужей - Ирина Потанина

Страх уступил место смирению и огромной жалости к себе. Утешало единственное: Жорик никогда не простит себе отъезда в командировку. Будет знать, как бросать меня одну!

— Да нет, — Виктория вся сияла. Пожалуй, во времена, когда Шурик еще не исчез, она выглядела менее счастливой, — Я поняла, с какой стороны ко всему этому подступиться. Этот твой Некто, предупреждающий тебя записками и чашками с кофе… Он должен очень хорошо тебя знать. Понимаешь?

— Не обязательно. Он просто следит за мной, — на всякий случай я оглянулась по сторонам, — Отсюда и вся информация о моих встречах. А с похищением Шурика, я думаю, получилось так. Напарник увел Шурика…

— Чей напарник? Как увел? Ведь барменша говорила, что Шурик сам ушел со своим собеседником. Да еще и в обнимочку…

— Часто ты видела, чтобы Шурик в обнимочку с кем-то ходил? Его этим обниманием явно вынудили куда-то уйти. Может, пистолет к ребрам приставили, может, еще что…

— Не говори мне такого, — Вика быстро-быстро замотала обеими руками и головой, — Не желаю такого слышать!!

— Так вот, — на всякий случай я говорила шепотом. Отчего-то мне казалось, что таинственный Некто может проникнуть и сюда, — Некто поджидал Напарника и Шурика где-то поблизости. Наверняка он видел, как Шурик приближался к месту встречи. Видел у него в руках ту самую папку, которая подверглась нападению Некты еще у меня в квартире. А потом, когда Напарник привел Шурика, Некто вдруг увидел, что папки нет. Забыли в кафе. Как назло, в этот момент появилась я и начала вовсю расспрашивать окружающих. Некто решил в последний раз предупредить меня. Оставил записку, забрал папку. А я, дура, не послушалась… Точнее, я-то как раз послушалась, и порученными мне Шуриком расследованиями уже не занимаюсь. Но Некто-то не знает, что Вадька мой первый муж. Для Некты Вадим — клиент Кошки. Решив, что предупреждений я не слушаюсь, Некто решает попросту убрать меня. Или напугать до смерти. Он приходит ко мне в квартиру и ждет.

— Откуда он знал, что ты появишься дома?

— Рано или поздно это должно было произойти… Он бы подождал. Вон ведь, даже кофе себе налил…

— Катя! — Виктория всё же настаивала на своей идее, — Откуда постороннему человеку известно, что ты так перепугаешься из-за невымытой чашки?! Я вот, например, не помню, оставляла я сегодня посуду после завтрака на столе или нет. Только близкие люди знают, что по чашке на столе ты непременно определишь, что в квартире был кто-то посторонний.

— А ведь и правда, — мне вдруг стало значительно легче. Если этот Некто — просто кто-то из знакомых, то дело принимало совершенно другой оборот. Знакомых я не боялась, — Вика, но кто же это может быть?

— Вспоминай, — проговорила Виктория голосом Кашпировского, — Сосредоточься, задумайся. Пойми, если ты рассекретишь этого Некто, через него мы сразу же выйдем на Шурика. Всё дело только в памяти. Кто из ваших с Шуриком общих знакомых часто бывал у Жорика в гостях и знал о твоей манечке мыть посуду немедленно после использования? Кто похитил моего мужа? — Виктория сосредоточенно замолчала, будто телепатически помогала мне вспоминать, — Не я. Я ни разу не была у вас в гостях.

— И не я, — увы, сейчас это было единственное, что я могла утверждать наверняка.

Легко сказать, вспоминай… Дело в том, что Виктория была чуть ли не единственной из наших с Шуриком общих знакомых, кто так и не сподобился заглянуть ко мне в гости после переезда. Все остальные заходили довольно часто. А было их… видимо-невидимо. М-да, похоже Георгий, ворчащий из-за постоянного наличия в доме гостей, был прав. Не знал бы Некто так хорошо мою квартиру…

— А вдруг он и правда, записку оставил? Ты почему не посмотрела?

— Мне некогда было, — соврала я, не желая признаваться подруге, что, едва только бросив взгляд в кухонный проем и обнаружив на столе злополучную чашку, я перепугалась до смерти, — Я же к тебе спешила.

— Так почему мы до сих пор здесь? Поехали скорее!!!

Отказать Виктории, когда та была полна решимости, было невозможно.

— А телефон?

— А секретарша на что?

— Может, сами не будем соваться? Может, охранника с собой возьмем?

— Не хочу пока афишировать здесь свои неприятности, — коротко бросила Виктория, уже стаскивающая меня за руку к входной двери, — В конце концов, это логово бандитов, или твоя квартира?

— Это моё логово. Ой, чувствую, если Жорик когда-нибудь узнает обо всех этих событиях, он или немедленно лопнет от злости и беспокойства, или сведет в могилу меня своими нравоучениями.

— Уж лучше пусть это сделает он, а не твой Некто. Я не про морали, я про могилу, — мило улыбнулась Виктория, — Заводи Форд, я сейчас отдам твою дискету одному проверенному человеку и выйду. Копию списка Александра я ему уже отдала. Он обещал посмотреть, нет ли в интернете информации об этих фамилиях.

— Что за человек? — насторожилась я.

— Это из наших старых электронщиков. Еще я дала ему на рассмотрение принципиальные схемы, которые лежали в столе Александра.

— Я бы никогда не додумалась, — восхищенно кивнула я, — Причем, как до того, что эти схемы надо отправить на исследования, так и до того, что они называются таким умным словом.

Виктория польщенно фыркнула и скрылась в одном из кабинетов. Помахав дисциплинированному швейцару ручкой, я вышла на улицу.

— А где прежний охранник? — спросила я, когда Виктория, по-хозяйски поправив чехол на сидении, мягко опустилась на пассажирское место.

— Уволили. Честно говоря, единственный персонаж из старой команды, сокращению которого я действительно рада.

Виктория честно, но безуспешно, пыталась предотвратить массовые увольнения верных сотрудников, не считая дисциплину основным необходимым для работы качеством. Удивительно было слышать, что чьему-то сокращению она была рада.

— Но почему?

— Классный парень, но, в последнее время, у него появилась одна невыносимая привычка.

— Какая?

— Он ел жареную картошку.

Я серьезно задумалась.

— Ну и что? — все мои попытки установить негативные стороны подобной пищи увенчались неудачей, и я решила-таки спросить.

— А то, что его электрическая плитка распространяла отвратительнейший аромат по всей конторе. Нормальные люди подобный запах перенести не могут.

— Давно это у вас нормальные стали работать?

— Ну, есть некоторые, — смущенно улыбнулась Вика, — А ненормальные — в смысле программисты всякие, на работе ночующие — подобный запах вдвойне ненавидят, потому что этот запах о еде напоминает. А у них из еды только водка. В общем, предложили ему питаться дома. Он воспринял буквально.

— Бывает…

К моей квартире мы, не сговариваясь, подходили на цыпочках. Вдвоем, конечно, было не так страшно, но всё-таки.

— Если он там, нужно захватить его врасплох! — скорее для оправдания собственного поведения, прошептала я.

Аккуратно вставив ключ в замочную скважину, я потянула дверь на себя. Естественно, первым делом мы заглянули в кухню. Чашки на столе не было. Я протерла глаза. Виктория, подозрительно прищурившись, переводила взгляд с меня на пустую поверхность стола и обратно.

— Ты уверена, что она была? — наконец, спросила подруга.

— Да.

— Ты уверена, что ты её не выдумала?

— Да.

Виктория хищно изогнулась и в два прыжка оказалась возле посудного шкафа.

— Она? — Вика извлекла одну из чашек на поверхность и отчего-то перешла на шепот.

— Она.

— Поздравляю. У тебя не шизофрения. Чашка мокрая. Её помыли недавно.

Следующие сорок минут мы провели в поисках записки или какого другого известия от Некто. Увы, чашка была единственным свидетельством пребывания в квартире посторонних.

— Эй, — в проеме входной двери появился сосед Артём, — А чего вы дверь, типа, не закрываете?

— Класс! — появление хоть какого-то, но всё-таки мужчины, моментально вернуло мне бодрости, — От злодея прячемся, а сами даже замки не закрываем. Впрочем, они ему явно не помеха…

— Катя, — Виктория отчего-то побледнела и несколько раз дернула меня за рукав, — Катюша…

— Что? — я искренне испугалась за здоровье подруги. Казалось, она сейчас упадет в обморок.

— Воды, скорее! — закричал сосед, а потом добавил, сквозь зубы, — Типа!

Артём учился в мединституте. Заметив состояние Виктории, он тут же вспомнил о клятве Гиппократа. Пока я бегала в кухню и набирала в чашку воды, сосед уже успел схватить с подоконника вазу с тюльпанами. Цветы полетели на пол, Виктория, уже приоткрывшая было один глаз, отправилась следом за ними. Вода оказалась далеко не первой свежести, отчего Вике сделалось уж совсем дурно.

— Эй! — Артём робко потряс Викторию за плечо, — Придется лечить, — виновато сообщил он мне и резко хлестанул ладонью по щекам больной.